Путешествие в зазеркалье дизайна
Хотите увидеть шкаф из фиговых листьев, ванну-корабль или комнату в форме черепа? Мебель, посуда, cветильники, словно вынырнувшие из чудесного Зазеркалья Льюиса Кэрролла, оккупировали залы Музея Виктории и Альберта, где работает выставка «Рассказывая сказки: фантазии и страхи в современном дизайне».
Таинственный полумрак, щебет птиц, качающиеся тени деревьев по стенам. Мы на «Лесной поляне» – в первом зале экспозиции «Рассказывая сказки». Не иначе здесь только что побывала фея – та самая, из сказки «Золушка», которая взмахом своей волшебной палочки превращала тыкву в золоченую карету, а стоптанные башмаки – в хрустальные туфельки. Привычные ординарные предметы, окружающие нас в обыденной жизни, на «Лесной поляне» подверглись причудливым трансформациям: гардероб покрылся зелеными листьями, кресло оделось в наряд принцессы, ваза оказалась слепленной из пчелиных сот, причем трудились над ней именно пчелы. Вдруг вспомнилось детство, сказки о заколдованных лесах и замках, которые мама рассказывала перед сном, – слушала их с замирающим сердцем, и так хотелось, чтобы они длились бесконечно.
Вот только здесь свои сказки-истории рассказывают дизайнеры молодого поколения: Tord Boontj, Maarten Baas, Jurgen Bey, Jeroen Verhoeven, Luc Merx, Joep van Lieshout, Fredrikson Stallard, Hella Jongerius, Studio Job, Boym Partners и другие. Нетрудно заметить, что в перечне преобладают голландские фамилии. В новом голландском дизайне поразительным образом соседствуют провокация и обыденность, элегантность и шок, твердая логика и нонсенс, концептуальность и случайность, историзм и современные высокие технологии, утилитаризм и декларированная антифункциональность – словом, полный набор взаимоисключающих характеристик, сгрудившихся под развевающимся знаменем новаторства. Именно новаторство и снискало современным голландским дизайнерам всеобщее мировое признание.
В трех разделах экспозиции – «Лесная поляна», «Заколдованный замок» и «Рай и ад» – представлены 50 работ: мебель, керамика, светильники и инсталляции большого формата. Большинство – уникальные или созданные малым тиражом вещи. Куратор выставки Gareth Williams относит эти произведения к дизайн-арту –
относительно новому и потому теоретически еще не оформленному направлению. Дизайн-арт балансирует на пограничной полосе между искусством, ремеслом и собственно дизайном. Если «чистый» дизайнер трудится над тем, чтобы точно выполнить поставленную клиентом задачу, то автор, работающий в дизайн-арте, нередко сам является инициатором произведения, которое рассматривает как способ самовыражения, манифестацию своих идей или альтернативную интерпретацию традиционного предмета. Произведения дизайн-арта, будь то мебель или светильники, не продаются в супермаркетах типа IKEA – этим занимаются галереи и специализированные магазины, работающие с коллекционерами. Однако каким бы необычным или шокирующим ни был объект дизайн-арта, он остается предметом функциональным, исполняющим свою роль шкафа или кресла, – даже если символический или декоративный элементы доминируют над утилитарностью.
Истории, которые рассказывают нам дизайнеры на «Лесной поляне», отсылают в детство, мир сказок, игр, древних мифов и перевоплощений; эскепизм и нарочитая наивность работ – лишь способ вырвать нас из обыденной рутины, напомнить о прошлом, в котором человек и природа не были так трагически разделены. Визуальная доминанта в этом лесу чудес – дерево-шкаф «Фиговый лист», реминисценция на библейские истории о древе жизни, одежде первых людей, изгнании их из рая. «Фиговый лист» (автор проекта – промышленный дизайнер Tord Boontje) – вещь эффектная и дорогостоящая, над его созданием 9 месяцев трудилось несколько десятков мастеров. 616 эмалевых листьев, украшающих дверь, изготовлены ремесленниками и искусно расписаны эмалевыми красками. Каждый лист, пронумерованный и подписанный с обратной стороны, прикреплен к одной из веток, формирующих каркас. На отлитом из бронзы фиговом дереве, «растущем» внутри 500-килограммового гардероба, имеется 8 вешалок – так что шкафом можно не только любоваться, но и кое-что туда повесить. Кстати, с фиговым листом сотрудникам Музея Виктории и Альберта пришлось сталкиваться множество раз. И не только на живописных полотнах. Когда в музее выставили мраморную копию статуи Давида, королева Виктория была шокирована его наготой и бурно возмущалась безнравственным произведением Микеланджело Буонаротти. Пришлось сотрудникам заказать в скульп-турных мастерских большой фиговый лист из гипса, и каждый раз, когда ее августейшее величество посещала музей, лист прикрепляли к статуе в положенном месте при помощи двух крюков. И то сказать – королева была главным патроном музея, и с ее чувствами приходилось считаться!
Следующий раздел экспозиции – «Заколдованный замок» напоминает Королевство кривых зеркал: предметы высокого статуса, обычно ассоциирующиеся с богатством и роскошью, здесь представлены сквозь призму пародии и иронии. Больше всего от дизайнеров досталось объектам XVIII века с его помпезным гранд-стилем и поздневикторианским избыточным и перенасыщенным деталями уюта интерьером. Насмешливое цитирование, выворачивание идеи предмета наизнанку, ироническое воспроизведение, дематериализующее объект, издевательство над классическим пониманием функциональности в дизайне создает в «Заколдованном замке» атмосферу карнавала, буффонады. Массивный кабинет из литой бронзы с позолотой с огромной дырой посередине, напоминающей воронку от бомбы; бронзовый стол, крышка которого сформирована в виде золотого облака, однако образовано оно отравляющим все вокруг паром из четырех дымоходов электростанции (ножки стола); сейф, увенчанный головой клоуна и украшенный мотивами оружия, – эти и другие работы Robber Baron (Studio Job) пародируют патетическую чрезмерность и гипертрофированность вкуса олигархов и супербогатых. Обои в стиле рококо и зеркала на стенах – отличный задник для этого парада экстравагантностей. Например, для кресла «Венера и Марс» (серия «Самая художественная мебель, какая только может быть») использовано реальное живописное полотно – копия картины итальянского художника Паоло Веронезе «Марс и Венера, связанные Амуром» (1570-е годы). Авторы серии, Boym Partners, утверждают, что создают «авторскую мебель в квадрате» – ведь исходным материалом для нее служит настоящая живопись. Константин Бойм вопрошает: «Если картина вдруг превращается в стул, ее цена уменьшается или цена стула увеличивается? Это еще картина или что-то другое?» Дизайнер (кстати, родившийся в Советском Союзе и до своей эмиграции в США закончивший Московский архитектурный институт) говорит, что его занимает тема recycling – вторичной переработки сырья. «Очень благородно находить старым вещам новое применение: на них давно махнули рукой, они на волосок от забвения и гибели – и вот вы им даете шанс, они появляются в магазинах, о них рассуждает пресса. Это этический жест – не давать вещам умереть».
Кстати, о смерти. Ей и сопутствующим страхам и надеждам, теориям и многочисленным аллюзиям в литературе, философии, науке и искусстве посвящен последний раздел выставки «Рай и ад». В который раз в истории авторы задаются традиционным набором вопросов: «жизнь и смерть», «рай и ад», «наказание и спасение». Окружение для размышлений соответствующее: темный зал, движущиеся тени, зловещая музыка, по потолку периодически пробегают вспышки кроваво-красного света – что-то вроде мини-dungeon. Под стать и объекты: лaмпа в виде топора, нависшего над креслом («Божественная комедия», Niels van Eijk и Mariam van der Lubbe), люстра «Damned. MGX» (Luc Merx) – 170 обнаженных человеческих фигурок, цепляющихся друг за друга и летящих в пропасть – тема, почерпнутая из картины Рубенса, посвященной Страшному суду; чучело лисы с золотыми червячками в ушах
(«Cлышишь то, что я cлышу?», Kelly McCallum) – дань моде на таксидермию, популярную в XIX веке; фарфоровый чайник в форме свиной головы с варежкой из меха водяной крысы («Чайник», Wieke Somers); красные подушки в форме атомного гриба: обнимая их, «мы сможем избавиться от страха перед атомным Армагеддоном» («Priscilla 37 kilotons Nevada 1957», Dune & Ruby Michael и Anastassiades) и многое другое – словом психоаналитики во главе с папочкой Фрейдом расплылись бы в улыбках отеческого умиления в зале «Рай и ад»! Не говоря уже о сюрреалистах, которые нашли бы на выставке «Рассказывая сказки» массу неопровержимых доказательств, что дело их живет и побеждает, подкрепленное современными технологиями.
Работы нынешней экспозиции объединяет не только нарративная линия: абсолютно ясно прослеживается одна из главных тенденций дизайн-арта – его антиглобализационная, антимаркетинговая и антикапиталистическая суть. Возвращение объекту его самости, неповторимости, исключительности; вместо индифферентных робото-вещей, четко исполняющих свои роли, – создание предметов, стимулирующих фантазию, с элементами театрального действа, игры воображения – новый подход к вещи в дизайне по ту сторону шор функциональности.
Уходя с выставки, я пожалела, что здесь не предусмотрена чайная комната для зрителей. Завершить путешествие в зазеркалье современного дизайна «безумным чаепитием» в духе кэрролловской Алисы было бы «самое то». Благо подходящей посуды и мебели в экспозиции более чем достаточно.
