Виктор Гюго: великий романтик

Виктор Гюго родился в 1802 году в семье наполеоновского генерала Жозефа-Леопольда Сигисбера Гюго. Семья постоянно переезжала: сначала Италия, затем Испания, где отец был губернатором. Эти поездки закалили будущего писателя, но настоящим домом для него стала Франция. Мать, решившая растить детей без участия мужа, увезла их в Париж. С детства Гюго проявлял невероятную любовь к литературе: он читал всё подряд, пробовал сочинять стихи и мечтал о славе. В 14 лет написал в дневнике: “Хочу быть Шатобрианом или ничем!” – имея в виду знаменитого писателя того времени. Уже в 17 лет его поэтические произведения принесли ему королевскую премию, а в 20 он выпустил первый роман. Одноклассники ненавидели его за гениальность, но публика обожала.

Главной женщиной его жизни стала Адель Фуше. Он любил её с детства, но его мать была против. Адель устала ждать и почти вышла за другого, но Гюго разыграл драму: слёзы, письма, угрозы уйти в монастырь. В итоге свадьба состоялась, но романтика быстро испарилась. Адель завела роман с лучшим другом Виктора – литературным критиком Сент-Бёвом. Гюго в ответ нашёл утешение в объятиях актрисы Жюльетты Друэ. Этот роман длился 50 лет – длиннее, чем его официальный брак.

В начале XIX века готическая архитектура считалась устаревшей, и Собор Парижской Богоматери был в плачевном состоянии. Парижские власти всерьёз подумывали его снести. Гюго, не будучи архитектором, решил действовать как писатель – и создал роман “Собор Парижской Богоматери”. В книге он так ярко описал величие собора, что публика влюбилась в него заново. Это вызвало волну интереса к готике, и храм спасли. Вот так литература меняет мир.

Когда Гюго выпустил “Отверженных”, он нервничал, как идут продажи. Поэтому отправил своему издателю телеграмму из одного символа: “?”. Издатель, понимая уровень ажиотажа, ответил не менее лаконично: “!”. Это вошло в историю как самая короткая переписка между писателем и издателем.

Гюго был мастером прокрастинации, но нашёл способ борьбы: он запирался в комнате полностью голым. Да-да, без одежды. Почему? Чтобы не было соблазна выйти на улицу или отвлечься. Слуга уносил его одежду и возвращал только тогда, когда работа была закончена. Без одежды – без отвлекающих факторов. Гениальный ход, хотя сегодня его вряд ли бы одобрили HR-специалисты.

Виктор Гюго никогда не стеснялся говорить правду о власти. Когда в 1851 году его давний политический оппонент Луи-Наполеон Бонапарт (будущий Наполеон III) устроил государственный переворот и провозгласил себя императором, Гюго назвал его “предателем” и “карликом, который играет в великана”. Неудивительно, что вскоре ему пришлось бежать из страны.

Сначала он скрывался в Бельгии, затем перебрался на остров Джерси, а после высылки оттуда обосновался на острове Гернси. Эти годы стали одними из самых продуктивных в его жизни. В изгнании он написал “Отверженных“, “Человека, который смеётся” и множество политических памфлетов, разоблачающих императорский режим. Его книги запрещали во Франции, но это не мешало им распространяться подпольно. Он стал голосом оппозиции и символом сопротивления.

Когда в 1870 году Вторая империя рухнула, и Наполеон III был свергнут, Гюго вернулся во Францию как национальный герой. Его поезд сопровождали толпы людей, а на улицах Парижа его встречали овациями. Он продолжил бороться за права бедных, выступал за всеобщее образование и помогал жертвам Парижской коммуны. Когда он скончался в 1885 году, на его похороны в Пантеон пришло два миллиона человек – один из самых массовых траурных митингов в истории Франции.

Гюго обожал кошек. Они разгуливали по его письменному столу, сидели на плечах и даже спали с ним в постели. У них были забавные имена: одного он назвал Каноник, другого – Гаврош (в честь героя “Отверженных”). Он верил, что кошки приносят вдохновение, и, глядя на его успехи, кажется, что это правда.

Когда Виктор Гюго умер в 1885 году, его тело на ночь положили под Триумфальную арку, а затем похоронили в Пантеоне – усыпальнице великих французов. Проститься с ним вышло более двух миллионов человек – весь Париж буквально остановился. Это были самые масштабные похороны во французской истории. Он был не просто писателем, а голосом эпохи, и его имя навсегда осталось в истории.