О правоте и верности

Один американец изобрёл компьютерную программу, которая вычисляет шахматных жуликов. Сейчас многие играют в шахматы онлайн, в том числе и на призы. Так вот, оказывается, не все готовы играть честно, и вместо себя ничего не подозревающему оппоненту подсовывают компьютер. То есть один игрок играет сам, думая, что он играет с другим таким же индивидуумом из плоти и крови, а на самом деле на другом конце шахматной доски с ним борется компьютер. Что ещё интереснее, даже гроссмейстеры балуются подобными подлогами. Пойманные за руку, они признавались в грехе и обещали так больше не делать.

Так как же программа ловит жуликов? Оказывается, основное отличие игры человека от компьютерной заключается в том, что человек верен своему плану, а компьютер играет чисто оппортунистически. Например, разработал шахматист план и его воплощает. Двинул ладью – значит, ладья на том месте и остаётся. А компьютер с каждым новым ходом свой план пересматривает и новый создаёт. Двинул компьютер ладьёй, получил новый ход противника, подумал – и ладью на место вернул. Человек очень неохотно отказывается от намеченной стратегии, компьютер запросто. Перехаживает без конца, значит.

Вот и выходит из этой хитрой программы, что самое человеческое из всех человеческих качеств – это верность. Именно она отличает человека от нелюдей. Всегда верность ценили. Недаром «верность» и «верно» – слова однокоренные. Если верный, значит, верен. Точен. Прав.  А восходит всё к одному. К вере.

Нынче, правда, это качество как будто и обесценилось. И супругов, и дело меняют как перчатки. Друзей выбирают по обстоятельствам. Ритм другой, скажете вы мне: всё что-то мелькает, все куда-то бегут. Всё так быстро забывается. «Инстаграм» сюда, «Инстраграм» туда. Как тут быть верным, когда и запомнить как следует нельзя кто, куда, с кем? Ну, каждый сам себе судья.

Я вот люблю из этого ритма выпадать, уезжать в родную свою Малаховку, даже телефоны выключаю, каюсь. Друзей в гости зову, долго готовлюсь. Сначала на рынок едем, мясо тщательно выбираем (фермы-то моей больше нет). Говяжью вырезку на сыровялку. Свиной окорок на сувид. Мясо солим и закатываем в вакуумную упаковку на двое суток, а потом в аппарат. Сувид – это наше последнее увлечение. «Господи, я думала это аквариум для рыбок», – всплеснула новая домработница руками, когда впервые увидела наш аппарат для сувида. Баранью ногу на колбасу. Мясо – это королевское занятие, мы с братом его никому не доверяем. А уж девушки подключаются к приготовлению холодца, заливного, пирогов, кулебяк и прочего.

Гости приезжают – и начинается страшное обжорство. Сначала все молча едят, потом начинают хвалить. Я всегда так волнуюсь, что за столом ничего не ем. Только слушаю, как все едят да нахваливают. Слабость у меня такая. Родители у меня были очень гостеприимные, дом всегда был полон гостей. Рассказывают, что и прадед мой с прабабкой очень гостей любили. Самовар ставили, гости на паровозе из самой Москвы приезжали. В эту самую мою Малаховку. Почти 150 лет назад. Малый срок, но всё-таки. Вот и я стараюсь оставаться верной традициям. Дому своему, семье, друзьям.

…Выбирала тут сыну своему тренера по шахматам. Со многими разговаривала, все мне про какие-то шахматные дистанционные программы рассказывали. А один говорит: «Я дистанционно не занимаюсь, мне ученику в глаза смотреть надо». Угадайте, кого я выбрала?

* * *

Аукцион русского искусства MacDougall’s

5 Июня 2019, 10:30

Asia House, 63 New Cavendish St., London W1G 7LP

* * *