Уильям Уотерхаус: страсть к прошлому
Загадочное жестокое проклятие довлело над этой девушкой, жившей в одинокой башне на острове Шалот. Под страхом смерти запрещено было леди Шалот смотреть на мир прямо – лишь на его отражение в старом зеркале. Целыми днями вглядывалась она в мутную поверхность стекла, ловя в нем отражение реки, скользящие по воде лодки, город Камелот вдали. Увиденные картины переносила на гобелен, который терпеливо ткала многие годы. Пока не увидела в зеркале отважного рыцаря Ланселота.
Он привлекал невольно взор,
Как ночью – яркий метеор,
Что звездный бороздит простор
Над островом Шалот.
Скакун резвился вороной,
Герб серебрился расписной,
И кудри черные волной
Струились по броне стальной –
Так ехал Ланселот.
Она должна увидеть его своими глазами! Позабыв о запрете, девушка подбежала к окну. Любовь открыла для нее весь мир. Но тут:
Со звоном треснуло стекло,
И ветром на пол ткань смело.
«Проклятье на меня легло!» –
Воскликнула Шалот.
В смертельной тоске садится она в лодку и отдается на волю течения, которое, верит, принесет ее к Ланселоту. Но холодеет тело, проклятие по капле отбирает жизнь, и в лодке, наконец приставшей к берегам Камелота, рыцарь Ланселот находит уснувшую вечным сном «волшебницу Шалот».
Эта печальная красивая легенда времен короля Артура и рыцарей «Круглого стола» притягивала не только поэтов (Альфред Теннисон написал на ее основе поэму «Волшебница Шалот»), но и художников: только в конце XIX – начале XX века по ней было создано более 50 картин. Одна из самых впечатляющих – «Леди Шалот» кисти британского художника Джона Уильяма Уотерхауса. Сотрудники галереи Тейт Британ, где полотно представлено в постоянной коллекции, признаются: наибольшей популярностью у посетителей галереи, приобретающих открытки с репродукциями картин, пользуются две – «Леди Шалот» Уотерхауса и «Постоянство памяти» Дали.
О личной жизни Уотерхауса известно немногое: сохранилось лишь несколько писем художника. Родился он в 1849 году в Риме, в семье британских художников; домашние и друзья называли мальчика Нино. Спустя 6 лет Уотерхаусы вернулись в Англию, но Италия всегда оставалась для Уильяма особой страной – позднее он еще не один раз приезжал сюда.
До поступления в лондонскую Королевскую академическую школу в 1870 году Уильям помогал отцу в студии. Живопись и скульптуру осваивал под руководством художника Пикерсгила. В ранних работах Уотерхауса остро чувствуется его увлечение творениями сэра Лоренса Альмы-Тадема – художника, необыкновенно популярного в викторианской Англии за «красивое искусство» на классические темы, техническое мастерство Альмы-Тадема поражало современников отточенной виртуозностью.
Уотерхаусу исполнилось 26, когда его картина «Сон и его сводный брат Смерть» впервые появилась на летней выставке в Академии художеств. С тех пор художник не пропустил ни одного из этих ежегодных показов в институции вплоть до своей смерти. В конце 1870-х и в 1880-х Уотерхаус несколько раз побывал в Италии; в 1883 году женился на Эстер Кенуорти. Эстер также была художницей, и молодожены поселились в студиях Праймроуз Хилл в Лондоне. А в 1888 году Уильям представляет работу, принесшую ему всенародное признание, – «Леди Шалот», может быть, и не особенно жаловали критики, но Генри Тейт после выставки в академии приобрел ее за серьезные по тем временам деньги. Это сэру Генри, завещавшему свою коллекцию Великобритании, мы обязаны тем, что Лилейная дева из легенды о короле Артуре ныне украшает стены галереи Тейт в Лондоне.
Дальнейшая судьба мастера складывадась вполне в русле картеры успешного художника викторианской эпохи: в 1885 году Уотерхаус был избран в Королевскую академию, академиком стал в 1895-м. Много выставлялся в Англии, а также за границей в рамках международного движения символистов. И даже коварно подступивший рак не остановил Уильяма: превозмогая тяжелые боли, в течение последнего десятилетия своей жизни он продолжал писать – до самой смерти в 1917 году.
Творчество Уотерхауса тесно связано с прерафаэлизмом – направлением в английской поэзии и живописи второй половины XIX века. Его представители выступали против условностей викторианской эпохи, слепого подражания классическим образцам и главенствующего академизма, который, по их мнению, завел искусство в тупик. Вместо выдуманных кабинетных композиций они призывали писать с натуры, на природе. Прерафаэлитов вдохновляли раннее итальянское искусство, предшествовавшее Рафаэлю, простота и искренность, «живой огонь» и «наивная религиозность» художников эпохи Кватроченто. Античные мифы и шекспировские трагедии, библейские и евангельские сюжеты, средневековые баллады и легенды, творения английских поэтов и викторианские мотивы сплавлялись в работах прерафаэлитов, написанных в подчеркнуто реалистичной манере.
В галерее образов, созданных прерафаэлитами, женские обладают потрясающим магнетизмом. Художники творят новый тип, основанный на средневековом образе идеальной красоты и женственности, которой восхищаются и преклоняются. Он многолик и может воплощать душевную чистоту, покой, отрешенность либо, напротив, нести гибель, роковые страсти, эротический огонь; такая женщина способна соблазнить и погубить или сама уйти из жизни, если ее любовь осталась безответной.
Последний тип, la femme fatale, был особенно близок Уильяму Уотерхаусу. Как отмечает исследователь Энтони Хобсон, художник на протяжении многих лет «непрерывно искал свое идеальное видение красоты и женственности… Найдя, оставался преданным ему во всем своем искусстве, отражая отдаленный идеал средневековой изысканной любви в нагретых зеркалах итальянской страсти и греческой чувственности».
Своих героинь – леди Шалот, Офелию, Цирцею и Психею – Уотерхаус писал множество раз: так, существует три полотна, посвященных одной лишь леди Шалот (1888, 1896, 1916 гг.). К сожалению, почти никаких сведений не сохранилось о моделях, позировавших художнику для большинства его картин. Какой разительный контраст с Уильямом Мориссом и Габриелем Россетти: имена их моделей – Джейн Барден и Элизабет Сиддал были известны не меньше самих художников-прерафаэлитов!
Несмотря на близость к прерафаэлитам, Уотерхаус никогда не входил в Братство. Он восторгался работами Россетти, Миле, Берн-Джонса, но в то же время его интересовали и английские и французские художники-реалисты.
Стилистика работ Уотерхауса не ограничивается приемами, используемыми прерафаэлитами – скорее это некий «гибрид, соединение элементов прерафаэлизма, академического реализма и импрессионизма». Его талант – в умении свести воедино и по-своему интерпретировать столь отличные друг от друга пути в искусстве. Художник стремится «примирить воображение и реализм». Под его искусной кистью реалиста мифы и литературные фантазии обретают жизненную достоверность, легко скользя между зыбкими границами фантазии и реальности. Быть может, слишком легко: эстетические поиски, ради которых прерафаэлиты отправлялись в Средневековье, похоже, не особо интересовали Уотерхауса. Так же мало затрагивали его битвы и страсти, бушевавшие в искусстве начала ХХ века – все эти кубизмы, футуризмы, а также дадизмы с супрематизмами в придачу, казалось, существовали на иной планете, в другом измерении, куда наш художник предпочитал не заглядывать. Он оставался рыцарем, преданно служившим красоте – отрешенной и меланхоличной, исполненной магии и тайны, чарующей и опасной, хрупкой и обладающей сокрушительной властью. Полотна художника излучают ту же гипнотическую силу, что и стихи поэтов, которые его вдохновляли.
По сложившейся традиции все художники, являвшиеся членами Королевской академии искусств, после смерти удостаиваются персональной выставки в залах академии. Уотерхаусу, умершему в годы Первой мировой войны, не повезло – тогда было не до выставок. Лишь спустя 61 год, в 1978 году, состоялась единственная персональная выставка мастера под названием «Роковые женщины» в Шеффилдской городской картинной галерее. Несмотря на успех «Роковых женщин», понадобилось еще 30 лет, чтобы справедливость наконец восторжествовала и произведения Уильяма Уотерхауса заняли заслуженные места в залах Королевской академии искусств на выставке «Уильям Уотерхаус. Современный прерафаэлит». Более 40 полотен, среди которых знаменитые «Леди Шалот», «Святая Сессилия», «Прекрасная беспощадная дама», «Гилас и нимфы», «Русалка», представлены в экспозиции. Это первый серьезный экскурс в творчество художника, столь знаменитого при жизни и так быстро забытого.
Для одних зрителей это долгожданная встреча, для других – открытие.
