Эстетика, эклектика, эротика: три «Э» Обри Бердслея

«Первейшая обязанность в жизни – быть столь артистичным, сколь это возможно. Какова вторая, ещё никто не открыл»,            Оскар Уайльд

Со времени последней выставки рисунков Обри Бердслея в галерее Тейт Британ в 1923 году прошло почти столетие.  Парадоксальный факт по отношению к одному из самых ярких мастеров английского эстетизма и модерна, художнику, чей образ и стиль воплотили дух Fin de Sielecle в Англии. Но 97-летний период «забытья» Бердслея музеем, обладающим самой крупной коллекцией британского искусства в мире, наконец-то завершился: в марте 2020 года Тейт Британ открывает большую ретроспективную выставку «Обри Бердслей» (Aubrey Beardsley). В экспозиции, включающей 200 работ художника, доминируют рисунки; многие из них зрители увидят в оригиналах на стенах галереи впервые.

В предисловии к выставке 1923 года написано: «Не будет преувеличением сказать, что искусство Бердслея вызревало и прогрессировало за год настолько интенсивно, что у любого другого художника это заняло бы 10 лет». Он так и жил – год за 10. И всегда оставался аутсайдером, единственным в своём роде.

Изысканные чёрно-белые рисунки Бердслея шокировали викторианскую Англию конца XIX века: одни ими восторгались, другие считали порочными и непристойными. В графических листах художника переплетались гротеск и игривая элегантность, откровенная доведённая до абсурда эротика и изящный декоративизм, исторические легенды и странный мрачный юмор. Внешность самого Бердслея и стильный образ денди-эксцентрика, который он тщательно культивировал, дополняли картину: Обри неимоверно худой, измождённый; на узком длинном лице с впалыми щеками – огромный костистый нос; заострённые, как у эльфа, уши, на лоб спадает резкая чёрная чёлка. Всегда подчеркнуто элегантен: безукоризненного кроя одежда, неизменный шёлковый бант вместо галстука, шляпа, жёлтые перчатки. Эта поразительная почти зеркальная связь между миром, создаваемым художником в рисунках, и его личностью постоянно обсуждалась в прессе: Обри называли «чёрным алмазом» и порочным гением, ему отчаянно подражали или язвительно хулили – контрасты отношения к художнику были такими же резкими, как и его чёрно-белая графика. 

Биография Обри Бердслея, умершего в 25, укладывается в несколько строк. Родился в 1872 году в Брайтоне на южном побережье Англии. О том, что в семье растёт вундеркинд, стало понятно очень рано. Автор книги о Бердслее, писатель Мэттью Стерджис приводит любопытный эпизод: «Элен (мать Обри) всегда с удовольствием играла на фортепиано, Обри, как вскоре всем стало ясно, был её восторженным слушателем. Ещё до своего первого дня рождения он подползал к инструменту и устраивался рядом с матерью, когда она собиралась играть. Спустя много лет Элен с материнской гордостью, на которую нужно делать определённую скидку, вспоминала, что Обри встряхивал свою погремушку точно в такт музыке, а когда она попыталась сбить его с толку и перешла с четырёх на шесть тактов, малыш тоже изменил темп». Музыка, литература, рисование стали спутниками мальчика с раннего детства, и в каждой из этих сфер у него открылись незаурядные способности: Обри запоем читал, изучил латынь и французский язык, поглощал романы Золя и Бальзака в оригинале; занимался с известными пианистами и уже в 11-тилетнем возрасте сочинял отличающиеся изяществом музыку и стихи; как infant musical phenomenon выступал с сестрой с концертами перед большими аудиториями, а также много рисовал: меткие карикатуры Обри на школьных учителей последними высоко оценивались. А еще юного Бердслея манил театр: он с энтузиазмом ставил спектакли на школьной сцене, сам же создавая к ним программы; некоторые из представлений привлекли внимание театральных критиков.

Мальчику было 7 лет, когда у него горлом пошла кровь – так впервые проявил себя туберкулёз – наследственное заболевание, уже поразившее несколько поколений семьи по отцовской линии. Из-за слабого здоровья Обри много времени проводил дома взаперти, погружаясь в мир музыки и литературы. Но продолжить образование в университете не довелось – хотя его родители и походили из достаточно именитых и состоятельных семей, платить за учёбу Обри было нечем, и сразу после окончания школы парень устроился на работу. Сначала – чертёжником у архитектора, затем – клерком в страховой компании. В свободное время отводил душу, сочиняя литературные и музыкальные опусы, рисовал иллюстрации к французским пьесам, которые читал в оригинале. В какой-то момент решился показать свои рисунки профессиональным художникам. По совету живописца и иллюстратора Эдварда Бернс-Джонса и французского художника Пюви́ де Шава́нна в 1892 году Бердслей поступил в Вестминстерскую школу искусств, где посещал классы профессора Фреда Брауна. Учёба продлилась всего несколько месяцев, так что по большому счёту Обри был самоучкой.

Тогда же друг Обри познакомил его с издателем Джозефом Дентом, заказавшим начинающему художнику иллюстрации к «Смерти короля Артура». Это собрание рыцарских сказаний, записанных жившим в XV веке английским писателем Томасом Мэлори, и впервые изданное в 1485 году Кэкстоном, пользовалось в Англии огромной популярностью. Дэнт задумал своё издание в пику начавшему «возрождение английской книги» издательству Уильяма Морриса Kelmskott Press. Если художники Kelmskott Press иллюстрировали книги трудоёмкими ксилографиями, то Дэнт делал ставку на технику цинкографии, позволяющей значительно удешевить процесс и увеличить тираж. Правда, многие именитые мастера отказались от заказа Дэнта, полагая, что цинкография – это лишь ремесленная имитация их рисунков. Бердслей же с восторгом взялся за «Короля Артура». Работа заняла целый год: три тома из 8 частей, 21 книга, разделённая на 507 рубрик. Обри создал 450 рисунков – гигантский труд, но оно того стоило: как только книга вышла из печати, имя Бердслея стало сенсацией. Получилось великолепное библиофильское издание с роскошными иллюстрациями, навеянными картинами прерафаэлитов, с орнаментальными рамками, расшитыми виньетками текстами – и при этом тиражное и дешёвое. «Смерть короля Артура» ознаменовала рождение художника-графика и иллюстратора Одри Бердслея.

Уже в этой работе определились любимые материалы Обри, к которым он будет прибегать всю свою недолгую жизнь: тушь, перо, карандаш. О самой технике рисунков Бердслея критик Роберт Росс рассказывал: «Он сперва набрасывал всё в общих чертах карандашом, покрывая бумагу на первый взгляд каракулями, которые постоянно стирал, потом снова наводил, пока вся поверхность листа не превращалась почти в решето от карандаша, резинки и перочинного ножика; по этой шероховатой поверхности он работал золотым пером – тушью, часто совершенно игнорируя линии, сделанные карандашом, которые потом тщательно стирал. Таким образом, каждый его рисунок зарождался, исполнялся и заканчивался на одном и том же листе бумаги».

За «Смертью короля Артура» последовали многочисленные заказы. Рисунки Бердслея к трагедии Оскара Уайльда «Саломея» получили невероятный резонанс – как позитивный, так и негативный: эти феерические образы предвосхитили элегантность стиля модерн и потрясли публику эротическими и гротескно-извращенными метаморфозами трактовки знаменитой библейской истории. В иллюстрациях к «Похищению локона» английского сатирика Александра Поупа Бердслей искусно передал атмосферу элегантного жеманства Англии XVIII века – декоративную вычурность костюмов, причёсок и обстановки; а в рисунках к комедии Аристофана «Лисистрата» пустил в ход самую «тяжёлую артиллерию» эротики: комические фантазии художника изобилуют огромными фаллосами и легионами обнажённых женских тел. Пьеса Эрнеста Доусона «Пьеро минуты», M-elle de Мaupin Теофила Готье, «Вольпоне или лиса» Бен Джонсона и собственная повесть Бердслея «Под холмом» – экстравагантная вариация на тему «Венера и Тангейзер» – в течение чуть более шести лет, отведённых Бердслею судьбой на творчество, он проиллюстрировал более 60 книг и журналов, создал множество плакатов, обложек, книжных знаков, разнообразных графических элементов, ряд автопортретов, массу рисунков и карикатур.

При этом активно сотрудничал с периодическими изданиями «Thе Sаvоу», «Рall Мall Magazine», «Рall Мall Budget» и альманахом «Жёлтая книга» (Тhe Yellow Book). В проповедовавшей идеи декадентского движения «Жёлтой книге» часто публиковались рисунки Бердслея, а сам он трудился на посту художественного редактора. Огромная популярность альманаха сыграла злую шутку с художником: в статье журналиста из зала суда, описывающего скандальный процесс над Оскаром Уайльдом, было указано, что писатель держал в руках «Жёлтую книгу». И тот факт, что в действительности это был лишь томик французского романа жёлтого цвета, уже ничего не менял: запаниковавший издатель «Жёлтой книги» Джон Лейн, чтобы избежать малейших ассоциаций с попавшим в опалу Уайльдом, поспешил уволить и автора неоднозначных иллюстраций к «Соломее».

В творчестве Бердслея находим густой замес искусства разных стран, времён и стилей. Древнегреческая вазопись, японская гравюра на дереве, китайский фарфор, помпеянские фрески, египетская стенопись, ассирийские рельефы, средневековые миниатюры, французское рококо, творения Мантеньи, Дюрера, Лоррена, Ватто и Хогарта; работы мастеров-прерафаэлитов и современников Джеймса Уистлера, Анри Тулуз-Лотрека… Бердслей щедро черпал из этих источников, умудряясь никогда не скатываться в колею подражательности или эпигонства. «Умел присваивать чужое для утверждения своей оригинальности и подражать многим, оставаясь неподражаемым».

Новое искусство книги, складывающееся в начале ХХ века, многим обязано Бердслею. Художник стремился подчинить свой стиль задачам книжной графики, адаптировать к особенностям блочной печати – его рисунки легко воспроизводятся типографским путем. Влияние Обри на книжную графику того времени было огромным – ведь благодаря массовым тиражам иллюстрированных им книг и периодики интерес к его творчеству охватил Европу и Америку. За тысячи километров от викторианской Англии, в России, Константин Сомов, Леон Бакст, Александр Бенуа и другие художники «Мира искусства» наслаждались изысканно прихотливыми линиями силуэтов, эффектными сочетаниями чёрно-белых пятен и пикантной эротикой графики Обри. «Бердслея у нас признали сразу, − писал переводчик Абрам Эфрос. − Его принесла та же волна эстетизма, который поставил в центре наших литературных увлечений Уайльда. Но Бердслей пришёл триумфатором в уже завоёванную и полюбившую свой плен страну. «Бесстыдство» его образов − все эти чудища, гермафродиты, карлики, полулюди-полузвери, странные мужчины, странные женщины, − были приняты как неизбежная дань «чертовщине», этому бонтону эстетизма, как вежливое выполнение своеобразных светских приличий. Его творчество мы сочли капризной игрой великолепного сноба…» В 1900 годы издательство «Скорпион», журналы «Весы», «Золотое руно» и вовсе превратились в центры московского «бердслианства».

Но Бердслей к тому времени уже покинул этот мир. Туберкулёз не отступал, лёгочные кровотечения становились всё чаще и вырывали из жизни целые недели, лишая сил даже встать с постели. За год до смерти Обри принял католичество, и «получил то, о чём страстно молил: ещё год жизни». Созданный за этот год цикл иллюстраций к комедии нравов «Вольпоне» Бена Джонсона ознаменовал начало нового стиля в его творчестве. В надежде, что средиземноморский климат улучшит здоровье, Бердслей переехал во Францию, в Ментон – этот «лимонный рай» на Лазурном Берегу. Оттуда написал письмо своему другу-издателю Леонарду Смайзерсу, умоляя во имя всего святого «уничтожить все экземпляры «Лисистраты» и неприличных рисунков и гравировальные доски к ним». Обри Бердслей умер 16 марта 1898 года в полном сознании в отеле Cosmopolitan в присутствии матери и сестры.

Леонард Смайзерс так никогда и не выполнил предсмертную просьбу Обри, и на грядущей выставке в галерее Тейт Британ, возможно, будут представлены и эти рисунки. Последний зал экспозиции кураторы посвящают влиянию Бердслея на последующие поколения художников, а также рассказывают о переломной выставке его рисунков в музее Виктории и Альберта в 1966 году. То было новое открытие творчества мастера поколением 1960-х, связанным с Бердслеем сходной жизненной траекторией – «живи быстро, умри молодым». Стиль и содержание чёрно-белой графики художника повлияли на развитие психоделического искусства – неслучайно Обри Бердслей включён в культурный пантеон героев культовой обложки альбома Beatles «Оркестр клуба одиноких сердец сержанта Пеппера» (1967) художника Питера Блейка.

 

* * *

Выставку Aubrey Beardsley в Tate Britain продлили до 20 сентября.

* * *

 

Aubrey Beardsley

Tate Britain

до 20 сентября 2020 года

Millbank, London SW1P 4RG

www.tate.org.uk