Дэвид Боуи – это…
Фразу, вынесенную в название выставки в Музее Виктории и Альберта, каждый волен закончить по-своему. Собственно, это даже не выставка, а действо, погружение в мир рок-музыканта, певца, продюсера, звукорежиссера, композитора, автора песен, художника и актера Дэвида Боуи. В предельно насыщенном пространстве экспозиции фанаты певца ощутят себя пилигримами по святым местам своего кумира; молодое поколение откроет для себя человека, чье творчество повлияло на музыку их любимых групп сегодня; те же, у кого граничащий с нарциссизмом индивидуализм иконы глэм-рока вызывает негативные эмоции, либо утвердятся в своих чувствах, либо примкнут к армии фанов. Но равнодушным эта выставка не оставляет никого.
Сам Дэвид Боуи в организации своего шоу в одном из крупнейших музеев мира участия не принимал. Даже на открытии не появился – концептуальный жест вполне в духе человека, привыкшего играть по собственным правилам. Зато широко распахнул перед кураторами выставки дверь в свой личный архив в Нью-Йорке. Попав в эту пещеру Аладдина, изумленные музейные работники сделали открытие: оказалось, что непредсказуемый богемный эксцентрик Боуи в течение десятилетий со скрупулезностью, которой позавидовал бы самый дотошный архивариус, копил все предметы, связанные со своим творчеством. И собрал их ни много ни мало –
60 000!
Музыкант предоставил кураторам полную свободу: в отборе не участвовал, указаний и советов по поводу содержания выставки не давал. Преодолев адовы круги проблемы выбора в этой бездонной кладовой, организаторы остановились на 300 экспонатах. Диапазон впечатляет разнообразием: музыкальные инструменты Дэвида, черновики текстов песен и отрывки из его дневников, рисунки, эскизы и дизайнерские разработки, архивные аудио-, фото- и видеоматериалы, музыкальные клипы Боуи и отрывки из фильмов в которых он сыграл главные роли («Человек, который упал на Землю» и «Лабиринт»), классические фотографии музыканта, снятые Терри О’Нейлом, Брайаном Даффи, Гельмутом Лангом, и, конечно же, сценические костюмы. Последних на выставке более 60: увидеть на расстоянии протянутой руки облачение Зигги Стардаста – легендарного вымышленного персонажа Боуи 1970-х (автор наряда – дизайнер Кансай Ямамото) или пальто «юнион-джек» работы Александра Маккуина, в котором певец отправился в тур «Earthling», – просто здорово. Разглядывая небольшие, но многозначительные объекты – выполненную Боуи раскадровку клипа на песню «Ashes to Ashes» и эскиз для обложки этого сингла, скетч для сценических декораций к туру «Diamond Dogs» или начерканный от руки план для осветителя тура «Station to Station», поражаешься не только всеядности и многоплановости дарований музыканта, но и тому, как он умудрялся держать под неусыпным контролем все составляющие своей творческой деятельности, добиваясь нужного результата с точностью до микрона. На этом фоне самоустранение от крупнейшей в своей биографии ретроспективной выставки кажется еще одним тонко срежиссированным ходом Боуи.
Избегая стандартной хронологической последовательности, кураторы представили в залах этапы замысловатого пути «Хамелеона рок-музыки», многократно менявшего свой имидж. Все эти инкарнации Боуи мы видим и слышим на выставке – от 15-летнего подростка по имени Дэвид Роберт Джонс, организовавшего свою первую группу The Kon-rads в лондонском южном пригороде Бромли, до Дэвида Боуи начала XXI столетия (псевдоним Боуи – тип охотничьего ножа, названного в честь героя техасской революции Джима Боуи, – певец взял в 1965 году). Здесь Зигги Стардаст – Зигги Звездная пыль – андрогенный пришелец с оранжевыми волосами в эпатирующем костюме. И Аладдин Разумный – с багровой молнией поперек лица. «Человек, который упал на Землю» – странник из фильма Николаса Роуга. Изможденный Бледный Герцог. Берлинский отшельник. Вампир Джон в ленте Тони Скотта «Голод». Человек-слон. Стеклянный Паук. Бриллиантовый Пес. Туры, альбомы, образы, фильмы, клипы… всего не перечислишь. Многоликий ускользающий Боуи менял не только имиджи-маски – вместе с новыми образами-персонажами менялась его музыка. Рок, глэм-рок, арт-рок, поп-рок, соул, новая волна, индастриал, альтернативный рок… Дэвид непрерывно двигался от стиля к стилю, врываясь, меняя, изобретая, провозглашая громкие манифесты. Критики говорят об интеллектуальности работ Боуи, о том, как сильно он повлиял на поп-культуру, об «изощренности, которую он принес в рок-музыку». А сам Дэвид признается: «Обожаю тактику шока. По-моему, творчество, которое не шокирует, лишено всякого смысла».
Крещендо выставки – зал с видеостенами. Огромные, в пять человеческих ростов, экраны на всех четырех стенах показывают фильмы с записями легендарных концертов Боуи. А сквозь дымку проекций сверкают его самые звездные сценические костюмы. Гранд-масштаб этого зала тактично уравновешивают более камерные зоны на выставке. К примеру, небольшая выгородка – импровизированная студия, где можно прослушать аудиозаписи музыканта, или другая, где к потолку подвешены его любимые книги. С небольшого экрана Дэвид рассказывает о длинных волосах – в 17 лет он основал Ассоциацию Предотвращения Насилия над Длинноволосыми и даже был проинтервьюирован по этому поводу BBC. Наверное, такие трогательные камерные детали особенно ценны для поколения, выросшего на музыке Боуи.
И все же, несмотря на обилие экспонатов и объяснений, мистика, окружающая превращение неизвестного паренька из Бромли в одного из самых выдающихся художников своего поколения, на выставке скорее сгущается, чем рассеивается.
Впрочем, это очень в духе Боуи, всегда предпочитавшего путь мистификаций, абсурдных карнавалов и иллюзий.
У Боуи поразительное чутье на неизвестное, странное, необычное, парадоксальное. Новаторство он превратил в форму своего искусства. Куратор Виктория Брокес говорит: «Дэвид – первопроходец не только в области музыки, но и в сценическом исполнительстве, рок-театре, моде и визуальных искусствах. Боуи черпал вдохновение из самых разных источников: художественного авангарда, поп-музыкального мейнстрима, театра Брехта, сюрреализма, даже японского театра кабуки». Эти разновалентные элементы музыкант умело синтезирует в непредсказуемые эклектичные комбинации, создавая новые виды искусства. Боуи обладает даром впитывать сложные идеи других и, пропустив через себя, выдавать их на-гора в собственной – более доступной, притягательной и интригующей – форме. Он не следовал моде – создавал ее.
Культурный кумир, икона стиля… И проповедник индивидуализма, «вдохновлявший людей играть по своим правилам»: будь тем, кем ты хочешь быть; делай то, что считаешь важным; следуй собственному вкусу; будь ведущим, а не ведомым; не завись от чужого мнения.
Так кто же он, этот Боуи? «Я не пророк и не чувак из каменного века. Я простой смертный с задатками супермена. И я все еще жив», – заявил как-то музыкант.
Еще как жив! И как всегда – с новым кроликом в шляпе. За несколько месяцев до открытия выставки в Музее Виктории и Альберта, 8 января 2013 года – в свой день рождения, внезапно прервав десятилетнее молчание, Боуи огорошил критиков и фанов своим новым синглом «Who are we now?». И объявил о выпуске студийного альбома «The Next Day» – первого за последние 10 лет. В том, что альбом 66-летнего певца возглавил британский хит-парад и только за первую неделю продалось 100 000 экземпляров, ничего удивительного нет. Ведь Дэвид Боуи – это…
David Bowie is…
до 11 августа 2013
Victoria and Albert Museum, Cromwell Road, London SW7 2RL
www.vam.ac.uk
• Я быстрорастворимая звезда. Надо лишь добавить воды и немного перемешать.
• Вряд ли кто-нибудь вспомнит обо мне через тысячу лет.
• Однажды я спросил Леннона, что он думает о том, что я делаю. Годится, сказал он, но это просто рок-н-ролл, поверх которого положили немного губной помады.
• Я так часто придумывал себе новый образ, что сегодня мне кажется, будто изначально я был располневшей кореянкой.
• Сложно жить в гармонии с хаосом.
• Очень сложно быть разрушителем морали в мире, где морали не осталось.
• У меня отсутствует чувство юмора – вот самое большое заблуждение относительно моей персоны. Наверное, когда-то я действительно выглядел серьезным. Но это только из-за того, что я тогда был очень стеснительным. Собственно, именно поэтому в свое время я так накинулся на наркотики. Когда ты под кокаином, ты болтаешь и улыбаешься за троих.
• Я обходился без наркотиков до 1974-го. Не так уж и мало, да? И самое интересное, что все те вещи, которые я когда-либо делал или пытался делать, заинтересовали меня задолго до того, как я увлекся кокаином. Так что, возможно, наркотики никак не изменили мою жизнь. Хотя они помогли мне проникнуть в темные углы сознания.
Сейчас я стал более уравновешенным, это точно. Но чтобы достичь этого, я сожрал миллион таблеток.
• Я прекрасно помню свою первую любовь: мы вместе учились в школе, и это была первая девчонка в классе, у которой выросли сиськи.
• Ты не можешь ни выиграть, ни проиграть до тех пор, пока ты не участвуешь в гонках.
• Мне кажется, я способен вытащить из талантливых людей лучшее, на что они способны.
• Длинный список советов, которые я люблю давать всем начинающим музыкантам, обычно заканчивается так: «Если чешется – постарайся как можно скорее обратиться к доктору».
• Мне часто предлагают роли в плохих фильмах. И, в основном, это какие-то бесноватые пидоры, трансвеститы или марсиане.
• Я пишу о страданиях – своих и чужих. Остальное меня мало интересует.
• Очень немногие могут сказать: я люблю человечество. Я не из них.
• Я не верю в демонов. Я не верю в зловещие потусторонние силы. • Я не верю в то, что вне человека существует что-то, что способно порождать зло.
• Я не совсем атеист, и это меня беспокоит.
• Я считаю себя в полной мере счастливым человеком. В отличие от многих, я воспользовался всем, что мне было позволено.
• Вы, наверное, думаете, что быть рок-идолом, женатым на супермодели (жена Боуи – модель Иман Мохамед Абдулмаджид, сомалийка. – Прим. автора.), – это лучшее, что может произойти в этой жизни? В принципе, так оно и есть.
• Я люблю бокс. Бокс – это настоящий спорт. А качать железо в тренажерном зале – это ужасно скучно.
• Меня поражает, что люди воспринимают всерьез все, что я говорю. Даже я не воспринимаю это всерьез.
• Я не интеллектуал – более того, всерьез обеспокоен попытками американской прессы рекламировать меня как «интеллектуала новой волны». Кто я? Попробую сформулировать. Мастер осязательного мышления, скажем так. Да, я познаю мир на ощупь.
• Я абсолютно холоден и ко всему равнодушен. Но в таком случае, спрашиваю я себя: откуда он – этот бурный источник творческой энергии? Не понимаю. Песни Дэвида Боуи не принадлежат мне – я лишь выпускаю их через себя в этот мир. Потом слушаю и поражаюсь: их автор, кем бы он ни был, по крайней мере, испытывал сильные чувства! Мне таковых познать не дано. Я постоянно пребываю в состоянии внутреннего онемения, брожу по жизни абсолютно бесчувственный. Я не человек, я – льдинка.
• Я никогда не хотел становиться американцем до конца. Поэтому все, что я покупаю и ношу, сделано в Европе.
• Я люблю Нью-Йорк и не могу себе представить, что буду жить где-то еще. Наверное, это удивительно, что я стал ньюйоркцем, ведь я даже никогда не думал об этом.
• Я еще не знаю, чем я займусь в следующем году. Но что бы это ни было, мне не будет скучно.
• Я не уверен, что через несколько лет я буду работать с каким-либо звукозаписывающим лейблом. Я не уверен, что сама система распространения музыки останется в ближайшем будущем такой, как сегодня. Полная смена всего, что мы знаем и думаем о музыкальном бизнесе, произойдет в ближайшие десять лет, и этот процесс уже никто не способен остановить. Например, хочет этого кто-то или нет, я абсолютно уверен в том, что такая вещь, как интеллектуальная собственность очень скоро здорово получит по жопе.
• Ты всегда должен опасаться тех, кто попал под свет софитов случайно, не имея никакого таланта. У таких людей есть наводящее на меня ужас умение общаться со звездами, заключая их в свои объятия и одаривая их поцелуями. Но эти люди способны лишь отражать свет и не способны излучать его.
• Ненавижу людей, которые не знают, что делать со своим свободным временем.
• Мне нравится во что-то верить.
• С возрастом ты понимаешь, что практически все банальности, клише и расхожие мнения верны. Время действительно идет быстрее с каждым прожитым годом. Жизнь действительно очень короткая – как об этом и предупреждают с самого начала. И, кажется, в самом деле есть Бог. Потому что если все остальные утверждения верны, почему я не должен верить этому?
• Жаль Господа – ведь ему совершенно не у кого учиться.
• Человек XXI века – это язычник: в нем нет внутреннего света, он много разрушает и мало создает, и, главное, он не чувствует в своей жизни присутствия Бога.
• Я всегда старался напомнить вечности, что даже она когда-то может подойти к концу.
