Ограбление по-французски

В лучших традициях Остапа Бендера: несколько относительно честных способов отъема денег у населения или как это делают по Франции.

I. Мегамошенничество в квартале Сантье

На днях по французскому телевидению в очередной раз показали комедию Тома Жилу (Thomas Gilou) «Честное слово, я вру!». Там очаровательные жуликоватые ребята – Эдди, Иван, Серж и их друзья, владельцы лавочек, торгующих мануфактурой и готовым платьем в парижском квартале Сантье. В последнее время этих малых рыбешек начинают серьезно прижимать гигантские акулы – супермаркеты. Кажется, спастись от разорения им поможет лишь чудо. Но вот маленькие и хитроумные Давиды бросают очень остроумный и изобретательный вызов Голиафу Наживы – и разоряют в пух и прах владельца мегасупермаркета «Евроскидка»…

На самом деле в основе развеселой кинокомедии Жилу лежат подлинные, но уже вошедшие в фольклор так называемые «аферы в Сантье». Эти скандалы похожи на телесериал, длиною в жизнь. Притом что ни серия, то громкое дело – и не где­нибудь, а в самом сердце Парижа, в квартале Сантье. В этом околотке испокон века существовал пресловутый Двор чудес – средневековое воровское подворье, эдакая парижская Хитровка. Само же слово «Сантье» в переводе «тропа». И надо сказать, что эту тропу сверкающей никак не назовешь! Скорей это извилистая тропка, проложенная в лабиринте более или менее темных делишек.

Откуда взялось само название Двор чудес? Оно родилось в темные годы Средневековья. Тогда в квартале Сантье между улицами Пти­Каро (rue des Petits Carreaux), Дамьет (rue de Damiette), Форж (rue des Forges) и Ниль (rue du Nil) располагалась гильдия… лжеслепцов. Каждое утро из здешних трущоб выползали полчища «слепых», фальшивых хромых и разных прочих псевдоувечных. Днем они побирались на соседних улицах и у церквей. А вечером, сдав выручку паханам, чудесно преображались! У безногих отрастали резвые ноги, у слепцов раскрывадись весьма бойкие глаза – и до утра развеселое жулье колобродило на спящих улицах и плясало в кабаках. Ну не чудеса ли?

И в наши дни улица Сантье с окрестностями – один из самых колоритных уголков торгового Парижа. Жизнь здесь просто кипит. Что­то непрерывно вносят и выносят из бесчисленных пошивочных ателье и магазинов оптовой торговли тканями и одеждой. В кафе и просто на улице жарко спорят, азартно ударяя по рукам, деловые люди в фесках, чалмах, ермолках. По узким улицам и дворовым проулкам ловкие парни волокут тюки и бойко катят тачки с цветными рулонами мануфактуры, которой тут из рода в род торгуют выходцы из Северной Африки и Восточной Европы. Все знают всех, называют друг друга по имени, а при заключении сделки чаще всего обходятся честным купеческим словом и оплатой «налом» (наличными).

Правда, сию экзотическую идиллию постоянно нарушает французская юстиция. Полицейские бригады по борьбе с нелегалами время от времени предпринимают в Сантье рейды – и регулярно обнаруживают десятки подпольных пошивочных мастерских, где рабски трудятся нелегальные иммигранты, чаще всего из Бангкока, Китая и Северного Вьетнама. В сырых подвалах, не видя дневного света, за гроши они строчат джинсы, куртки, кроят сумки – подделки под престижные европейские марки.

Но и кроме этого, аферы здесь цветут пышным цветом. Классические компоненты нескончаемых скандалов: финансовая пирамида, затем ее крушение, бегство части подозреваемых. И не далее как несколько месяцев назад в телевизионных репортажах, в час последних известий, в очередной раз показывали, как в квартале Сантье полицейские заталкивают в «воронки» людей в наручниках, «стыдливо» прикрывающих головы кожаными куртками собственного производства.

Причина еще более серьезна, нежели наем нелегалов. Речь шла о мегамошенничестве, где статистами были мелкие коммерсанты – владельцы примерно 700 предприятий малого и среднего бизнеса – МСП. А координировали аферу явно недюжинные умы, теневые финансовые гении, без которых, как известно, не стоит дело мафиозное ни в одной части света.

Памятка начинающему аферисту

Разработанный метод стар если не как мир, то как Рим с его банковской системой. Это на финансовом жаргоне система так называемых «бронзовых» или «дружеских» купонов (купон – квитанция, которой снабжаются процентные и дивидендные бумаги; при предъявлении отрезанного срочного купона выдается обозначенная в нем сумма процентов. – Прим авт.). Допустим, какая­то фирма продает «дружественной» фирме партию несуществующего товара. Сей фиктивный товар фиктивно оплачивается, чему свидетельство – как раз фиктивный купон, который можно будет учесть, скажем, через три месяца. Затем купон дисконтирует банк, выплачивая уже самые настоящие денежки.

Приходит срок платить. И тут предприятие объявляет банкротство, либо просто «сжигает» на складе никогда не существовавший товар – за что к тому же хозяин и страховку получит! Одним словом, все довольны, все смеются – кроме страховщиков, конечно.

Схема развалилась, когда полиция все же объявила розыск в 2006 году. За последние пять лет по «делу в Сантье» привлечены 124 мошенника, которых обвиняют в том, что они годами обманывали французские банки, получая кредиты на липовое приобретение несуществующих товаров. Из них 36 оправданы. Причем к участию в слушании было привлечено столько народа, что в парижском Дворце правосудия пришлось срочно переоборудовать гигантский зал для приемов.

P. S. Странное сообщество в Сантье

На перекрестке улиц Сен­Дени и Каир (rue du Caire) с одноименным пассажем (passage du Caire) расположен крытый Каирский пассаж – один из самых старинных в Париже. Вход в этот живописный лабиринт украшен в псевдоегипетском духе; а изображения фараонов призваны символизировать наполеоновское покорение Египта.

В этих местах можно наблюдать весьма экзотическое зрелище. Весь «каирский» перекресток уставлен тачками и ручными тележками. Подле них в ожидании клиентов дежурят владельцы – живописные «лица египетской национальности». Эти «тачкисты» – законспирированная секта носильщиков­колясочников. Вы их можете нанять, если вам надо куда­нибудь переезжать, а платить официальной транспортной компании вам не по карману!

II. Империя Ширпотреба

«Мы не ходим к Сен­Лорану,
Нам Карден не по карману.
Лучше время провести
На Барбесе у Тати…»  –

напевали в 70­х в Париже советские туристы средней руки. Эти скромные путешественники, как правило, в первую очередь стремились не в Лувр либо в Версаль. Самым волнительным пунктом встречи с великой французской культурой было для них посещение квартала возле надземной станции метро «Барбес­Рошешуар». Эти места не блещут архитектурными красотами, зато там путеводной звездой светила синяя вывеска на фоне бело­розовой плетенки – фирменные цвета знамени империи ширпотреба – «ТАТИ».

«ТАТИ» – промтоварная сокровищница на парижском бульваре Барбес (18­й округ) – стала островом дешевизны в море дороговизны. Хозтовары, текстиль, готовое платье там можно было купить по цене ниже, чем пару носков в престижной «Галери Лафайет»! Вдоль бульвара прямо на улице, на лотках, в корзинах громоздились монбланы одежды, дешевых сувениров, косметики! Некоторые товары – носки, например, – продавались просто на вес. А вокруг гомонила, толкалась, выбирала, шумела разноплеменная толпа – в сари, бубу, даже в кимоно.

В свое время в русской диаспоре ходила красивая легенда, что­де основатель «Тати» – из графов Татищевых, «тех самых»! На самом деле «Тати» в 1948 году открыл на Больших бульварах ловкий и удачливый негоциант, уроженец Северной Африки Жюль Уаки. Папаша Уаки, преуспевающий делец, понимал толк в оптовой торговле. В ту скудную послевоенную пору он задумал и создал универмаг для небогатых – и произвел подлинную бизнес­революцию!

С самого дня основания универмаг «Тати» тем и был любезен народу, что при крайне доступных ценах качество товаров там было вполне сносное, да и выбор неплохой.

Торговая группа закупала крупные партии товаров, продавая их по дешевке, а низкие цены компенсировала мощным товарооборотом. У «Тати» при этом был и свой собственный социальный облик, своя этика. Его отличали близость к простым людям, понимание их нужд.

На протяжении десятилетий фирма процветала. Идиллия продолжалась до середины 90­х. В 1995 году, после смерти Жюля Уаки, у кормила оказался его сын Фабиан. Он наоткрывал филиалов по всей стране, а они оказались нерентабельными из­за неудачного гео­графического размещения. Заграничные отделения (в том числе в Москве) тоже не принесли доходов. А тут еще поднялось поколение конкурентов – дисконтные магазины «Киаби» и прочие Н&М, более приспособленные к современным требованиям спроса, с лучшим дизайном и с ценами вне конкуренции.

И тут Фабиан допустил фатальный просчет: вместо того, чтобы искать новую нишу в борьбе с конкурентами, стал подключаться к другим отраслям – ввел в ассортимент оптику, бижутерию, ювелирку, конфеты – короче, тем самым стал распыляться. В итоге «перестройка» едва не сгубила «Тати» – розово­белая плетенка, прежний символ дешевизны, превратилась, увы, в маргинальный ярлык.

Тати умер – да здравствует Тати!

«Тати – наша Эйфелева башня!» – сокрушались коммерсанты прилегающего к универмагу разноплеменного района Барбес. «Барбес без Тати – бутылка без донышка, прялка без пряжи, катушка без ниток», – объявил не лишенный поэтического дара владелец местного марокканского ресторана «Большой Восток» (не путать с масонской ложей!).

Долго дирекция «Тати» металась в поисках выхода. Наконец, в 2004 г. магазин перекупил Фабио Люччи, глава группы «Ветура» (в свою очередь филиала обув­ного концерна «Эрам»). Начиная с этого момента, дела «Тати», похоже, медленно, но верно идут в гору.

Говорят, чужое несчастье порой может составить счастье других. В тяжкие времена всеобщего кризиса покупатели о «Тати» вспомнили вновь. Впрочем, они о нем и не забывали – только не признавались в «непрестижном» шопинге на Барбесе. Так что, кто знает, возможно, недалек тот час, когда «Тати» опять станет местом встреч, центром пестрой толчеи под розово­сине­белым стягом Империи Ширпотреба!