Customise Consent Preferences

We use cookies to help you navigate efficiently and perform certain functions. You will find detailed information about all cookies under each consent category below.

The cookies that are categorised as "Necessary" are stored on your browser as they are essential for enabling the basic functionalities of the site. ... 

Always Active

Necessary cookies are required to enable the basic features of this site, such as providing secure log-in or adjusting your consent preferences. These cookies do not store any personally identifiable data.

No cookies to display.

Functional cookies help perform certain functionalities like sharing the content of the website on social media platforms, collecting feedback, and other third-party features.

No cookies to display.

Analytical cookies are used to understand how visitors interact with the website. These cookies help provide information on metrics such as the number of visitors, bounce rate, traffic source, etc.

No cookies to display.

Performance cookies are used to understand and analyse the key performance indexes of the website which helps in delivering a better user experience for the visitors.

No cookies to display.

Advertisement cookies are used to provide visitors with customised advertisements based on the pages you visited previously and to analyse the effectiveness of the ad campaigns.

No cookies to display.

Великие людиСтиль жизни

Terri O’Neill – искусство искренней фотографии

Перед объективом его камеры коронованные особы снимали мантии, а короли бокса – перчатки. В фотографиях Терри О’Нилла нет надуманностей, притворства и позы, столь характерных для фотографического жанра как такового. Его модели, преимущественно мировые знаменитости, почти не смотрят в объектив, пребывая в собственном мире, часть которого как будто случайно запечатлелась на фотопленке. Словно автор восхитительных, естественных, как сама жизнь, снимков не прилагал усилий для достижения подобного результата, и камера в его руках непроизвольно щелкнула в нужный момент. Именно в этой небрежности, легкости и отсутствии театральных эффектов кроется великий талант художника. Именно в видимом отсутствии усилия – секрет, сделавший уроженца туманного Альбиона столь знаменитым.

Терри О’Нилл сидит в современном кожаном кресле в прохладном и светлом пространстве просторной галереи Getty Images в окружении собственных гигантских фотографий, которые когда-то принесли ему мировую славу. Пронзительно голубые глаза, правильные черты лица и легкий налет золотистого южного загара. В нем есть что-то от позднего Алена Делона, он ироничен, немногословен и полон спокойной уверенности. Каким же образом ему удалось трансформировать статичное искусство фотографии в нечто живое и волнующее, жизненное и запоминающееся навсегда, придать ему новую, абсолютно неожиданную траекторию развития? По словам самого фотографа, феноменальный успех его карьеры был следствием курьезного стечения обстоятельств или велением богов.

Родившись в Лондоне в 1938 году, О’Нилл достиг собственного совершеннолетия к началу шестидесятых, ко времени, когда известность певцов, актеров, деятелей искусства и выдающихся спортсменов была явлением глобальным, безграничным и культовым. Сам О’Нилл мечтал играть на ударных в джазовой группе, и, прознав о легендарной технике американских барабанщиков, он решает во что бы то ни стало обучаться в Соединенных Штатах. Но расстояние и дорогостоящие авиабилеты поставили осуществление его мечты под угрозу, и тогда в его голове родился гениальный план стать стюардом британской национальной авиакомпании того времени – BOAC и летать за океан так часто, как того требовал музыкальный курс. К его большому сожалению, все вакансии в компании оказались занятыми, и взамен ему предложили позицию помощника фотографа в техническом отделе. Вскоре после подписания контракта Терри обзаводится миниатюрной Agfa Sillette и исследует бесчисленные помещения терминалов аэропорта на предмет интересных персонажей для снимков.

Удача не заставила ждать себя долго. По странному стечению обстоятельств в объектив его камеры попадает спящий в зале ожидания джентльмен, оказавшийся министром внутренних дел. Фотография оказывается на обложке Sunday Dispatch, а юный фотограф получает предложение от редактора регулярно снимать для печатного издания.

Терри О’Нилл становится самым молодым фоторепортером на Fleet Street и получает беспрецендентный доступ к культовым персонажам шестидесятых. Именно тогда он обнаружит собственную фантастическую способность делать снимки в жанре репортажа, легко и небрежно, словно родился с камерой в руке. Его стиль станет узнаваемым, и множество юных поклонников фотографии будут снимать в его спонтанной и абсолютно новой для шестидесятых манере.

В течение первого года в качестве штатного фотографа на легендарной Fleet Street, Мекке английских журналистов, О’Ниллу посчастливится сделать первую официальную фотографию знаменитой ливерпульской четверки и снять последнее публичное появление Уинстона Черчилля, покидающего госпиталь с неизменной сигарой в руке. Позднее героями его миниатюрного 35-миллиметрового объектива станут Род Стюарт, Брижит Бардо, Фрэнк Синатра, Дэвид Боуи, Кейт Мосс, Одри Хэпберн, Элвис Пресли и десятки других не менее значительных фигур современности. Он будет творить историю, и над его головой всегда будет звезда неизменной удачи.

А в личной жизни О’Нилла, по его собственным словам, всегда штормило. Ему неизменно нравились эксцентричные женщины со сложным характером. С 1983 по 1987 год был женат на американской актрисе Фэй Данауэй, которая в марте 1976 года получила «Оскара» за лучшую женскую роль в киноленте «Network». «Фэй была просто несносной, – говорит Терри О’Нил. – Капризной, взбалмошной дивой, но с отличным чувством юмора и типично американским позитивным отношением к жизни. Она много играла на Бродвее и запомнилась зрителям конца шестидесятых по нашумевшему фильму «Бонни и Клайд», в котором сыграла жестокую, опасную и соблазнительную Бонни Паркер. Сын Данауэй с О’Ниллом  – Лайам, как признался в одном из ранних интервью фотограф, был усыновлен. Впоследствии он повторно женился на главе модельного агентства Laraine Ashton, с которой они до сих пор остаются вместе.

– «Искренние снимки» – первое, что попадается на глаза в описании ваших работ. Что предопределило эту необычную, расслабленную, почти небрежную манеру фотографии?

– Мне всегда казалось, что заранее планировать нюансы фотосессии бессмысленно. Интересные, по-настоящему необычные снимки рождаются спонтанно и, как правило, не требуют никакой определенной подготовки. Это краткий миг незапланированного совершенства, правильный поворот головы, дуновение ветра, угол солнечного света, природные сочетания цветов. Я всегда, на протяжении всей жизни отдавал предпочтение очень маленькой камере и благодаря этому не выделялся из толпы. Звезды нередко забывали о моем присутствии и держались крайне естественно. Размеры моего фотоаппарата превращали меня скорее в приятеля, пытающегося сделать неформальный снимок на память. Именно этого я и добивался, в этом был самый главный трюк моего ремесла.

«Битлз»

– Именно вы сделали первую официальную фотографию «Битлз». Стечение обстоятельств? Удача?

– И то, и другое! Признаться откровенно, когда редактор издания Daily Sketch послал меня сфотографировать новую музыкальную группу с севера Англии, я абсолютно не ожидал, что из этих ребят выйдет что-либо путное. Очередной дебют, крутилось у меня в голове, ничего особенного. В шестидесятые каждый день кто-нибудь выпускал новый альбом. Кто бы мог подумать, что застенчивым ливерпульским парням достанется подобная слава. Я был очень молод, а Джон, Пол, Джордж и Ринго – еще моложе. Редактор издания, в котором я работал, хотел изменить привычные рамки формата. В 1963 году фотография музыкальной группы на обложке национальной британской газеты казалась чем-то неслыханным, и мы сделали это первыми. Успех был оглушительным, и впоследствии подобная практика стала вполне традиционной.

– Вам очень часто приходилось фотографировать музыкантов. Был ли успех снимка ливерпульской четверки основой тренда на подобные фотографии?

– Несомненно. После успеха с фотографией «Битлз» редактор Daily Sketch незамедлительно осведомился, есть ли у меня на примете какой-нибудь многообещающий музыкальный коллектив, и я ответил, что мои друзья из группы The Rolling Stones играют потрясающий блюз. Я сфотографировал их для газеты, но редактор нашел имидж чересчур вызывающим и поместил их на контрасте с более консервативными Dave Clark Five. Заголовок гласил «Красавица и чудовище». Я был поистине счастлив, что Мик Джаггер отнесся к публикации с юмором.

2

Брижит Бардо

– Вашей камере принадлежит один из самых известных снимков Брижит Бардо. Как складывались ваши профессиональные отношения? Было ли сложно работать с выдающейся кинодивой?

– Брижит Бардо очень часто называли сексуальным котенком, и я отчего-то представлял ее чрезвычайно миниатюрной. Когда я приехал на съемочную площадку «The Legend of Frenchie King» в 1971 году, моему взору открылась совершенно другая картина. Бардо была подобна модели – высокая и стройная, великолепно сложенная женщина. Ко всему прочему она была умна и иронична, окончила хорошую школу, великолепно держалась перед камерой, и тогда я подумал, что называть ее котенком крайне некорректно. Работать с ней всегда было удовольствием. Тот легендарный снимок с сигаретой и небрежно развевающимися волосами вошел в историю и своей красотой был обязан дуновению ветра. Мы снимали все утро, и мне абсолютно не нравился результат. Я подумал, что, если бы погода была ветреной, фотографии получились бы что надо. И это случилось, когда я израсходовал почти всю пленку. Дунул ветер, волосы Брижит разметались в его потоках, и я очень вовремя нажал на кнопку.

Фрэнк Синатра

– Вы много снимали Фрэнка Синатру – больше, чем кто-либо другой. При каких обстоятельствах произошло ваше знакомство?

– Нас познакомила Ава Гарднер. Точнее, она написала письмо Синатре, упомянув обо мне, и когда в 1968 году я вручил его легендарному музыканту во время съемок «Lady in Cement» в Майами, он расплылся в улыбке и немедленно разрешил мне приступить к съемкам, словно знал меня очень давно. Мы были в приятельских отношениях, и я сделал огромное количество его фотографий, но в отличие от многих знаменитостей Синатра не обращал на меня никакого внимания, полностью концентрируясь на собственной подготовке к концертам, доверяя моему чутью фотографа и давая мне безграничную свободу творчества.

– Еще одним легендарным снимком стала фотография Фэй Данауэй с «Оскаром». Была ли идея, лежащая в ее основе, в уходе от привычного гламура вручения наград такого класса?

– В марте 1977 года Данауэй получила «Оскара» за лучшую женскую роль в фильме «Network». Мы были вместе. На следующий день после вручения наград я проснулся в пять утра, спустился к бассейну и быстренько все приготовил – статуэтка, груды газет с фотографиями ее триумфа. А еще через пару часов она сама, свежая и искрящаяся спросонья, спустилась вниз в роскошном пеньюаре и устроилась на одном из стульев. Я сделал искренний утренний снимок.

– Как бы вы описали собственный стиль в трех словах?

– Спонтанность, искренность, движение.