ШОКОЛАД

May 16, 2016 Ольга Кентон

Иногда возникает такой момент, когда мысли сами собой просятся на бумагу, когда нет никакой истории и героев, но невозможно не записать то, что «слышишь». Можно предположить, что это была «муза», «вдохновение», и вышло «эссе» или «ритмизированная проза»… Но это всего лишь определения, когда на деле все было иначе.

За этими словами тысячи километров, история длиною в несколько лет, поздний вечер в одном из Афинских пригородов, когда рядом оказались ручка и пустой блокнот.

ШОКОЛАД – самое легкодоступное человеку наслаждение. Шоколад. Смесь ванили и какао на кончике языка, заставляющая изгибаться тело в экстазе. Это чувствую я. Каждый открывает в нем все, что хочет. Но называть его едой – претенциозно. Это пошлость. Самое легкое – съесть и забыть – это может каждый; и лишь избранным дана возможность наслаждаться им. Так же, как секс. В нем тоже не каждый находит удовлетворение. Только когда тело погружается в истому, когда забываешь собственное «я», открываешь то, что собою несет секс. Оргазм. Тысячу, миллион раз. Я ощущаю каждой клеточкой своего тела. Словно погружение в расплавленный шоколад, пахнущий карамелью. Орехи и кокосовая стружка слегка касаются тела, приятно его щекоча. Ничто не возбуждает так, как запах мужской спермы. Шоколад.

Шоколад – это Лолита в мужских объятьях, облизывающая конфетку на палочке. Растворение сахара в горячем молоке. Это мед, медленно стекающий с ложки, извлеченной из чашки эспрессо, стоящей по утрам на кофейном столе. Это сок клубники на влажных губах. Это взбитые сливки с карамелью. Ванильное мороженое. Это секс с открытыми глазами. Это долгий поцелуй. Это когда выходишь из душа и попадаешь в чьи-то сильные руки. Это прикосновение полотенца к голому телу. Купание ночью в море. Это скачки верхом без седла. Это занятие любовью без презервативов, зачатие ребенка и учащенное биение сердца. Это почти ночь, без пяти минут. Это Новый год и ни в коем случае не Рождество. Это не сочная индейка на день Благодарения, не клевер, не ромашки. Это только терпкий аромат орхидей. Это огромная ваза, наполненная доверху лепестками роз. Это черный мак и опиум. Это кальян с запахом яблока. Мягкий диван из гобелена. Это маленький телевизор с увеличительной линзой. Черно-белые фотографии. И пленка 8 ½ мм. Это тысяча горящих свечей и погасшие лампы. Это бабочки, летающие рано утром. Это блеск росы на траве. Это радуга и луна одновременно. Это ливень на улице. И маленькое кафе с навесом за углом. Это черная пантера и извивающийся плющ. Это глоток воды во время озноба. Это болезненная горячка. Температура 42С. Это знойные пески пустыни, это мираж и болезненный бред. Это самые высокие вершины, покрытые мурашками. Это запах «Coco Chanel» на подушке, это тонкое шелковое одеяло, туфли на высоких каблуках, это ослепляющий блеск бриллиантов. Это иллюзия нашего времени. Это всегда XIX век. Женские корсеты и мужские трости. Это Марлен Дитрих, Оскар Уайльд, Генри Миллер, Сомерсет Моэм, Достоевский, Анна Каренина и Андрей Болконский, Дориан Грей и Мона, это стихи Пастернака и Ахматовой, это Лермонтов, который всегда был ночью, это Одри Хепберн и Живанши, Жан-Поль Готье и Ван Гог, это Гете и его «Фауст», Клод Моне и Рембранд, это Венеция зимой и Карловы Вары, это летние кафе Вены и весенний Париж. Это всегда Москва и никогда Петербург, это всегда Будапешт и никогда Берлин. Это внутренняя точка Земли, звезды и ночное небо, шум реки и маленькое озеро в лесу. Это всегда Россия.

* * *

Греция. Я сижу в кафе и наблюдаю за происходящим. Одна в этом огромном мире. На столе – чашка капучино, открытая пачка сигарет. Вокруг мелочь… Бесконечное множество языков. Я ничего не понимаю, даже себя. Хочется курить, и я забываю любые мысли. Сигареты всегда приносят наслаждение, но оставляют неудовлетворенным. Большего желать можно, но лишь иногда. Я заказываю шоколадный мусс с карамелью. Понимаю, что больше никогда не повторится та минута, когда я испытала ни с чем несравнимое наслаждение, попробовав маленький первый кусочек. Я лишила девственности это творение рук человеческих. До этого оно было нетронутым, а теперь во мне… Ощущать что-то в себе, то, от чего у тебя мурашки по телу, как это эгоистично и вместе с тем маняще. Никогда не откажусь от права на это. Пусть меня считают кем угодно. Но я хочу… хочу всего, что я люблю: шоколада, мужчин, секса, горячего кофе и ванны с пеной, ледяной воды и сигарет, мороженого и клубники со взбитыми сливками, сыра с хлебом и жареного картофеля, голубого неба над головой и прогулок под дождем без зонтика, черного плаща и ботинок без каблуков, терпкого аромата духов и желтых роз, пусть даже они проносят разлуку. Я захожу в магазин и покупаю тринадцать штук. С кем теперь разлучусь? Сама с собой. Пусть моя душа живет отдельно от тела, пусть сердце горячо бьется, а мозг думает. Пусть он выдает математические задачи, но я буду делать, что захочу. Буду наслаждаться, забывая, что такое долг. Я никому ничего не должна, кроме себя. Остальное предоставлю судьбе.

Пустыня. Я смотрю в колодец и вижу там бесконечное количество воды. Если в нем будет отравлена хоть одна капля, я умру через четыре дня от жажды. Но в моих руках хрустальный флакон с прозрачной жидкостью. Яд с цветом надежды. И вот уже рядом другой колодец. Я, не задумываясь, вливаю эту жидкость в один и ухожу, забывая навсегда ту минуту, когда увидела первый. А что было бы, если бы второй никогда не появился? Я бы так и стояла возле колодца и заклинала бы Бога, чтобы не пошли радиоактивные дожди, чтобы не было землетрясений, чтобы туда не просочилась нефть, но Бог еще более милостив, и я вижу другую дорогу. Оставалось решить, какой выбрать путь. Я выбираю будущее и шагаю уверенной походкой ему навстречу без оглядки. Никогда, никогда я не оглядываюсь, уходя или возвращаясь. Мне все равно, что там за спиной, главное – «что» я вижу. «Что» будет, а будет обязательно. Проблема выбора всегда отвлекает от жизни. И тогда наступает горькое существование. Поэтому я и говорю, лучше съесть шоколад и раскаиваться за ненужные калории, чем ощущать вливающуюся в тебя сперму и высчитывать дни возможного зачатия. Шоколад никогда, в отличие от любовника, не оставит тебя неудовлетворенной. Он всегда сладок, желанен, он самый лучший. В нем не может быть первого и последнего. Его запах самый изысканный, разве можно сказать то же самое о мужском теле? Да, в мужчинах есть что-то живое, там что-то бьется. Но разве какао, из которого делают шоколад, не растет? Значит, оно тоже живет, просто потом эту жизнь убивают, срывая плод и отделяя зернышко от зернышка. А «убить» мужчину не так уж и легко! Даже если скажешь: «Я больше не хочу тебя». В этом случае шоколадку можно завернуть в фольгу и убрать на полку; мужчина же просто уйдет, оставив в душе отчаянье и еще большее раскаянье, чем от съеденных плиток, или он повернется к тебе спиной и засопит в подушку. Потом можно будет почувствовать его странные, быстрые движения руки. А шоколад? Он будет спокойно лежать и ждать, когда ты снова его захочешь. Разве мужчина будет ждать? Он с легкостью захлопнет дверь и подберет на улице ту, которая только и мечтает отдаться первому встречному. Шоколад о чем-нибудь мечтает?

Скандалы и ссоры, выяснение отношений, измены, ревность, предательство – вот что ждет после одной ночи с мужчиной, после одного мига жизни, который проводишь с ним. Но ни от того, ни от другого отказаться невозможно. И всю жизнь можно ждать, чтобы снова встретить его, когда он сядет перед тобой за столик, покрывшийся пеплом из прошлого, в том же самом кафе, и совершить эту ошибку снова и снова.

Любовь и ненависть, жизнь и смерть. Понять невозможно. Постичь немыслимо. Шоколад. Секс. Мои составляющие Я.

Греция, 2001