Похождения писателя Гашека
30 апреля 1883 года в Праге родился Ярослав Гашек (Jaroslav Hašek) – чешский писатель, сатирик, драматург, фельетонист, журналист. Автор более 1500 произведений, среди которых – всемирно известный роман «Похождения бравого солдата Швейка».
«Никогда так не было, чтоб никак не было. Всегда так было, чтобы как-нибудь да было», – незатейливо рассуждает солдат австро-венгерской армии Йозеф Швейк. Эта на первый взгляд примитивная философия – квинтэссенция его неуязвимости и выживания в абсурдном мире разлагающейся на части империи, втянутой в человеческую бойню под названием Первая мировая война. Да кто он такой, этот Швейк? Наивный придурок? Талантливый саботажник? Идиот или гениальный пройдоха? – недоумеваем мы, читая первые страницы четырехтомной эпопеи Ярослава Гашека. Своей доведенной до абсурда исполнительностью и буквализмом в исполнении приказов Швейк постоянно ставит в тупик и держит в напряжении больших и маленьких начальников, эти самые приказы отдающих. Любимый герой чехов, чьи остроты давно перекочевали в народный фольклор, непотопляемый оптимист, Швейк даже на войне, в окружающей бессмысленной жестокости, крови и смерти словно пребывает в каком-то своем измерении, с легкостью отыскивая позитив в самом безнадежном.
Его не страшат ни плен – «Всякому занятно посмотреть чужие края, да еще задаром», ни тюремная камера – «Здесь недурно. Нары из струганого дерева». Швейк и других утешает. Жену знакомого, неделю назад получившего десятилетний тюремный срок, подбадривает: «Ну вот видите! Значит, семь дней уже отсидел». Когда возникают сложности – просто рассказывает соответствующую случаю историю, где торжествуют разум и порядок. Эти бесконечные байки Швейка – его способ защиты от реальности, самоврачевание.
В «Похождениях бравого солдата Швейка» Ярослав Гашек приводит около 200 таких ободрительных «правдивых» баек.
Не жалел фантазии и красок писатель и в сочинении собственной биографии – самые невероятные истории, сплетни и анекдоты о Гашеке придумывал и распространял он сам. Впрочем, большой необходимости в этом не было: за неполных сорок лет жизни он пережил столько, что хватило бы не на один том «похождений бравого писателя Гашека». Журналист, анархист, студент Торговой академии, комиссар Красной армии, фельетонист, драматург, писатель-сатирик, Гашек жил в двух империях, служил в трех армиях. Наверное, самой постоянной чертой Гашека было непостоянство!
Этот уроженец Праги, сын учителя, недоучившись в гимназии, то и дело срывался в странствия. После смерти отца и без того не блестящее материальное положение семьи (из-за нехватки средств родители смогли вступить в брак только через 13 лет совместной жизни) резко ухудшилось, и Ярослав пошел работать учеником в аптеку. Фармацевтику выдержал недолго: вскоре с компанией друзей отправился в пешее путешествие по Чехии, Словакии, Моравии. В 1899 году вроде остепенился, поступил в Торговую академию, где за успехи в учебе был даже освобожден от оплаты. После окончания академии Гашек начал работать в банке, но ветер странствий опять оказался сильнее. В конце концов внезапные исчезновения нового служащего достали администрацию, и Гашек был уволен: последней каплей была записка «Не волнуйтесь», которую он, уйдя в очередной поход, оставил на рабочем столе.
Зато теперь ничто не мешало Ярославу странствовать. Балканы, София, Бухарест, Краков, Венгрия, Галиция. Бывало, арестовывали за бродяжничество, но Гашек не унывал. В путешествиях писал заметки, а вернувшись домой, в Прагу, опубликовал их. Также в 1903 году выходит сборник стихов «Майские выкрики», написанный им совместно с Ладиславом Гаеком. Обнаружив, что сочинительством можно зарабатывать на хлеб, Гашек взялся за дело с завидной практической сметкой. Поставив дело на конвейер, он буквально наводнил развлекательные рубрики ежедневных газет, еженедельников, юмористических журналов, семейных и военных календарей своей продукцией. Писал Ярослав тогда исключительно ради денег и иллюзий по поводу литературной ценности своих сочинений не питал, часто подписываясь первыми пришедшими в голову именами – фамилиями знакомых, друзей или просто первыми попавшимися именами с рекламных плакатов и из газет.
К собственному удивлению и немалой зависти серьезных литераторов, Гашек очень быстро стал самым читаемым юмористом своего времени. Популярности Ярослава способствовал и миф о бродяге и короле богемы, который начался складываться вокруг его имени: этот завсегдатай пивных, винных погребков, трактиров и кофеен, любитель ночных прогулок то и дело попадал в переделки, становясь героем скандалов и стычек с полицией.
Чего стоит история с пражской гостиницей, в которой Гашек зарегистрировался как «Лев Николаевич Тургенев. Родился 3 ноября 1885 года в городе Киеве. Живет в Петрограде. Православный. Частный служащий. Приехал из Москвы. Цель приезда — ревизия австрийского генерального штаба». Из отеля, естественно, тут же настучали, и Ярослава как опасного русского шпиона под усиленной охраной доставили в полицию. Там Гашек доверительно объяснил стражам порядка, что как лояльный гражданин просто решил проверить, «как в это тяжкое для страны время функционирует государственная полиция». За что и был награжден 5 сутками ареста.
Любитель розыгрышей и приколов, Гашек был просто не способен вписаться в рамки административной дисциплины и академических правил. Когда приятель Ладислав Гаек передал ему свой пост редактора журнала «Мир животных», вместо того, чтобы оценить преимущества регулярной работы, Гашек дал волю фантазии, развлекая читателей публикациями «открытий» – придуманными им домашними серебристо-серыми вурдалаками, загадочным «табу-табураном» в Тихом океане, мухой с 16 крыльями, восемь из которых она использует как веер, и древним ящером «идиотозавром».
Понятно, что должность редактора он потерял и решил открыть свою компанию. Называлась она звучно – «Кинологический институт», на деле же была просто конторой по продаже собак. Поскольку денег на покупку породистых щенков у Гашека не нашлось, он ловил простых дворняг, перекрашивал их и придумывал подобающую родословную. Дело закончилось судом, под который попала и жена Ярослава Ярмила, числившаяся совладелецей.
Кстати, к семейным обязанностям богемный Гашек тоже относился не слишком серьезно. Когда у него родился первенец, Ярослав понес показывать его друзьям. Малышу Рихарду было всего несколько дней от роду, но Гашек по очереди обходил с ним все трактиры, демонстрируя и «обмывая» с друзьями, пока в очередной пивнушке не забыл его на стойке бара. Хорошо, что супруга знала его маршрут и нашла ребенка! В другой раз, когда родители жены приехали впервые повидать внука, Гашек отправился за пивом для гостей и вернулся лишь через несколько дней.
Не удивительно, что Ярмила вскоре подала на развод. Гашек официально разводиться не стал, поэтому спустя несколько лет был обвинен в двоеженстве – когда в 1919 году, будучи в Уфе, женился на работнице подведомственной ему типографии Александре Львовой. С Шулинькой – как он называл свою русскую супругу – они прожили до самой смерти писателя. Позднее простившая Гашека Ярмила говорила: «Гашек был гений, и его произведения рождались из внезапных наитий. Сердце у него было горячее, душа чистая, а если он что и растоптал, то по неведению». А Шулинька, которой тоже часто приходилось несладко с непутевым мужем, трогательно писала: «Помимо литературного творчества, необычность души Гашека сказывалась в том, что у него отсутствовало чувство ответственности».
Не отличались особым постоянством и политические взгляды Гашека – он легко менял партии и взгляды. В молодости – согласно полицейским протоколам -«опаснейший анархист», участник митингов и распространитель листовок, затем – один из основателей «Партии умеренного прогресса в рамках закона». Заседания партии проходили в местном ресторанчике «Кравин» и больше походили на спектакли, которые Гашек с соратниками разыгрывали на фоне обильных пивных возлияний. Стены украшали предвыборные лозунги типа «Если вы изберете нашего кандидата, обещаем, что защитим вас от землетрясения в Мексике» или «Каждый избиратель получит карманный аквариум». Выступления обычно заканчивал Гашек – призывом голосовать за партию, которая «вам гарантирует все, что хотите: пиво, водку, сосиски и хлеб!» О «серьезности» намерений партии свидетельствовала предвыборная программа, в которой имелись пункты: введение рабства, реабилитация животных, обязательное введение алкоголизма и т. д. Правда, сам процес выборов Гашек проигнорировал, хоть и утверждал, что за него голосовали 38 человек.
Следующей партией, к которой примкнул Гашек, стала РКП(б). В 1915 году он был призван в австро-венгерскую армию, добровольно сдался в российский плен, вступил в Чехословацкий легион, занимался агитацией, публиковал в выходившей в Киеве газете «Чехослован» юморески и фельетоны. Где только не носило Гашека в эти годы: порвав с легионом, уехал в Москву, вступил в коммунистическую партию, был отправлен на партийную работу в Самару, стал агитатором Красной армии, разыскивался как предатель чешского народа, скрываясь от ареста под фальшивой справкой «полоумного сына немецкого колониста из Туркестана», работал в политотделе 5-й армии Восточного фронта. Правнучка Чапаева Евгения в своей книге «Мой неизвестный Чапаев» утверждает, что Гашек даже служил в составе 25-й дивизии Чапаева, входившей в эту армию. Побывал комендантом Бугульмы, в Уфе издавал большевистскую газету «Наш путь», а также газеты на немецком, венгерском, русском и бурятском языках. В Иркутске Гашек был избран депутатом местного Совета и после окончания гражданской войны осел и даже купил дом. Неизвестно, как сложилась бы его судьба в Советах, но в 1920 году в Чехословакии разразился политический кризис, и чешские коммунисты в России получили приказ отправиться на родину – поддержать местное коммунистическое движение и готовить мировую пролетарскую революцию.
Дома Гашека особо не ждали. Мало того, за пять лет его отсутствия в газетах регулярно появлялись некрологи. «Я узнал, что был трижды повешен, дважды расстрелян и один раз четвертован дикими повстанцами-киргизами у озера Кале-Исых. Наконец, меня окончательно закололи в дикой драке с пьяными матросами в одесском кабачке», – вспоминал писатель. Оказалось, что планировавшейся из Москвы коммунистической революции в Чехии не предвиделось, лидеры разгромленного восстания – в заключении, так что партийная деятельность Гашека быстро сошла на нет.
Зато можно было заняться творчеством. В эти годы появляются сборники рассказов и главное творение Гашека – эпопея «Похождения бравого солдата Швейка». Первый том романа, законченный в 1921-м, печатать никто не взялся – пресса безапелляционно повесила на книгу ярлык «аморальной». Гашек ответил тем, что создал собственное издательство. К 1922 году первый том выдержал уже четыре издания, второй том – три. Это, наверное, один из немногих романов мировой литературы, писавшийся сразу набело: автор не читал его ни по частям, ни в целом, ни в рукописи, ни в книжном издании. Каждая новая глава просто немедленно направлялась издателю.
Вот только здоровье Гашека давало сбои: два перенесенных тифа, ежедневные выпивки, пренебрежение рекомендациями врачей, запретивших жирное и острое, подтачивали силы. «Кусок поджаренной ветчинки, полежавшей в рассоле, да с картофельными кнедликами, посыпанными шкварками, да с капустой!.. После этого и пивко пьется с удовольствием!.. Что еще нужно человеку?». Это – Йозеф Швейк, который с годами все больше походил на самого Гашека. Или это Гашек становился похожим на созданного им героя? Исследователи докопались, что прототипом книжного Швейка послужил реальный человек – пражский ремесленник Йозеф Швейк, с которым писатель познакомился в 1911 году.
Впрочем, большинство героев, населяющих этот роман-эпопею, – люди, с которыми Гашека столкнула жизнь. Иногда писатель дает им вымышленные имена и слегка меняет ход событий, а иногда просто делает один за другим живые слепки реальности, картинки из собственной жизни, переполненной событиями и встречами.
За несколько месяцев до смерти Гашек наконец-то обзавелся собственным домом. Он, только за свое пребывание в Праге сменивший 33 адреса, в 1921 году поселился в небольшом городке Липнице. Там и надиктовывал четвертый том «Швейка». Чувствовал, что не успевает, нанял секретаря, диктовал ему главу за главой – без каких-либо планов, набросков или черновиков. 3 января 1923 года подписал завещание и сказал: «Швейк тяжко умирает».
Хоронили Гашека родные и жители Липнице и окружающих деревень. Из Праги приехал только художник Панушка. Остальные друзья просто не поверили сообщению о смерти, подумали – очередной розыгрыш мистификатора Гашека. Друг Эгон Эрвин Киш заявил: «Ярда не впервой дурачит нас всех, водит за нос. Не верю! Сколько раз он уже умирал! Гашек не имеет права умирать».
