Музыкальные контрасты и гармонии

Журналисты любят яркие контрасты и противопоставления порою в ущерб полутонам – чёрное или белое, хорошее или плохое. Но к музыке такие оценки подходят не всегда. Хотя, казалось бы, такие яркие образы! Мажор и минор, синкопы, чёрно-белые клавиши, белый рок и чёрный соул… Впрочем, и без контрастов музыку представить сложно.

«Ebony and Ivory» — песня в исполнении Пола Маккартни и Стиви Уандера, вышедшая в марте 1982 года и возглавившая чарты США, Великобритании и многих других стран. Композиция посвящена идее мирного и гармоничного сосуществования людей разной расовой принадлежности. В образе эбенового дерева предстаёт африканская (чернокожая) раса, в образе слоновой кости — европейская (белая) раса; сочетание этих материалов на клавиатуре фортепиано символизирует идею гармоничных межрасовых отношений (Википедия).

Меня всегда интересовали музыкальные направления, созданные на стыке стилей или с неожиданными заложенными противоречиями. Наиболее ярким примером такого объединения (сплава) является джаз-рок или фьюжн, который впитал в себя энергию белой рок-музыки и импровизационное начало чёрного джаза. Но на самом деле это некий штамп и всё намного сложнее, так как существенное влияние на создание направления оказали уже не чистые музыкальные стили, а фанк и соул-джаз. Меня всегда раздражает в оценке музыки «ярлыковщина», когда вешается некий ярлык, символ, знак, хороший или плохой, который прочно закрепляется за музыкантом или целым направлением. Давать оценки приятно, но часто они несправедливы или просто ошибочны.

Хочется привести два примера музыкального противопоставления и споров, касающихся музыки барокко. Недавно я стал свидетелем разговора двух меломанов. Один говорил: эта музыка уже не злободневна, проста, сейчас иное время, надо слушать актуальных и прогрессивных  композиторов… И далее шёл список имен. Оппонент возражал, возможно, принижаю уровень и значимость современных композиторов. По мне, имеют право на уважение как композиторы барокко (а это Бах и Вивальди, например), так и музыканты настоящего. Зачем искусственно ограничивать музыку какими-то временными периодами и направлениями?

Другой спор длится уже более полувека: аутентисты и традиционные классические музыканты. Аутентисты говорят: как можно исполнять, например, музыку Баха, написанную для клавесина (cembalo, harpsichord), на фортепиано, ведь природа звукоизвлечения у этих инструментов совсем разная? Да и старинные струнные инструменты имеют немного другой звук. До гитары была лютня, например. Музыку того времени надо исполнять на инструментах того времени или их современных репликах. Вопрос резонен, как можно исполнять Баха на фортепиано, когда инструмент появился много позже. Логика тут понятна, и я готов принять сторону аутентистов, играющих на клавесинах, но это не должно вычёркивать записи, сделанные на современных инструментах. Что делать с великолепным исполнением Святослава Рихтера или таким уникальным и неоднозначным исполнением Глена Гульда? Тут должны быть баланс и уважение к обоим направлениям. Более того, так интересно иногда послушать одно произведение в исполнении разных школ.

Аутентизм, аутентичное исполнительство (от authenticus – подлинный, достоверный) — движение в музыкальном исполнительстве, которое ставит своей задачей точное воссоздание звучания музыки прошлого, соответствие современного исполнения оригинальным («историческим») представлениям (Википедия).

Каденций скрипичного концерта Бетховена сегодня насчитывается около 60 интерпретаций авторства многих композиторов и скрипачей. Из-за нехватки времени перед премьерой композитор не прописал соло скрипки, каденцию, которая отдавалась на откуп солисту. В каденции авторства Альфреда Шнитке, композитора другой эры и другого мира, столько контрастных, но объединённых в целостное музыкальное полотно произведения, что, кажется, музыка опускает нас в самые глубины бездны, имя которой ХХ век, но затем чудесным образом возвращает нас в век XIX. Это очень яркий пример контраста, который обогащает великое музыкальное произведение.

Каденция – развёрнутая импровизационная вставка для солирующего инструмента (чаще соло, но иногда с оркестром), которая предоставляла возможность солисту для импровизации и акцентирования своего технического мастерства.

Моё глубокое убеждение – мир музыки огромен и многогранен. Его противоречия и контрасты – это подарок нам слушателям. Всё это в конечном итоге одна прекрасная и гармоничная вселенная, где рядом находятся столь разные музыкальные произведения, которые скорее обогащают чудесный мир музыки.