Противоход Глеба Панфилова
Отрывки из сценария документального фильма
Режиссёр – профессия сугубо зависимая: ты зависим от качества сценария, от мастерства и строптивости актёров, от слаженности работы технической команды… Ты зависим от щедрости и кругозора продюсеров, от дальновидности прокатчиков. Ты главный, на кого на съёмочной площадке валятся все шишки, и последний, кому посочувствуют в случае провала. Ты, как пионер: за всё в ответе!
Режиссёр – профессия одиночества. Тандемы случаются, но редко. Глебу Панфилову повезло: он в тандеме со своей музой Инной Чуриковой. Нам тоже повезло: они наши современники.
И хотя этот тандем у нас на слуху уже много-много лет, как-то не верится, что Глебу Анатольевичу исполняется 85…
Возраст Панфилова и его энергия, как кажется, сосуществуют отдельно друг от друга. Вот он стремительной, пружинистой походкой врывается на съёмочную площадку. Быстро обводит глазами актёров, занятых в сцене, и твёрдым голосом отдаёт команду: «Мотор!»
«Мотор!» – эхом вторит его ассистентка, которая легко годится ему во внучки: на съёмочной площадке члены команды в два, а то и в три раза моложе мастера. Но работа режиссёра кино не допускает скидок на возраст: он наряду со всеми отрабатывает десятичасовую смену на морозе. Потом несколько часов отдыха, и рано утром группа снова на площадке, чтобы захватить утренний свет и нетронутый снег такими, какими их не воспроизвести ни одним спецэффектом. Всё должно быть настоящим: Панфилов снимает по мотивам рассказа Александра Солженицына «Один день Ивана Денисовича».
…В начале 70-х годов прошлого века, уже после того, как «Иван Денисович» прогремел на весь мир, Александр Исаевич Солженицын в предчувствии ареста пишет эссе-манифест «Жить не по лжи». В нём бывший зэк и нобелевский лауреат призывал интеллигенцию к единственно, как ему казалось, возможному методу борьбы с режимом: «говорить только правду, ни в чём не поддерживать лжи сознательно! Осознав, где граница лжи (для каждого она ещё по-разному видна), – отступиться от этой гангренной границы! – живописно, скульптурно, фотографически, технически, музыкально не изображать, не сопровождать, не протранслировать ни одной ложной мысли, ни одного искажения истины…»
Не берусь утверждать, что Глеб Панфилов следовал в своём творчестве именно этому призыву Солженицына. Скорее всего, он следовал своему собственному инстинкту, своему воспитанию и мировоззрению.
Легко ли было в то время «творить не по лжи»? В системе, где государство – единственный заказчик кинопродукции, режиссёр – исполнитель государственного заказа. И коридор, и потолок его творческой свободы определяются государством. Коридор этот всегда был довольно узок, а потолок – низок, как потолок хрущёвки. Зато дно пролегало очень глубоко…
Вписаться в эти жёсткие рамки и вместе с тем «творить не по лжи» удавалось считанным. Панфилов – один из них.
Уже в наше время Дмитрий Быков (порой весьма беспощадный, а потому точный в своих оценках) назовёт Панфилова одним из классиков советского экзистенциального кино, мастером социальной драмы. Он из той плеяды шестидесятников, кто для своего поколения наполнял смыслом бессмысленную жизнь.
Выбирая тему заведомо заурядную, неконфликтную, идеологически выдержанную, он прикасался к ней рукой мастера и демонстрировал своё уникальное видение мира. Это, по сути дела, «движение противоходом».
Полуюродивая санитарка, наделённая талантом художника («В огне брода нет»), или провинциальная актриса любительского театра, по уши влюбившаяся в ловеласа с танцплощадки («Начало»), или фанатичка-спортсменка, поставленная на должность председателя горсовета («Прошу слова»)…
Сценарий «В огне брода нет» можно было легко снять как унылую агитку или, того хуже, слезливую бытовуху. А лента стала жёсткой правдой о братоубийственной войне, где нет ни абсолютно правых, ни абсолютно виноватых. В 1969 году на международном фестивале кинодебютов в Локарно режиссёру Панфилову за фильм «В огне брода нет» присуждают главный приз – «Золотого леопарда». И хотя фестиваль не предусматривал приза за главную роль, члены жюри решили обойти традицию: они вскладчину купили роскошную камею на золотой цепи – в подарок Инне Чуриковой. Ни Чурикова, ни Панфилов на фестивале не были: они в это время уже снимали в Ленинграде «Начало», поэтому приз и подарок привезли для них из Италии на «Ленфильм».
Сценарий фильма «Начало» усыпил бдительных редакторов своей заурядностью: любовь на танцплощадке в глухой провинции. А в 71-м году на XXXII Венецианском кинофестивале «Начало» производит фурор: Глеб Панфилов получает серебро, а исполнительница главной роли Инна Чурикова – золото.
В период перестройки, когда цензура исчезает и художники уже могли выбирать тему без «идеологический составляющей», Панфилов вновь идёт противоходом: он берётся за, казалось бы, отжившую свой век горьковскую «Вассу Железнову» и делает из неё материал настолько современный и актуальный, что заставляет зрителя глубоко задуматься и переосмыслить важный период российской истории, не говоря уже о взглядах на капитал, труд, деловую женщину. И, выходя из зала, зрители одобрительно качали головой: «Такого Горького мы не знали…» На 13-м Московском международном фестивале жюри присуждает «Вассе» главный приз.
…Задолго до перестройки окрылённые успехом «Начала» Панфилов и Чурикова хотели снимать фильм о Жанне д’Арк. Госкино возразило: «Прежде чем снимать фильм о француженке, надо бы снять фильм «о нашей действительности». Панфилов согласился… Но когда в Госкино увидели панфиловскую «Тему», там ужаснулись и распорядились немедленно положить фильм на полку. Позже корреспондент газеты «Вашингтон Пост» Питер Оснос определит «Тему» как «диссидентский фильм, снятый не диссидентом».
«Тема» оставалась под запретом до 86-го года. К тому времени Советский Союз уже изменился настолько, что именно этот фильм было решено отправить представлять советское кино на XXXVII Берлинском международном кинофестивале. Панфилов вернулся в Москву со статуэткой «Золотого медведя»: в Берлине «Тема» была признана лучшим фильмом 1987 года.
И тут же ещё один противоход: задолго до того, как зверски убитого императора Николая II и его семью в России официально превращают в икону, Панфилов обращается к теме монархии и снимает ленту «Романовы. Венценосная семья». Как всегда предельно честную. Честную по отношению к монархии, к истории, к России…
…Похоже, он питает особую страсть к тому, чтобы идти противоходом… Причём, и в кино, и в театре. Казалось бы: признанный мэтр, купающийся в лучах славы и дома, и за рубежом, мог бы в столь зрелом возрасте чуть сбавить темп. Но, заглянув в его ежедневник, понимаешь, что эта тема даже не обсуждается…
В 2015-м, когда отношения между Великобританией и Россией уже несколько лет катились с непреодолимой силой по нисходящей, Глеб Панфилов, Инна Чурикова и их сын Иван приезжают в Лондон, чтобы начать работу с одним из, пожалуй, самых известных современных британских драматургов Питером Морганом над русской версией нашумевшей пьесы «Аудиенция». Постановка также должна была стать продюсерским дебютом Ивана Панфилова.
Премьера спектакля состоялась в Москве, в Театре наций в 2017 году. В марте 2019-го «Аудиенция» «переехала» в более просторное помещение Театра им. Вахтангова, где за неделю были проданы все билеты на апрельские спектакли…
Во многом успех Глеба Панфилова объясняется второй половиной этого тандема – Инной Михайловной Чуриковой. Только она, великая русская актриса, Народная Артистка СССР, единственная и бессменная муза Панфилова, по-настоящему знает, какой ценой её «любимому Глебушке» даётся его противоход.
В неполные 85 он продолжает оттачивать мизансцены «Аудиенции», зорко следит за каждым представлением своего спектакля «Аквитанская львица» в Ленкоме («с Инночкой в главной роли»), и параллельно – ещё один противоход: когда о Сталине уже вновь говорят как об «эффективном менеджере» и даже – ставят ему памятники, Панфилов снимает фильм по мотивам «Одного дня из жизни Ивана Денисовича».
Пожалуй, одно из самых известных в мире литературных произведений, написанных на русском языке в ХХ веке и во многом послужившее основанием для присуждения автору Нобелевской премии по литературе, история Ивана Денисовича приобретает в киносценарии Панфилова совершенно новые черты.
«Мы всё знаем об одном только обыденном, но тем и страшном дне Ивана Денисовича в лагере. Но знаем ли мы, кто такой на самом деле Иван Денисович? – спрашивает Панфилов в ходе работы над сценарием. – Что он делал до войны? Как воевал? Как попал в плен? И самое главное – какой именно из тысячи дней его лагерной жизни Солженицын выбрал для этого рассказа? Ответив на эти вопросы, я смогу перевести материал писателя, литературного гения, пророка, если хотите, на язык кино. И в этом есть моя режиссёрская задача».
…Съёмки фильма завершаются накануне юбилея Глеба Панфилова. Что он нам покажет? Не знаю. Знаю только, что всю жизнь Глеб Анатольевич творил не по лжи и не прогибаясь. Не прогнётся и в 85!
Автор: Юрий Голигорский
