Магаданский романс: исполняет Марк Алмонд

Творчество легендарного исполнителя романсов Вадима Козина вдохновило звезду 80-х, экстравагантного Марка Алмонда на выпуск диска «Орфей в изгнании». Названный по одной из песен Козина, диск включает 13 песен Козина, исполненных Марком на английском языке. Перевод ранее не исполнявшихся песен был выполнен специально для Алмонда. Его тронула история жизни певца, который был репрессирован и сослан в ГУЛАГ в самом расцвете своей карьеры и добровольно остался в Магадане после истечения срока заключения до самой своей смерти в 1994 году, когда ему исполнился 91 год, хотя некоторые источники утверждают, что ему было 89. Говорят, что отец убавил ему два года, чтобы сын мог получать паек. Молодому поколению имя Вадима Козина мало известно, а в 1930-е годы его популярность не знала границ – наблюдать за порядком во время его концертов и при продаже билетов и пластинок приходилось конной милиции.

Русофил Алмонд, которого русская пресса давно стала называть «приемным сыном России», был поражен глубиной исполнения, проникновенностью и искренностью голоса Козина. Алмонд и музыкант Алексей Федоров, тоже большой поклонник Козина, попытались сохранить эти качества при аранжировке нового звучания – теперь песни Козина дополнены звучанием целого оркестра. Диск был записан в Москве и вышел на лейбле Cherry Records.

www.marcalmond.co.uk

Вы только что выпустили альбом «Орфей в изгнании», в который вошли кавер-версии романсов российской легенды Вадима Козина. Что побудило взяться за этот проект?
Все началось в 90-х, когда я записывал альбом «Сердце на снегу» («Heart on snow»). Тогда я впервые узнал о песнях Козина. Во время моего первого тура по России в 1992 году мне дарили много дисков с русской музыкой, в том числе с его песнями. Постепенно я узнавал все больше и больше о его жизни – о том , как в самом расцвете карьеры Козина сослали в ссылку в северный город Магадан, который он отказался покинуть даже по истечении срока и после смерти Сталина. Меня поразила эта история – она придала остроты и значимости его песням. Несколько лет назад я говорил со своим другом Алексеем Федоровым, который в результате стал продюсером и аранжировщиком альбома. Мы подумали, что хорошо бы было выпустить пластинку песен Козина и рассказать историю его жизни.

Кто финансово поддержал проект?
Я сам его профинансировал и записал. Я ездил в Москву на частные мероприятия, давал концерты и откладывал деньги – то здесь, то там записывал песни по одной. Это был бескорыстный труд. Я сам старательно выбирал песни, нашел переводчика. Я пытался разработать алгоритм, через который можно было бы описать жизнь Козина.

Какие песни мы услышим на пластинке и почему вы выбрали именно их?
Альбом начинается и заканчивается песнями о Магадане, месте его ссылки, где Козин в итоге провел большую часть жизни. В первой песне «Магаданские бульвары» он поет об этом городе, представляя его намного более красивым местом, чем в действительности, – наверное, потому, что он стал певцу второй родиной. Альбом заканчивается «Письмами из Магадана» – о переменах в России, об индустриализации. На диске много цыганских романсов, которые он исполнял в начале карьеры, песни о войне, солдатах, с приближением старости он много пел об осени. Я подобрал песни так, чтобы через них можно было увидеть разного Козина.

А вы исполнили эти песни на русском языке?
Нет, на английском – я хотел, чтобы при первом знакомстве английская публика понимала содержание песен. Перевод сделала Катя Стравинская, которая до этого работала над моей автобиографией «Tainted life», – я доверяю ее переводу. Конечно, в каждом языке есть свои тонкости, но я надеюсь, что переводчик сохранил смысл оригинала, я же попытался сохранить настроение песен. Я и выбирал их по мелодии и по эмоциональной окраске – иногда даже когда достоверно не знаешь, о чем поется в песне, ты как будто чувствуешь ее дух. Я постоянно держал в голове тот факт, что эти песни никогда раньше не исполнялись на английском. Я сохранил русский дух аранжировок, использовал русских музыкантов, русский оркестр – так же, как и во время записи альбома «Сердце на снегу». Я хотел сохранить их «русскость» и донести ее до английской аудитории, которая, может быть, как и я, примет близко к сердцу песни Козина и историю его судьбы.

И кем же был Козин по вашему мнению? Вы не заметили никаких параллелей между собой и Козиным?
Для меня как для западного певца он абсолютно завораживающая фигура. Я думаю, он был русским идолом, первой гей-звездой. Его и в Магадан-то отправили по обвинению в мужеложстве, называли его растлителем молодежи. Обвиняли в аморальном поведении. Но, кроме того, он не хотел сочинять и петь песни о величии Сталина – так что его ориентация стала хорошим поводом, чтобы отправить Козина в ссылку. Он не мог открыто признаться в своих сексуальных пристрастиях – мне это понятно. Когда я был молодым, однополый секс был вне закона, ситуация изменилась только в 60-х.

Я достаточно взрослый, чтобы помнить, какая была ситуация раньше. В отличие от нового поколения меня отягощает этот опыт, и я не смог в отличие от нового поколения полностью принять свободу, право любить кого хочется. Козину тоже приходилось быть скрытным человеком. Мне кажется, в его характере было много грусти. Мне понятно его тщеславие – Козин заботился о своей внешности, одевался с иголочки, переживал по поводу облысения. Как певцов нас объединяет конфликтное отношение с эпохой, в которой мы живем. Я думаю, что он много страдал, был уничтожен как артист и никогда от этого не оправился. Козин – серьезный артист, и это достойно признания.

Как вы думаете, почему он никогда не вернулся из ссылки?
Я думаю, им овладела горечь – так много историй рассказывают, не знаешь, кому и верить. Говорят, он отрицал собственное прошлое, уничтожил свои пластинки и никогда не хотел возвращаться к музыкальной карьере. Он не смог примириться со своей сексуальной ориентацией, не знал, что с ней делать. Козин не смог стать тем, кем он хотел быть. У меня тоже возникает такая горечь, но она заставляет жить!

Вы переехали в Москву в 2000 году – почему?
Я записывал пластинку «Сердце на снегу», и летать туда-обратно, останавливаться в отелях стало непомерно дорого. А тут друг предложил пустующую квартиру – квартира была современная, большая, с паркетом, но находилась в одном из старых советских зданий. Обстановка вокруг была опасной. Но мне нравилось так жить – ходить в супермаркет как нормальный человек. Я перестал быть туристом, который приезжает на несколько дней, чтобы мельком взглянуть на Кремль и собор Василия Блаженного. У меня было время, чтобы познакомиться с самыми разными русскими и понять их.

А русские хорошо приняли идею, что вы будете исполнять Козина, или давали понять, что вы иностранец и все равно все сделаете не так?
 Отношение было прекрасным. Миша Кучеренко и Ольга Самсонова – главный и музыкальный продюсеры соответственно, как гиды, провели меня через весь процесс. Миша находил музыкантов, о которых я никогда и не слышал, дозванивался до людей, которым невозможно дозвониться. И Миша познакомил меня с легендарной исполнительницей русских романсов Аллой Баяновой, чей альбом он спродюсировал ранее.

Как прошла ваша встреча с Баяновой?
 Она у себя дома давала мне уроки исполнения русского романса. Алла не говорит по-английски и общалась через Мишу. Она мне выговаривала, что вот так-то петь нельзя, так-то нельзя произносить слова – я попробовал спеть на русском. Она пошутила, что понадобился англичанин, чтобы напомнить русским, как надо петь романсы. Мы вместе исполнили пару песен в концерте в сопровождении оркестра «Россия». Все прошло прекрасно, хотя иногда мне казалось, что некоторые зрители старшего поколения, которые обо мне ничего не слышали, думали: кто этот иностранец и почему он думает, что может исполнять русские романсы? Главной звездой программы была Людмила Зыкина. Миша мечтал, что мы споем вместе. В тот день я планировал быть в Лондоне на выставке, куда должна была прийти английская королева. Это был мой единственный шанс с ней встретиться, и я его упустил. Когда меня познакомили с Людмилой Зыкиной, я сказал, что предпочел встретиться с королевой русской музыки, а не с английской королевой. Эта простая лесть помогла растопить лед. В манерах Зыкиной всегда было что-то королевское – она была очень любезна, добра, даже приготовила мне суп. Мне кажется, многие не принимали Людмилу – для них она была голосом советской России. Но по прошествии времени, я думаю, люди вновь откроют для себя ее творчество, и она получит заслуженное признание. У Зыкиной был невероятно выразительный голос, и в России не будет никого равного ей.