Луиза Буржуа: «призрачная» одежда
В лондонской галерее Hayward Gallery проходит выставка «Сотканное дитя», посвященная заключительной главе карьеры Луизы Буржуа. На ней представлена «призрачная» одежда — поздние работы великой франко-американской художницы.
В экспозиции — двери, собранные в кучу, образуют маленькое пространство, похожее на комнату. Их поверхности выдают возраст, древесина потускнела и раскололась. Стеклянные панели покрыты паутиной трещин. Внутри, на металлической арматуре и толстых желтых костях крупного рогатого скота, висит ряды нижнего белья: комбинезоны, рубашки, сорочки. Ткани легкие, как перышко, на фоне тяжелых костей. Видны следы хранения, смятые и отпечатанные складками от десятилетий нетронутости. На полу притаился бдительный металлический паук. Сбоку стоит модель дома детства Буржуа в Шуази-ле-Руа. На второй этаж ведет винтовая лестница, с вершины которой тянутся нити и привязывают ее к этим неподвижным белым одеждам.
Инсталляция Cell VII была создана Буржуа в 1998 году. В последние два десятилетия своей жизни — период, который охватывает выставка Hayward Gallery — талантливая мастерица обратилась к текстилю. Вернее, она к нему вернулась. В детстве Буржуа наблюдала, как ее родители чинили и продавали антикварные гобелены в галерее Сен-Жермен в Париже. Иногда Буржуа помогала, дорисовывая недостающие части сцен — обычно ноги, которые стирались первыми, потому что были внизу работы. На тот момент она еще не была посвящена в тонкости рукоделия или ткачества.
Но продолжала жить жизнью, сотканной из ткани. Одежда была источником большой радости и еще больших страданий. В 1968 году Луиза писала в своих заметках: «Мне доставляет огромное удовольствие хранить мою одежду, платья, чулки… Это мое прошлое, и каким бы гнилым оно ни было, я хотела бы взять его и крепко держать в своих руках». Однако позже она описывала это имущество как обременительное, представляющее собой «неудачи и отказы».
В 1995 году Буржуа наконец удалось «отпустить» свое прошлое, перенеся большую часть своей одежды в студию, где она смогла превратить ее в скульптурный материал. «Пуповина была перерезана, и у меня закружилась голова — так началась История гардероба».
Одежду часто называют призрачной, что неудивительно, учитывая ее внешний вид. Подвешенные, вещи принимают особый призрачный облик. «История гардероба» стала заключительной главой долгой и плодотворной карьеры Буржуа. Многие из ее тканей, в том числе домашние салфетки и постельное белье, были разрезаны и превращены в скульптуры и произведения искусства: искаженные лица, тканевые книги, тела людей с открытыми швами, похожими на шрамы. Вещи ее юности — черные коктейльные платья, розовые шелковые пальто, бледные блузки — стали воспоминаниями о прежних «я», висящими свободно или набитыми и зашитыми, чтобы напоминать человеческую форму.
Художница также «общалась» с членами семьи, вызывая их одеждой, которую те когда-то носили. Многие из предметов одежды в Cell VII принадлежали матери Буржуа — Жозефине, которая умерла, когда девушке было всего 22 года. Жозефина стала символическим пауком, парящим над ее взволнованной, разъяренной дочерью, символом защиты.
Буржуа — одна из многих художников, которая была тронута жизнью одежды за пределами смертной плоти. Она чувствовала и утешение, и слишком тяжелое бремя вещей со смыслом, от которых очень сложно отказаться. В жизни наша одежда невероятно личная. Она обволакивает нас и согревает. Вещи сигнализируют о нашей работе, наших вкусах, о том, какими мы хотим, чтобы нас видели. После смерти они становятся тактильными напоминаниями о том, что когда-то было, созданными для тел, которые больше не могут их заполнить.
По материалам: BBC
