Мик Джаггер: сэр, дьявол и вечный подросток британского рока

Когда британская королева вручала Мику Джаггеру рыцарское звание, кто-то из старой рокерской тусовки буркнул: «Теперь он сэр, но всё равно дьявол в шёлковом костюме». И ведь правда — этот человек умудрился быть лицом мятежа, символом хулиганства и, одновременно, почётным джентльменом с гербом. Мик Джаггер — тот редкий случай, когда легенда не умерла молодой, а дожила до восьмидесяти и выглядит так, будто собирается танцевать ещё лет тридцать.

Он родился в 1943 году в Дарфорде — скучном городке в графстве Кент. Папа преподавал физкультуру, мама занималась домом. Никто не подозревал, что этот мальчишка с тонкими губами и большим ртом однажды перевернёт музыкальный мир. Впрочем, маленький Майкл Филип Джаггер был не тем ребёнком, которого выгоняют с урока. Он учился хорошо, любил дисциплину и даже поступил в Лондонскую школу экономики. Мог бы стать бухгалтером, носить серый костюм и рассказывать о дивидендах, но судьба подложила блюз.

Всё началось с пластинки Мадди Уотерса и случайной встречи с Китом Ричардсом. Они знали друг друга с детства, но жизнь развела их до того самого утра на железнодорожной платформе, где Кита ослепил пакет с американскими пластинками в руках Мика. Так начинается каждая великая история — с поезда, случайности и блеска винила. Вместе они собрали группу, которая сначала называлась The Rollin’ Stones (по той же песне Мадди Уотерса), и постепенно превратились в Rolling Stones — тех самых, кто сделал грязный блюз модным, а дерзость — искусством.

Джаггер не просто пел. Он двигался, изгибался, дразнил публику, будто родился не на юге Англии, а где-то между Мемфисом и Новым Орлеаном. Его пластика на сцене была смесью змеи, подростка и шамана. В шестидесятые его считали главным угрозой британской морали. Пресса называла его губы «опасным оружием массового соблазна», а родители подростков вздыхали: «Вот до чего доводит рок-н-ролл».

Но за всей этой театральностью скрывался человек, который читал Бодлера и Булгакова, обсуждал налоги и требовал от звукорежиссёров совершенства. Мик всегда был умнее своего сценического образа. Он понимал, что бунт — это тоже маркетинг, просто со смаком порока. Его знаменитая песня Sympathy for the Devil — это не приглашение к сатанизму, а скорее философский диалог о природе зла. Джаггер вдохновился «Мастером и Маргаритой», где дьявол разговаривает с людьми разумно и вежливо, как на коктейльной вечеринке. «Позвольте представиться, я человек вкуса» — поёт Мик, и весь мир кивает, потому что в его исполнении даже Люцифер звучит с обаянием джентльмена.

Rolling Stones стали символом шестидесятых, а потом ещё семидесятых, восьмидесятых, девяностых и — удивительно — двухтысячных. Они пережили всё: наркотики, смерти, судебные процессы, моду на диско, распад СССР и появление смартфонов. В 1967-м их арестовали в поместье Redlands за хранение наркотиков — тот случай стал почти политическим. Газеты кипели, публика протестовала, а легендарная газета The Times опубликовала передовицу в их защиту: «Кто же здесь преступник — молодость или ханжество?». После этого Rolling Stones стали не просто группой, а символом свободы от лицемерия.

Чтобы понять масштаб Джаггера, нужно вспомнить, что в начале семидесятых британский налог на доходы артистов достигал 93 процентов. И Мик, проявив все свои экономические таланты, увёз группу записывать альбом Exile on Main St. во Францию. Там, в подвале виллы Нелкотт, они жили как настоящие изгнанники: бесконечные вечеринки, записанные треки и запах кофе, смешанный с вином. Получился альбом, который многие называют лучшим в истории рок-н-ролла. И да, всё это началось с желания не платить налоговую.

Джаггер никогда не был просто рокером. Он превращал хаос в стратегию. Когда казалось, что Rolling Stones вот-вот распадутся, он выпускал сольный альбом, снимался в кино или создавал продюсерскую компанию. Он мог вести переговоры с корпорациями, договариваться с телевидением, а потом выйти на сцену и за полторы минуты разрушить весь этот глянец одним движением бедра.

Его сценический стиль — особая наука. Он не просто поёт, он общается телом. Каждый жест — словно реплика в диалоге со зрителем: «Я вас вижу, я вас чувствую, я вас дразню». Джаггер научил целое поколение фронтменов быть не голосом, а движением. Его подражали Bowie, Mercury, даже Джаггер сам себе подражал в разные десятилетия, как актёр, играющий роль, которую придумал много лет назад.

Ирония судьбы: в восьмидесятилетнем возрасте он по-прежнему выглядит, будто способен перепрыгнуть сцену за три шага. Диета, йога, скандинавская ходьба, правильные витамины — всё это часть его арсенала. Мик однажды сказал: «Я не старею, я просто репетирую роль старика». Он пережил операции на сердце, потерю друзей, распад эпохи, но его энергия осталась такой же вызывающей. Возможно, секрет в том, что он по-настоящему любит сцену, а сцена отвечает взаимностью.

Помимо Rolling Stones, он успел собрать супергруппу SuperHeavy, где смешались регги, индийская музыка и поп. Там играли Дэйв Стюарт, Джосс Стоун, Дэмиан Марли и А.Р. Рахман. Получился культурный эксперимент, как если бы Мик решил доказать: «Я не музей, я живой организм».

В Дарфорде, где он родился, теперь стоит культурный центр его имени — The Mick Jagger Centre. Там проходят концерты, мастер-классы, школьные спектакли. На стене, где когда-то был его класс, осталась надпись его рукой: «I was back». В этом вся суть Мика — возвращаться, даже если мир думает, что ты уже всё сказал.

Любовная жизнь Джаггера заслуживает отдельной антологии. Бианка Джаггер, Джерри Холл, Лорен Скотт, и нынешняя партнёрша Мелани Хамрик — бывшая балерина, с которой он по сей день вместе. У него восемь детей от пяти женщин и внуки, но в каждом интервью он звучит скорее как человек, который до сих пор думает о следующем альбоме, а не о семейных ужинах. Его отношения с Джерри Холл длились два десятилетия, закончились на фоне очередного скандала, но оба до сих пор общаются. Мелани, к слову, младше его на 43 года, и они выглядят странно гармонично: она смеётся, когда его называют «вечным подростком», потому что знает — внутри он именно такой.

Мик — человек, у которого невероятная способность оставаться актуальным. Его песни звучат в кино, на стадионах, в сериалах, и никто не воспринимает их как ретро. Start Me Up, Angie, Gimme Shelter, Paint It Black — это не просто композиции, это почти генетический код рок-культуры. Удивительно, но каждый раз, когда Stones выходят в турне, билеты раскупают быстрее, чем у молодых поп-звёзд. Люди идут не на ностальгию, а на энергию, которую он до сих пор излучает.

За его улыбкой скрывается стальной характер. Он пережил смерть Брайана Джонса, своего товарища, который утонул в бассейне при загадочных обстоятельствах. Пережил конфликты с Китом Ричардсом, о которых писала вся пресса. Кит однажды сказал: «Мик — это CEO группы», и в этом есть доля истины. Он организатор, стратег и одновременно артист, которому достаточно трёх аккордов, чтобы зал запылал.

В 2019 году Мик Джаггер перенёс операцию на сердце, и через три месяца снова вышел на сцену. Для любого другого человека это был бы повод уйти на пенсию, но не для него. Его видели на репетициях в Нью-Йорке, где он отрабатывал движения с такой яростью, будто доказывал: «Выживу наперекор всему».

Вопреки образу безумного рокера, он всегда был невероятно рациональным. Он тщательно следит за контрактами, не пьёт перед концертами, тренируется и следит за питанием. Он может обсуждать инвестфонды и расписание гастролей в одном предложении. В нём удивительным образом уживаются дикая сцена и холодный расчёт.

Но за всем этим контролем — романтик. Послушайте Wild Horses или As Tears Go By — там человек, который умеет быть ранимым. Под маской ироничного циника скрывается парень из Дарфорда, который просто хотел, чтобы его песню услышали. И теперь его слышит весь мир.

Мик Джаггер сегодня — живое доказательство того, что рок-н-ролл не умирает, пока ты сам не решишь, что устал. Он не ностальгирует, не коллекционирует прошлое, он живёт в настоящем. Может, именно поэтому он кажется вечным. Ведь в каждом концерте, в каждом взгляде на публику есть тот же огонь, что и в шестидесятые. Только теперь к нему добавилось знание: как сохранить себя, не потеряв драйв.

Когда смотришь на Мика, кажется, что он где-то между мифом и человеком. Он смеётся над своей славой, не принимает её всерьёз, и именно поэтому она не давит. Его секрет прост: он никогда не играет роль старого рокера. Он остаётся тем самым парнем, который однажды встретил друга с пластинками на вокзале и понял — вот оно, настоящее.

И в этом, пожалуй, весь Мик Джаггер — танцующий дьявол, который не поддаётся времени, налогам, моде и скуке. Сэр Мик из Дарфорда, которому мир до сих пор аплодирует стоя.

Photo: Bert Verhoeff / Anefo/ Credit: Nationaal Archief