Вот компания какая!
Это только кажется, что жители французской столицы – патриоты и знатоки любой пяди парижской землицы. Ничего подобного – таких меньшинство. Конечно, есть и всезнайки, которые расскажут тебе о Париже кучу занятных баек. Но в основном коренные парижане ленивы и нелюбопытны. Сиднем сидят в своем околотке. И если задать вопрос на засыпку аборигену Елисейских Полей: где находится, скажем, улица Бушри (Мясницкая по-нашему), – он ответит, пожав плечами: «Да где-то там, напротив Нотр-Дам… ну, в общем, в центре». А если спросить его, бывал ли там он сам, он, не исключено, даже удивится: «А зачем?» И, действительно, зачем Бушри-Мясницкая обитателю квартала фастфудов и офисов? Тем более зачем ему англо-американская книжная лавка «Шекспир и компания», притаившаяся там на берегу Сены через мост от Нотр-Дама? Его маршрут – на работу да с работы. Как говорят во Франции: metro, boulot, dodo – «метро, работа, койка». И все же нельзя почувствовать душу города, не уловив чудесного блика экзистенции этого буколического уголка, книжной лавки, словно переместившейся на берег Сены прямиком с берегов Темзы!
Старую вывеску «Shakespeare and C°» – «Шекспир и компания» увидишь, глядя на левый берег с острова Ситэ, с места, где в брусчатку впечатан кругляк с надписью «Нулевой меридиан». Толкнув дверь магазина, увидишь: повсюду – на полках, прямо на полу, даже на черной лаковой крышке «Стейнвея» в глубине помещения – пыль и книги, пыль и книги…
Что-то во всем этом есть старомодное, диккенсовское. Но на самом деле легенда о «Шекспире и компании» дошла до отечественного читателя благодаря переводу книги Хемингуэя «Праздник, который всегда с тобой». В этой поэме в прозе о Париже легендарной книжной лавке отведена небольшая главка. Она начинается так:
«В те дни у меня не было денег на покупку книг. Я брал книги на улице Одеон, 12, в книжной лавке Сильвии Бич «Шекспир и компания», которая одновременно была и библиотекой. После улицы, где гулял холодный ветер, эта библиотека с большой печкой, столами и книжными полками, с новыми книгами в витрине и фотографиями известных писателей и умерших казалась особенно теплой и уютной».
В этом магазине Хемингуэй открыл для себя и русских писателей.
Помните? «Я начал с Тургенева и взял два тома «Записок охотника», но Сильвия предложила мне взять еще несколько книг. Я выбрал «Войну и мир» в переводе Констанс Гарнетт и Достоевского «Игрок» и другие рассказы…»
Если сейчас подойти к дому номер 12 по улице Одеон, то лавки, упомянутой Хемингуэем, мы не обнаружим. На стене висит мемориальная доска, которая напоминает прохожему о том, что именно в этом доме в 1922 году Сильвия Бич опубликовала роман Джеймса Джойса «Улисс», одно из магистральных произведений ХХ века. Тем самым книжная лавка (основанная годом раньше) вошла в историю мировой литературы.
«Шекспир и компания» были своего рода «интеллектуальным ульем», куда несли литературный мед представители «потерянного поколения». Именно так охарактеризовал хозяин автомастерской молодого механика, только что вернувшегося с фронта Первой мировой войны, когда тот отказался чинить вне очереди автомобиль Гертруды Стайн. Позднее, пересказывая этот эпизод, Гертруда Стайн, будучи в раздражении, бросила ту же самую фразу Хемингуэю: «Вы все – потерянное поколение». Затем с легкой руки Гертруды Стайн так стали называть всю послевоенную плеяду талантливых авторов, прошедших ад Первой мировой, где пулеметы и иприт изменили саму концепцию войны. Со смесью ужаса и отчаяния наблюдали они чудовищную бойню, которую описывали с дрожью негодования. Этих молодых, слишком рано повзрослевших людей Гертруда Стайн, властительница дум «потерянного поколения», пригрела у себя в доме на ул. Флерюс, 27, возле Люксембургского сада, где ею был создан литературный салон…
Ах, где вы, где вы, салоны былых времен, в которых с XVII века блистали умом и талантом светочи своего времени! «Гением места» в подобном салоне обычно бывала какая-нибудь выдающаяся женщина. История знает Нинон де Ланкло, мадам Рекамье, а ближе к нам – Зинаиду Гиппиус, свет ее «Зеленой лампы», на который слетался интеллектуальный «русский Париж между двух войн».
Хозяйка салона была непременно умна, очаровательна, остроумна, порой безжалостно язвительна. Ее острые словечки и жалящие афоризмы выпархивали из гостиной, перелетая из уст в уста. Ее суждение было законом. Бедной она была либо богатой – неважно. Главным было гостеприимство, а еще – безошибочное чутье на таланты. Оттого быть принятым в подобном салоне означало зачастую движение к славе вверх по вертикали…
Увы, сейчас ничего подобного уже не встретишь. Салоны заменила полемика – статьи, теледебаты, интернет-форумы. Либо блоги – особо просторное поле для вызревания тучного графоманского урожая!
В пылу современной полемики все обвиняют всех: кто-то кого-то в плагиате, либо в нигилизме, или же в неоконсерватизме… Но где живое общение, тепло, уют, разговоры не только о вечном, но и о личном?
Увы, где прошлогодний снег?!
В салоне Гертруды Стайн завсегдаями были Эзра Паунд, Скотт Фицджеральд с женой Зельдой, а также Эрнест Хемингуэй – одаренные «американцы в Париже», которым этот город и дал входной билет в зал Вечности. Дело в том, что за океаном в те годы литературу вообще не жаловали, не считали даже профессией. Это в Европе, и в особенности в «городе-светоче», писательство издавна считалось чем-то сакральным, а самих писателей чтут, возводя в ранг чуть ли не кумиров. А ведь на самом деле в зале Вечности места не нумерованы и все ряды – первые.
• • •
Во время Второй мировой войны Эрнест Хемингуэй был на фронте военным корреспондентом. С оружием в руках в составе небольшого отряда союзных войск он одним из первых вошел в Париж. Освободив для начала винные подвалы отеля «Риц», он затем бросился освобождать книжный магазин старой знакомой Сильвии Бич, но не нашел его по старому адресу.
Дело в том, что в 1941-м оккупационные власти запретили Сильвии Бич выдавать «вредные» книги – и русских авторов в первую очередь. Она отказалась, была арестована, потом отпущена на свободу. Но с Хемингуэем они больше так и не встретились. Однако история на этом не закончилась.
В 1951 году эстафету перехватил другой «американец в Париже», внук Уолта Уитмена – Джордж Уитмен. Он-то и открыл на улице Бушри, в доме 37, новую английскую книжную лавку, назвав ее сперва «Мистраль». В 1964 году, уже после смерти Сильвии Бич (она умерла в 1962 году), Уитмен переименовал лавку, назвав ее «Шекспир и компания» – в честь Сильвии Бич. Здесь и сегодня можно брать книги на время. И сегодня здесь бьет ключом литературная жизнь: в магазине продолжаются встречи заокеанских и британских писателей и поэтов. Если на дворе весна, они читают свои поэмы и новеллы прямо на набережной в тени цветущих вишневых деревьев.
В самом доме на верхних этажах – алюминиевые раскладушки военного образца, а еще ящики, где хранятся спальники. Здесь, как встарь, могут найти себе стол и дом (пусть ненадолго) «tumbleweeds» – как называют здесь талантливых «перекати-поле» с «бессмертным творением» в дорожной котомке. Единственная плата за постой – два часа работы в лавке и обязательство прочитывать по одной книге в день…
Вообще магазин «Шекспир и компания», как и многие другие места, полюбившиеся Хемингуэю, выглядит чем-то вне времени. А уж хозяин «Шекспира и компании», тот попросту бессмертен. Джордж Уитмен, тощий, поджарый янки, по сей день скачет по этажам и стеллажам лавки с резвостью белки.
Это он показал мне однажды поздней дождливой осенью книжные полки, где стояли тома Толстого, Тургенева и Достоевского – те, что дарили старику Хэму «другой, чудесный мир. Сначала были русские, а потом и все остальные. Но долгое время только русские…»
В тот день мы поднялись в гостевую комнату по скрипучей крутой лестнице, мимо газовой плиты, на которой он сварил картошку на ужин и поджарил кусок мяса. Вместе с его дочерью Сильвией и Коллет, пожилым скотч-терьером, мы сидели на кухоньке, за колченогим столом, и Джордж показал мне фото Сильвии Бич, женщины, которая отдала себя служению книге.
Тогда я купила на память какую-то книжку, и он вытащил специальный штемпель и поставил штамп, где значилось, что книга куплена в магазине «Шекспир и компания», и было указано место: «Париж, нулевой меридиан».
Будем справедливыми и беспристрастными…
Во имя исторической и литературной справедливости стоит напомнить, что неподалеку от книжной лавки Сильвии Бич находился другой значительный центр парижской литературной жизни 20-х годов. Почти напротив «Шекспира и компании», в доме № 7 по улице Одеон, существовала книжная лавка, она же издательство, «Дом друзей книги» (La Maison des Amis des Livres) Адриенны Монье. Она была открыта в 1915 году. Список знаменитостей, которые посещали этот магазин, не менее значителен, чем список именитых посетителей лавки Сильвии Бич. В их числе – Гийом Аполлинер, Андре Бретон, Жорж Дюамель, Жюль Ромен, Поль Фор, Поль Валери etc. В 20-е годы Адриенна Монье опубликовала у себя в издательстве десять номеров журнала «Серебряный корабль», в котором были напечатаны переводы американских поэтов, сделанные ею самой. Именно «Дом друзей книги» выпустил в 1929 году первый французский перевод «Улисса». Сильвия Бич во многом подражала своей подруге – Адриенне Монье. Они познакомились и подружились еще в 1917 году, то есть за 5 лет до открытия лавки «Шекспир и компания».
Вообще книжные магазины были и будут одной из достопримечательностей Парижа. Их немало и сегодня. Это, к примеру, книжный магазин и «левое» издательство «Масперо» (Éditions Maspero), расположенное в Латинском квартале. Там в свое время вышли книги Бернара Анри Леви, первые тексты Жоржа Перека, а в 60-х «Колымские рассказы» Варлама Шаламова. Это и «Ла Вуивр» (La Vouivre), опять-таки магазин вкупе с издательством, получившим в прошлом году престижную премию «Гоби» за издание 28-томной серии «От Директории до Империи». Это и «Ле Диван» (Le Divan), основанный в 1908 году, магазин, впоследствии также ставший издательством, и позднее, в 1957 году, перекупленный «Галлимаром».
Увы, многих более уж нет! Где, например, «Марсовая рея» (La Hune) близ бульвара Сен-Жермен? А где русский Дом книги на улице Эпрон, близ Одеона, закрывшийся в 80-м? Его хозяин, М. Каплан, организовал в свое время чайную для русской интеллигенции в изгнании. Само собой, нет и «Дома друзей книги» Адриенны Монье. А в доме 12 по ул. Одеон на месте «Шекспира и компании» – модный бутик.
…И на мой вопрос о Сильвии Бич продавщица – блондинка в небесно-голубом парике – недоуменно отвечает:
– Простите, но мадам Бич никогда не работала в нашем магазине.
