Святой Гауди
После любого путешествия остаются воспоминания. И чем необычнее место, тем ярче картинки воспроизводит память. И вполне объяснимо, что после возвращения из поездки в экзотические страны мы с энтузиазмом рассказываем нашим друзьям об увиденных чудесах. Это всегда напоминает разговор царя Салтана с гостями: «Ой вы, гости-господа. Долго ль ездили? Куда? Ладно ль за морем иль худо? И какое в свете чудо?» Корабельщики в ответ: «Мы объехали весь свет. За морем житье не худо. В свете ж вот какое чудо…», и далее должен последовать рассказ, от которого все начнут ахать и охать. Ничего не изменилось, только теперь еще показывают сотни фотографий, чтобы подтвердить свои фантастические повествования. Я всегда, затаив дыхание, слушаю о странах, куда еще не ездила. И казалось бы, уже трудно нас чем-то удивить и заставить восхищаться, тем более, когда речь идет о европейском городе. Тем не менее, недавно я оказалась всего на пару дней в Барселоне и не могла еще раз не восхититься этим удивительным городом. Имя архитектора Антонио Гауди навечно произносится сразу после названия города Барселона и наоборот. Наверное, такой пример ассоциации можно привести еще о Париже, когда Париж и Осман тоже идут в одной связке. Итак, Барселона – Гауди..
В Барселоне есть все: и хорошо сохранившийся центр старого города – квартал с узкими кривыми улочками, готическими церквями и часовнями, большим кафедральным собором, но при этом в архитектуре города просматриваются восточные мотивы – влияние 800-летнего арабского правления, и современный центр, архитектура которого ничем не отличается от других каталонских городов; дома украшены красивыми балкончиками с ажурными решетками и застекленными эркерами. Но в тот момент, когда вы увидите первый дом Гауди, вы поймете, чем замечателен этот город. Его дома один необычнее другого: пространство рождается, расширяясь, двигаясь, как живая материя, оно живое существо, плод причудливой фантазии архитектора.
Гауди был третьим из выживших детей в семье. Мысль о том, что он был избран для какой-то высшей цели, прошла через всю его жизнь. Мальчик рос очень болезненным, поздно начал ходить. Антонио Гауди страдал странным недугом – слишком быстрым созреванием. В детстве мальчик выглядел старше своих сверстников. Когда Гауди было 26 лет, он выглядел как сорокалетний. Когда он умер в 74 года – как 90-летний немощный старик. При этом в детстве он был намного более развит, чем сверстники, что можно объяснить его бесконечными болезнями и ревматической болью в ногах. Боли прекратились только к его совершеннолетию. Гауди читал запоем. Учившиеся вместе с ним студенты рассказывали, что он разрывал книги на листы, которые мог носить с собой в карманах брюк, и читал в любую свободную минуту.
В юности Гауди со своими друзьями мечтал восстановить монастырь Паблет, который находился рядом с Реусом. Мечты молодых людей выросли в настоящий бизнес-проект, в обязанности Гауди входила архитектурные разработки. Наверное, это юношеское увлечение и подтолкнуло Антонио стать архитектором. Именно камни монастыря Поблет лежат в основе многих творений Гауди. На выпускном экзамене директор колледжа сказал: «Джентльмены, перед нами либо гений, либо сумасшедший».
Антонио Гауди очень повезло. Он встретил человека, разделяющего его взгляды на архитектуру. Промышленник, эстет и меценат граф Эусебио Гуэль стал финансовым ангелом-хранителем для Гауди. Когда в 1883 году Гауди завершил дом Висенс, заставляющий вспомнить дворцы 1001 ночи, этой постройкой заинтересовался Гуэль.
Для своего друга и покровителя Гауди создал усадьбу, или так называемые павильоны, и городской особняк, позднее возник проект парка Гуэль. Монте Пелада – Лысая гора: здесь должен был вырости именно город-сад, задуманный как убежище от индустриальных ужасов ХХ столетия. Территорию парка предполагалось разделить на 60 частей для домов состоятельных горожан, но проданы были лишь 2 участка. Притом одним из покупателей был сам Гауди, в этом доме он многие годы жил со своим отцом. Главная достопримечательность парка – скамья-змея – удивительный памятник бесконечности, чья поверхность пестрит странными колдовскими знаками и символами.
После завершения строительства дома мецената в Барселоне – дворца Гуэля (Palau Güell) Антонио Гауди перестал быть безымянным строителем, быстро став самым модным архитектором в Барселоне, а вскоре превратился в «непозволительную роскошь». Для буржуа Барселоны он строил дома один необычнее другого. Заказчики, готовые выкинуть на строительство полсостояния, были уверены в гениальности архитектора, пролагающего новый путь в архитектуре.
Место сосредоточения частных домов, построенных Гауди, – квартал Эшампле. Дом Батло (1904-1906), одетый в мозаику, меняющую свой цвет в зависимости от освещения и времени дня, – среди жителей Барселоны он известен под зловещим прозвищем «Дом костей». Решетки окон и балконов каса Батло кажутся составленными из фрагментов скелета неизвестного гигантского существа. Дом Мила (1905-1910), известный под именем «Ла Педрера» – «Каменоломня» – самый невероятный из жилых домов столицы Каталонии, а возможно, и мира. Другой известный экстравагант из Барселоны, художник Сальвадор Дали, сказал, что это здание похоже на смятые штормовые волны. Причем эти дома интересно разглядывать не только снаружи, в них обязательно надо зайти внутрь. В доме Батло нет ни одной прямой линии – стены, двери, лестницы, окна, как лианы, плавно извиваются и переплетаются в пространстве. В доме Мила продумано все до мелочей –
и освещение в помещениях, и свободная планировка квартир, и чердачное помещение (которое само по себе стало произведением архитектуры), и крыша дома, на которой лестничные выходы и дымоходы превратились в драконов и воинов. Творения Гауди похожи то на диковинных животных, то на растения или скалы.
Чтобы не резать помещения, Гауди придумал собственную безопорную систему перекрытий. Безудержная фантазия сочеталась с тонким математическим расчетом, умением и желанием экспериментировать с новейшими строительными материалами. Он начинал стройку, не имея готовых чертежей. Так как Гауди считал каждый выстроенный дом живым существом, он верил, что каждому его созданию требуется свобода для роста.
На формирование Гауди оказали влияние многие архитектурные течения тех времен. В архитектуре изогнутую линию впервые применил бельгиец В. Орта в интерьерах особняка Тассель (1893). В 1895 году ученый-натуралист и художник X. Обрист выполнил гобелен с изображением петлеобразно изогнутого стебля цветка цикламена. Журналисты окрестили эту характерно изогнутую линию «ударом бича». С этих пор она стала главным признаком «нового стиля». Большое значение имело также давнее знакомство бельгийцев и французов с восточным, в особенности японским искусством. Изысканная пластика линий и декоративность цветовых пятен японских гравюр, «японизмы» стали всеобщей модой.
О работоспособности Гауди ходили легенды, очень часто он брался одновременно за строительство и проектирование сразу нескольких крупных построек. Удивительно, но он все успевал: чертить новые чертежи и рисовать эскизы, посещать стройки, вникая в каждую деталь, контролировать ход работ на строительных площадках.
Самая удивительная фантазия Гауди – собор Святого семейства, Саграда да Фамилиа. Сюрреалистическая готика, на стенах которой обитают святые, черепахи, саламандры, улитки… Гауди отдал храму 43 года жизни, а с 1910 года и вовсе занимался лишь им.
По замыслу Гауди, храм Святого семейства должен был стать зданием-символом, грандиозной аллегорией Рождества Христова, представленного тремя фасадами. Восточный посвящен Рождеству, западный – Страстям Христовым, южный, самый внушительный, должен стать фасадом Воскресения. Рождественский фасад имеет 3 портала: центральный – портал Любви, слева – портал Надежды и правый – портал Веры.
Антонио Гауди начинал строительство с восточного фасада – как наиболее важного для верующих. Гауди верил что «Ex oriente lux» (свет, приходящий с Востока) означает спасение. Центральная, самая высокая (170 м), башня, олицетворение Христа-Спасителя, должна была освещаться прожекторами со всех 12 башен, окружавших ее. К этому добавляется свет, исходящий из креста в сторону города. Порталы и башни храма украшены многочисленными скульптурами, изображающие весь живой мир. Это своего рода готический модерн, в основу которого положен план средневекового собора. «Это будет подобно лесу. Мягкий свет будет литься через оконные проемы, находящиеся на различной высоте, и вам покажется, что это светят звезды» – таким Гауди видел свое творение.
Последние годы своей жизни Гауди жил в комнатке строящегося собора. Он не брал денег за свой труд – напротив, все средства вкладывал в постройку собора. Когда одетого в лохмотья старика сбил трамвай, никто не узнал в нем знаменитого архитектора. Похоронили Гауди в склепе собора.
Единственной программой, которая смогла сделать расчеты, необходимые для продолжения строительства Саграда да Фамилиа, оказалась программа НАСА, рассчитывающая траекторию космических полетов. Строительство храма Святого семейства предположительно закончится к 2030 году.
Сегодня Барселона уже не мыслится без творений Великого Мастера и особенно без его собора Святого семейства (La Sagrada Familia), «как Париж без Эйфелевой башни или Нью-Йорк без статуи Свободы». И совсем не случайно, 2002 год был объявлен решением ЮНЕСКО Годом Антонио Гауди. Это событие было приурочено к 150-летию со дня рождения архитектора. Испанские католики не раз обращались с просьбой к Папе Римскому о возможности канонизации Гауди.
автор: Полина Марсова, фото автора
Этот текст был опубликован в номере 94 (04/94 - 2011) журнала "НОВЫЙ СТИЛЬ" на странице 84. Кликнув на обложку вы сможете просмотреть флеш-версию этого номера >>
