Как Джон Кабот искал специи, а нашёл славу

Когда Джон Кабот стал первым европейцем, ступившим на землю Северной Америки после викингов, он, скорее всего, не кричал: «Эврика!» и не устраивал торжественного фуршета на берегу. В конце концов, он вообще-то думал, что приплыл в Азию. Учитывая, что в то время география была ближе к кулинарной импровизации, чем к науке, никто особенно не расстраивался. Главное — плыви уверенно и махай флагом.

Джон Кабот, или как его звали на родине, Джованни Кабото, родился в Генуе или, возможно, в Гаэтe. Итальянцы до сих пор спорят, где повесить табличку «Здесь родился человек, открывший Канаду». В конце концов, он переехал в Венецию, стал гражданином и обзавёлся навыками мореплавателя, картографа и предпринимателя. Местные купцы прозвали его человеком, который может продать соль морю.

Карта мира у него была такая: Европа — это центр, а дальше идут мифы, золото, пряности и драконы. И вот, вдохновлённый славой Колумба, Кабот решил, что тоже хочет оставить след в истории. Но не в испанской, а в английской — у Генриха VII был свободный бюджет на амбициозных морских мечтателей. Правда, без больших гарантий: «Если вернёшься — молодец, если нет — было приятно познакомиться».

В 1497 году Кабот отчалил из Бристоля на корабле с поэтичным названием «Маттео» или, по другим данным, «Мэтью». Судно вмещало 18–20 человек, и по меркам морских путешествий это был компактный стартап. Через несколько недель в открытом океане, при скромном запасе еды, воды и терпения, они увидели землю. Где именно — неясно до сих пор. То ли Ньюфаундленд, то ли мыс Бретон. Может, даже Мэн. Но всё равно — суша!

Местных жителей они не встретили или, возможно, не поняли. Кабот, будучи практичным человеком, водрузил английский флаг, помахал в сторону Европы и отплыл назад. Отчёт составил скромный: «Всё прошло хорошо. Континент есть. Азия, скорее всего». Генрих VII был доволен. Он выдал Каботу премию и разрешение на следующие экспедиции. Как знать, если бы Джон не исчез при следующем плавании, сейчас бы его портрет украшал фунты стерлингов.

Где именно он пропал — загадка. В 1498 году Кабот отплыл с пятью кораблями и больше его никто не видел. Может быть, его поглотили льды, может, шторм. Или он нашёл райский остров и решил остаться. В любом случае, с концами. Удивительно, но по прошествии столетий он всё равно стал иконой — особенно в Канаде, где его празднуют ежегодно.

Его сын Себастьян Кабот тоже пошёл по следам отца и занялся исследовательством. Правда, чуть больше в стиле «открываем то, что уже открыли, но красиво». Себастьян долго спорил с испанцами, кому принадлежат какие земли, и, как это часто бывает, спор ни к чему не привёл. Территории всё равно заселили колонисты, а не дипломаты.

И вот что интересно: Джон Кабот стал для англичан своего рода пропуском на континент. Благодаря его флажку на неустановленном побережье, Англия спустя столетие начала обустраиваться в Северной Америке. Историки спорят, насколько весомым было это основание, но в политике главное — успеть первому подбежать к глобусу и ткнуть пальцем.

В эпоху, когда океан считался концом света, Кабот показал, что можно плыть на запад и не обязательно упасть в бездну. Конечно, он это сделал лет на пятьсот позже викингов, но у тех не было брендинга. Лейф Эрикссон, может, и был первым, но в отличие от Джона, у него не было покровителя в Лондоне и PR-кампании при возвращении.

Кабот ошибался в своём маршруте, в географии, в геополитике. Но при этом оказался абсолютно прав: надо было плыть. Он открыл путь другим, более прагматичным и менее романтичным. Он был, по сути, случайным героем. Таким, какие и становятся символами целых наций.

Один из самых забавных фактов — то, что корабль Кабота был настолько мал, что современные яхты больше и комфортнее. При этом они плыли в неизведанное, без GPS, без погодного прогноза, без понятия, сколько еды на обратный путь. Просто компас, карты-с-полем-драконов и внутренняя мотивация.

Сохранилось не так много документальных источников. Главный — письмо одного купца из Лондона, который пересказал, что слышал от третьего лица. Примерно как сплетни, только исторического масштаба. Тем не менее, именно это письмо считается одним из важнейших доказательств плавания Кабота.

Канадцы с любовью назвали в его честь всё, что можно: проливы, города, колледжи. Даже день Кабота отмечают. Не так массово, как День независимости, но с той же долей исторического энтузиазма. История, как всегда, любит тех, кто ошибался красиво.

Любопытно, что Джон Кабот был чужим почти везде: итальянец в Англии, венецианец среди бристольцев, человек с юга на севере. Его история — о путешественнике без родины, но с целью. Он не основал колонию, не встретил индейцев, не ввёз золото. Он просто приплыл, посмотрел и отплыл.

Считается, что он мог бы открыть и Нью-Йорк, если бы не свернул чуть раньше. Или Бостон. Или даже Мэриленд. Но такова уж судьба первооткрывателей: ты всегда на волосок от великих городов или великих ошибок.

Многие думают, что Колумб был первым в Америке. Колумб, впрочем, никогда не ступал на североамериканскую землю. Он тусовался в основном по Карибам. А вот Кабот — тот самый человек, кто поставил европейскую ногу на твёрдую почву будущей Канады. Пусть и по ошибке.

Говорят, он разочаровался, не найдя пряностей и шелка. Зато нашёл рыбу. Много рыбы. Столько, что позже туда массово отправлялись рыболовные экспедиции. И в этом — вся магия случайности. Приплыл за Востоком, вернулся с тунцом.

Он мечтал найти путь в Китай, а стал символом Атлантики. Он стремился к богатствам, а обрёл бессмертие в школьных учебниках. Он ушёл в никуда, но остался в истории. Всё это — Джон Кабот. Первый после викингов, но зато с флагом и разрешением от короля.

И если уж совсем честно — мы любим не тех, кто нашёл, а тех, кто красиво заблудился. Вот как Джон. Вот почему его имя до сих пор знают даже те, кто не помнит, что Азия — это не Канада.