Яёи Кусама: на горошине в космос
«У горошка форма солнца, а оно – символ энергии всего мира и нашей жизни, а ещё он выглядит как луна; она такая спокойная. Круглый, мягкий, яркий, бессмысленный и несведущий. Горошек начинает двигаться… точки горошка – это путь к бесконечности».
Яёи Кусама
Даже беглого взгляда в социальные сети достаточно, чтобы убедиться, насколько «Instagram-геничны» гипнотические пространственные инсталляции Яёи Кусамы. Кажется, японская художница предвидела появление этого суперпопулярного приложения XXI века ещё в середине 1960-х – ведь именно тогда она создала свои первые «зеркальные комнаты»! Сегодня ради возможности сфотографировать своё множащееся до бесконечности изображение в завораживающей сюрреальности кусамовских Infinity Mirrored Rooms люди готовы часами стоять в очереди, чтобы попасть на её выставки, а потом наводнить миллионами этих снимков социальные сети. Открывшаяся в октябре в галерее Виктории Миро в Лондоне экспозиция новых работ художницы The Moving Moment When I Went To The Universe настолько популярна, что билеты раскуплены на все дни работы выставки, вплоть до последнего.
Впрочем, дело не только в произведениях Яёи Кусамы, вызывающих такой восторг у зрителей и коллекционеров. Сама личность художницы, её экстраординарная биография, в которой переплелись всемирная слава и будни в психиатрической лечебнице, инаковость её таланта породили Кусама-бум, который с каждой очередной выставкой вспыхивает с новой силой. И сегодня 89-летняя художница в своём неизменном красном парике и усеянных горохово-точечным орнаментом одеяниях – одна из самых ярких фигур мировой арт-сцены XXI века. Несмотря на преклонный возраст, Кусама обладает невероятной работоспособностью и является самой востребованной и продаваемой из ныне живущих художниц в мире. При этом цены на её творения бьют рекорды: так, в 2012 году работа «Белый № 28» (1960) была продана на аукционе Christie’s за $7,1 млн.
Нынешнему триумфу и ошеломляющему успеху Яёи Кусамы предшествовал сложный путь: травматические события детства в патриархальной Японии; отчаянное стремление пробиться в мужском арт-мире США 1960-х; несколько попыток самоубийств; успех в 1960-е и последующее забвение в 1980-е; новая волна интереса к её творчеству в 1990-е, не стихающая и сегодня. И на протяжении всей этой длинной дороги взлётов и падений одна постоянная сопутствующая – обсессивно-компульсивное расстройство психики, сопровождающееся галлюцинациями, неврозами, фобиями. «Я одержимый художник. Люди могут называть меня как угодно, я же считаю себя еретиком в арт-мире. Когда я создаю свои работы, я не думаю ни о чём другом, находясь во власти одержимости, которая захватила моё тело. Мои произведения – плоды моего психического расстройства. Если бы не творчество, я бы давно покончила с собой», – писала Яёи в своей биографии.
Яёи Кусама родилась в 1929 году в провинциальном городе Нагано, в состоятельной консервативной семье. Детство было омрачено деспотичной матерью, страдавшей от постоянных измен мужа и принуждавшей Яёи шпионить за отцом и его любовницами. Художница считает, что это стало причиной возникновения одной из её фобий – боязни и неприятия секса. Тяга к рисованию была всегда, но мать не поощряла увлечения Яёи, отбирала бумагу и карандаши: семья видела будущее дочери в выгодном браке по договорённости и рождении детей – типичный сценарий в патриархальной Японии тех лет. В 10-летнем возрасте у девочки начались галлюцинации. Кусама вспоминает: «Однажды я пристально рассматривала красный цветочный орнамент на скатерти, а когда оглянулась, увидела, что этот узор появился на потолке, окнах, стенах, и, распространяясь, поглотил собой всю комнату, меня и вселенную». Ощущение было настолько реальным, что Яёи бросилась вон из комнаты, помчалась вверх по лестнице, но ступени распадались под её ногами. Эти выходящие за пределы границ изображения, порождённые галлюцинациями, превратятся в главные мотивы произведений Кусамы раннего периода: большие поля точек, «сети бесконечности», которыми она станет покрывать поверхности стен, холстов, полов, различных предметов, а затем и тела обнажённых ассистентов в своих перформансах. К тому времени Кусама, разочарованная консервативностью японского общества, которое считала «слишком мелким, феодальным и уничижительным по отношению к женщинам», уже покинула родину: зашив в подол кимоно долларовые банкноты (в те годы пересылать деньги из Японии в США запрещалось), 27-летняя художница отправилась покорять Америку.
Оказавшись в Нью-Йорке, амбициозная Яёи с головой окунулась в арт-процесс. Было трудно, и не только потому, что в художественном сообществе Америки в те годы доминировали мужчины – причём настолько, что почти невозможно было найти дилера, взявшегося бы представлять женщину-художницу; если верить Кусаме, некоторые из её оригинальных идей коллеги-мужчины попросту узурпировали, выдавая за свои: к примеру, Энди Уорхол использовал идею многократного тиражирования объекта из инсталляции художницы «Тысяча лодок» при создании своих обоев с изображениями коров; Клас Олденбург начал изготавливать прославившую его мягкую скульптуру, увидев кусамовский диван, обшитый подушечками-фаллосами. А Лукас Самарас спустя несколько месяцев после экспонирования в Castellane Gallery первой зеркальной комнаты-инсталляции Кусамы выставил собственную зеркальную комнату в престижной Pace Gallery. Последний эпизод поверг художницу в такое отчаяние, что она пыталась покончить с собой, выбросившись из окна.
И все же Яёи Кусама сумела прорваться, став одним из лидеров авангардного движения 1960-х. Этому немало способствовало её умение создавать яркий публичный имидж. Художница устраивала протестные хеппенинги антивоенного содержания в Центральном парке и на Бруклинском мосту, нередко включающие обнажённое тело. В одном из таких хеппенингов она даже написала открытое письмо президенту Ричарду Никсону с обещанием секса, если он прекратит войну во Вьетнаме. Яёи также выступала с акциями поддержки ЛГБТ-сообщества, открыла студию живописи на обнажённом теле, социальный клуб для геев.
Для своих перформансов конца 60-х Кусама выбирала популярные места. Как правило, она расписывала тела участников своими фирменными горошинами, за что и получила прозвища «Леди горошек» и «Королева точек». В перформансе «Большая оргия для пробуждения мёртвых в МoMa», состоявшемся в Саду скульптур нью-йоркского Музея современного искусства, восемь участников под руководством Кусамы раздевались и входили обнажёнными в фонтан, копируя позы расположенных рядом скульптур Пикассо, Джакометти и Майоля.
В эти годы художница создаёт множество работ, в которых покрывает различные предметы отростками из белой ткани, напоминающими фаллосы: вслед за «фаллическими» диванами, стульями, лестницами, обувью (была даже шляпа, в которой Яёи дефилировала по городу), последовали инсталляции с фаллическими выступами. В «Infinity Mirror Room – Phalli’s Field» (1965) сотни разновеликих мягких «фаллосов» из белой ткани в красный горошек образуют, по определению Кусамы, «потрясающее чудодейственное поле», некий параллельный мир, бесконечно множащийся в зеркальных стенах и потолке. Так, пародируя предмет одной из своих фобий, художница пытается её преодолеть.
Живопись, скульптуры, объекты, инсталляции и перформансы Кусамы идеально вписались в психоделическую атмосферу Америки середины 1960-х, в субкультуру хиппи. Художница создала свой узнаваемый язык, в котором смешались элементы концептуального искусства, поп-арта, минимализма, сюрреализма, ар-брют и абстрактного экспрессионизма с явственным психологическим, эротическим и очень личностным контекстом. Искусство стало для Кусамы терапией, действенным способом борьбы с наваждением и фобиями; но в то же время именно психическое расстройство подпитывало её творчество фантастическими образами, выводило на орбиту бесконечных неизведанных миров. Навязчивый трудоголизм изматывал художницу, а многодневные бдения в мастерской не раз заканчивались больницей. В 1973 году из-за пошатнувшегося здоровья Яёи Кусама вернулась в Японию: впереди ждали годы забвения и отторжение родных, считавших её искусство позором для семьи.
Но, пережив очередную попытку самоубийства, художница сумела начать всё с чистого листа: разыскала психиатрическую больницу, доктора которой верили в арт-терапию, стала постоянно проживающим там пациентом и вернулась к искусству. Так всё продолжается и сегодня: днём Кусама работает в своей студии неподалёку, а вечером возвращается в больницу. Постепенно к художнице вернулась известность: ретроспективная выставка в Нью-Йорке в 1989 году, затем – Венецианская биеннале 1993 года, где Кусама представила Японию.
С тех пор выставки Яёи Кусамы победно шествуют по ведущим музеям мира, а в 2017 году в Токио даже открылся её личный музей – Yayoi Kusama Museum. В творческом портфолио художницы есть книги, поэзия, фильмы, дизайнерские разработки и сотрудничество с известными домами моды.
Ближайшие планы? «Собираюсь писать до самого конца. А может, и после тоже. Пожалуй, я буду рисовать вечно». Яёи Кусама.
* * *
YAYOI KUSAMA: THE MOVING MOMENT WHEN I WENT TO THE UNIVERSE
Victoria Miro
16 Wharf Road, London N1 7RW
