Старая песня о главном

Все, кто каким-то образом причастен к искусству, в мае должны «переболеть» венецианской биеннале. Я, например, переношу эту болезнь на ногах в виде лёгкой простуды, так как вся обращена в прошлое. Ну, про себя-то я знаю, что мой удел – вечное, но из скромности я об этом помалкиваю. Я любуюсь своим метровым Кустодиевым с предстоящих июньских торгов, которому вот недавно исполнилось сто лет. Это единственная работа мастера, посвящённая Крыму и потому абсолютно особенная. В отличие от большинства наших художественных зубров, Борис Кустодиев был в Крыму только один раз, и то на лечении. Усталого болеющего художника тепло, краски и ласки Крыма скорее раздражают, чем балуют, о чём он пишет Всеволоду Воинову и прочим друзьям, он злится, что вонючая грязь, которой его мажут ежедневно и которая потом целый день не выветривается из ноздрей, не помогает. Он понимает, что обречён, и за всю поездку он делает только один натурный акварельный этюд Бахчисарая.

Но, будучи великим мастером, он не может проигнорировать, пройти мимо и не осмыслить своего нового опыта и потому уже в Питере он создаёт монументальное полотно «Бахчисарай». Его единственный вариант сказки Востока. Что зацепило Кустодиева? Конечно же, восточный базар! Правда, вместо волжских купчих – татарочки, вместо сарафанов да шаровар – халаты да бешметы, вместо трактира – кофейня, на месте церкви – мечеть, только фрукты те же, рассыпанные в изобилии перед торговцами изумрудами и рубинами, яркие арбузы (да какая, собственно, разница, крымские или астраханские), виноград, помидоры. Вместо берёзок и мягких среднерусских сумерек – горящее огнём алое вечернее небо, синий вечер, голубые тени. Татарский базар, татарское гуляние – русский художник Кустодиев остаётся собой. Смена декораций есть, но главное – мироощущение, полнота бытия, восторг перед жизнью неизменен. И неважно, Нижний Новгород, Москва или Бахчисарай.

Раньше мне казалось, что главное – не изменить себе. А теперь я задаюсь вопросом: да можно ли от себя вообще уйти? Вот я столько живу в Англии и вдруг поняла, что никуда я не уезжала, не удалилась ни на метр от своей Малаховки.

Вот так да! Так же и с историей, и с искусством. На венецианскую биеннале везут Коржева. Все мои знакомые плечами пожимают: «Коржев? В Венеции?» Для меня Коржев – отдельная тема, я вам о ней писала, когда имя это было не на слуху. Это теперь «Иуда» висит в Третьяковке, и сандалий с его ноги как будто шлёпается на блестящий деревянный паркет. А я помню, как он висел в американском гараже, в одном забытом Богом штате и сандалий этот валился на шершавый бетонный пол. Наверное, в Третьяковке он висит хорошо и подсвечен удачно, но тогда в полутёмном пыльном корявом гараже я как вдохнула в себя от восторга перед этим художником, так до сих пор и не выдохнула.

А с Коржевым соседствуют в Венеции  художники сеульской школы Dansaekhwa. Это течение очень популярно на Западе в последнее время в рамках победоносного нашествия азиатской темы. Входящие в это направление художники с буддистским налётом более озабочены материальной, тактильной стороной искусства, чем его зрительным рядом, как это было принято испокон веков у мастеров Запада. Потому монохромные полотна Dansaekhwa, наверное, и призваны научить нас, грешных, чему-то новому. Так, художник Chung Sang-Hwa многократно накладывает краску по трещинам холста, образованными при его ломании. Словно трещинки в коже заполняет, постепенно преобразуя пространство картины в некий многослойный пейзаж жизни. И, приглядевшись, зритель начинает, как будто своей собственной кожей, ощущать не просто «кожу» холста, но и самого искусства, его многослойность, выпуклость и материальность.

Да, вот так это видится на Востоке, где Кустодиев, сколько ни приглядывался, обнаруживал для себя всю ту же Нижегородскую ярмарку. А на Западе,  повторюсь, в художники вербовала красота, зрительный ряд то бишь. Вот, получите импрессионистов! А в России? Ну, какая же здесь красота? Здесь распятый Иуда в одном сандалии. Здесь гробы на кладбищах и гробы на санках у передвижников, здесь Коржев с размолотыми телами «Наезда». Здесь политика, протест, неуклюжие попытки пророчества и пророчества гениальные. А вы думали, почему нет современного русского искусства на Западе? Да потому что нет его вообще, искусства, есть политика и протест. А кому на Западе интересен русский протест против самих себя?! Вот и везём Коржева в Венецию.

Всё! Можете не соглашаться! Можете закидать меня шапками. В защиту современного русского искусства! Главное, что в защите оно не нуждается. Как и мы с вами.

* * *

Аукцион русского искусства MacDougall’s

5 Июня 2019, 10:30

Asia House,

63 New Cavendish St.,

London W1G 7LP

* * *

Предаукционная выставка

1 – 4 июня 2019, 11:00 – 17:30

Asia House, 63 New Cavendish St., London W1G 7LP

* * *.

.

Екатерина МакДугалл родилась в Москве. В начале 1990-х гг. вышла замуж за Уильяма МакДугалла и переехала в Англию. Живёт в Москве и Лондоне. Окончила Литературный институт им. Горького (г. Москва), образование — писатель. В Англии окончила  Лондонский экономический университет, образование — экономист. Автор ряда романов на русском и английском языках. Под руководством Екатерины МакДугалл был создан аукционный дом MacDougall’s, входящий в тройку лидеров по продажам произведений русского искусства с момента своего основания в 2004 году.