В едком запахе чернил… (парижские кафе «интелло»)
«Встретимся в кафе!» – такова непреложная формула для встречи у любого парижанина. Ибо парижские кафе «интелло», то бишь, интеллигенции место, где, цитируя Марселя Пруста, воздух «пропитался запахом чернил». И хотя сегодня общее число парижских кафе, увы, с каждым годом все сокращается, трудно представить себе французскую столицу без этих прославленных в литературе и истории «точек общепита» – в том числе старейшей из них – кофейни «Прокоп» с ее 340-летней историей…
«Прокоп» и его клиентура
Между туристской улицей Сент-Андрэ-дез-Ар (Saint-André-des-Arts) и не менее туристским гремящим бульваром Сен-Жермен (Saint-Germain) помещается укромный и живописный проулок, куда туристы заглядывают лишь случайно. Проулок этот до половины накрыт стеклянной крышей, украшенной по торцу силуэтом менестреля с лютней. Большая часть проулка загромождена мощной башней, сохранившейся со времен Филиппа-Огюста. У тех, кто случайно проникает туда, внезапно защемит сердце – не то от радости, не то от печали… Ибо, если свернуть из проулка направо и войти в зеленую калитку, попадаешь в «другое место». И там – цепочка дворов, мощенных золотистым камнем в обрамлении кирпичных стен, тонущих в ярко-зеленом плюще.
Заповедный проход между зданиями времен Людовика ХIII называется Двором Рогана. Это название чисто аллитеративно совпадает с фамилией знаменитого герцога. «Роган» – бретонское произношение названия города Руана. Здесь некогда и помещалась гостиница для руанских монахов, наезжавших по делам в Сен-Жерменское аббатство. И во Дворе Рогана, в одном из переходов между двориками, сохранились редкие в современном Париже каменные тумбы – «pas de mule», в буквальном переводе «шаг мула». С этих тумб, кряхтя, взбирались на своих мулов тучные аббаты.
Через кованые ворота из Двора Рогана выходишь прямиком к знаменитому кафе «Прокоп», первой кофейне во Франции, о чем и повествует мемориальная доска при входе туда со стороны улицы Старинной Комедии – поскольку именно там помещалось до пожара здание «Комеди Франсэз».
Новый напиток – кофе – появился при дворе Короля-Солнце зимой 1646 года. Познакомил с ним Людови-ка XIV и его двор посол турецкого султана Сулеймана по имени Мустафа-Ага. Целый сезон развлекал турецкий посол аристократов, устраивая у себя экзотические тусовки, где крепкий турецкий кофе, само собой, лился ручьями.
Затем кофе пошел в народ. В 1670 году армянин Паскуале Харонян стал торговать этим горячим питьем в ларьке у Сен-Жерменского аббатства. Готовил кофе его помощник – итальянец Франческо Прокопе де Котелли. И когда хозяин передал ему свое дело и переключился на продажу мороженого, в 1672 году Франческо Прокопе открыл кофейню, назвав ее «Прокоп».
Франческо Прокопе в убранстве своего заведения взял за образец интерьеры Версальского дворца. Он задрапировал стены атласом и парчой, развесил венецианские зеркала и люстры муранского драгоценного стекла, стоившие по тогдашним ценам состояние.
Мало того: в «Прокопе» писатели могли заказать не только кофе, но чернила и перья, бумагу и свечи.
✱✱✱
«Прокоп» слыл самым модным местом в Париже. Там за чашечкой кофе марали бумагу рифмоплеты, сочиняя эпиграммы на сильных мира сего и мадригалы актрисам «Комеди Франсэз», помещавшейся vis-à-vis. Там скрипели перьями Лафонтен, Руссо, Бомарше, а впоследствии были завсегдатаями Наполеон, Мюссе, Жорж Санд, Верлен, Маллармэ.
Говорят, и идея создания Энциклопедии родилась именно здесь, из споров Дидро, д’Аламбера и Вольтера, приказавшего даже перенести сюда для работы свой письменный стол.
Письменный стол Вольтера с красной мраморной доской и сегодня красуется в «Прокопе» под соответствующей мемориальной табличкой. Правда, автору «Кандида» работать за ним сейчас было бы трудно: в дни «незабываемого» 1793-го мраморная доска стола была разрублена пополам палашом пьяного республиканца.
В этом кафе – подлинном историко-культурном мемориале – стены украшены портретами энциклопедистов, а за стеклом витрин письма Марии-Антуанетты из темницы Тампль, указы Робеспьера. Там же гранки газеты «Друг народа» с правками Марата, которому доставляли их в «Прокоп» прямо из типографии, помещавшейся напротив, в доме № 8 Двора Рогана –
в упомянутой фортификационной башне времен Филиппа-Августа.
Непросохшие гранки развешивали в кафе прямо над головой самого Друга народа (как прозвали Марата современники) на веревке с бельевыми прищепками – и каждый посетитель мог их взять и прочесть свежую, еще совсем «сырую» (в буквальном смысле) сенсацию!
А в пяти шагах, в том же Дворе Рогана, в доме № 9
(вблизи от жилища семейства Дантонов), жил-поживал добрый доктор Гильотен. Именно здесь доктор впервые испытал на баранах свое «гуманное» изобретение. Оно, по мнению Гильотена, было подлинно революционным – ибо «не приносило осужденному на казнь ничего, кроме ощущения на шее свежего ветерка»!
Где обедал Хемингуэй?
…В «Café de la Paix» («Кафе мира», 12, bd. des Capucines, 75009 Paris), по соседству с Парижской оперой. У «Café de la Paix» – самая большая терраса Парижа: 45 м длиной вдоль бульвара Капуцинов.
В «Café de la Paix» потягивал абсент Оскар Уайльд. Другими завсегдатаями были Артур Конан Дойль, Сара Бернар, Саша Гитри. Все они оставили автографы в «золотой книге», хранящейся в «Café de la Paix».
Вокруг «Ротонды»
После Первой мировой воины любимым местом встреч интеллектуалов стало монпарнасское кафе «Rotonde» (64, bd. Montparnasse, Paris 14-e). Здесь днем и в особенности ночью в золотые 30-е клубились и столбились гениальные хулиганы – от Пикассо до Аполлинера. Среди шумной космополитичесой богемной толпы можно было увидеть Шагала, Ман Рея, Маяковского, упомянувшего о «Ротонде» в стихотворении «Верлен и Сезанн» (1924 г.).
«Куполь» умер – да здравствует «Куполь»!
Кафе «La Coupole» (102, бульвар Монпарнас, 758014 Париж) – одно из самых уродливых и самых модных на модном и уродливом Монпарнасском бульваре. Когда «Куполь» появился – а было это в 1927 году, – посетители «Ротонды» встретили «вторженца» в штыки!
– Какой ужас! Какая безвкусица! – восклицали снобы, глядя на стеклянный купол, водруженный над новоделом, который они находили похожим на рыбий пузырь…
Но вот прошло время – и к «Куполю» мало-помалу стали привыкать. А затем он становится станом сюрреалистов, стойбищем дадаистов, футуристов. Там опрокидывают рюмку за рюмкой кальвадоса Модильяни, Хемингуэй, Скотт Фицжеральд, Кокто, Матисс, Ходасевич, Поплавский – а еще Сальватор Дали, Фужита, Мари Васильефф – художники, расписавшие фресками капители 24 колонн «Куполя».
В 60-е годы – новое потрясение основ! Владельцы «Куполя» – о ужас! – решают обновить интерьер!
– О уродство! – плакались завсегдатаи. – Они разбили прямо посредине ресторана клумбу! О ужас! Они закрыли стеклянный купол!
А «Куполь» с 1988 года объявили историческим памятником. На уродливом и кипучем Монпарнасском бульваре «Куполь» – уродливый, шумный, живет, как встарь, своей кипучей жизнью! И нет другого места, чтобы с блеском отпраздновать академические пальмы и кинопремьеру.
«Куполь» умер – да здравствует «Куполь»!
«Les Deux Magots»
«Два божка» (2, pl. Saint-Germain des Près, Paris 6e)
Две китайские статуэтки – талисман прославленного литературного кафе, где с 1914 года не менялся интерьер. Здесь за столиками красного дерева, сохранившимися и поныне, сиживали Рэмбо и Андре Жид, Маллармэ, Фернан Леже, Ле Корбюзье, Луи Арагон. Ныне его избрал присяжным местом писатель и властитель дум левобережных «интелло» Бернар-Анри Леви – такой прославленный, что публика наградила его аббревиатурой БАЛ, по которой в Париже отличают знаменитостей от простых смертных!
Кафе de Flore
Кафе «Flore» и кафе «Les Deux Magots», по сути, два близнеца. Знатоки говорят, правда, что кофе в кафе «Flore» лучше, чем в «Deux Magots»: там на чашечку кладут 12 г молотого кофе, а не 5-6 г, как у побратима. А в декабре прошлого года именно здесь праздновал 80-летие Юрий Витальевич Мамлеев – современный русский писатель, мыслитель, знаковая фигура альтернативной культуры и в прошлом – «русский парижанин».
– Юрий Витальевич, – спросила я юбиляра, – «Флора» – парижское кафе, где мы сейчас с вами беседуем, в прошлом было присяжным местом гуру экзистенциализма Жана-Поля Сартра. А вы именно его выбрали для празднования вашего юбилея. Интересно, этот выбор интуитивный или сделан вами, гуру метафизического реализма, во имя преемственности?
– Выбор сделан интуитивно. Кто-то предложил, и я согласился из-за того, что бульвар Сен-Жермен пронизан дыханием литературы, воздухом, которым и должен дышать писатель.
Приятных посиделок!