Леонора Каррингтон: жизнь в иных мирах
«При истинном странствии не ведают, куда идут.
При истинном познании не ведают, что постигают…»
Леонора Каррингтон
Когда 25 мая 2011 года Леонора Каррингтон покинула этот мир, все массмедиа мира, откликнувшиеся на ее смерть, констатировали факт: «Умерла последняя из живущих художниц группы сюрреалистов 1930-х». Впрочем, сама Леонора вряд ли заметила переход в иное измерение – всю свою долгую девяносточетырехлетнюю жизнь она провела в столь химерных, пугающе прекрасных, фантастически безумных мирах, что пейзаж по ту сторону бытия, наверное, показался ей просто еще одним всплеском изощренного воображения. «У меня всегда был доступ к иным мирам. У нас у всех он есть – благодаря снам», – утверждала художница.
Леонора Каррингтон – художник, скульптор и писатель – тема ретроспективной выставки в галерее Тейт Ливерпуль. Хотя родилась и выросла Леонора в Англии, в Ланкашире, большая часть жизни художницы прошла в Мексике, где ее имя было широко известно, а творчество признано национальным достоянием. А вот в Соединенном Королевстве о Каррингтон долгие годы помнили преимущественно специалисты да коллекционеры. В той же Тейт сохранились только две ее работы. Даже проживающие в Англии члены семейства Каррингтон почти ничего не знали о судьбе покинувшей страну в двадцатилетнем возрасте Леоноры – лишь в 2006 году (70 лет спустя!) одна из племянниц впервые встретилась со своей, как оказалось, весьма знаменитой за океаном родственницей в ее доме в Мехико-Сити. История вполне в духе Леоноры Каррингтон, жизнь которой не менее сюрреалистична, чем образы, населяющие ее полотна и книги.
Бунтарский независимый характер Леоноры проявился рано. Родители долго не сдавались, пытаясь дать дочери соответствующее их критериям воспитание и образование (отец был self-made текстильным магнатом). Но после того, как Леонору исключили из третьей или четвертой школы, поняли, что продолжать не имеет смысла, и разрешили наконец заняться единственным, что ее по-настоящему интересовало, – искусством. Каррингтон отправилась изучать живопись во Флоренцию, затем продолжила учебу в Лондоне, в Школе искусств Челси и Озанфан Академии.
Родители, и отец в особенности, прикладывали все силы, чтобы дочь спустилась с небес искусства в реальность выгодного брака, гарантирующего высокое положение в свете; большие надежды возлагались на устроенный специально для нее в отеле «Ритц» бал дебютанток и представление ко двору короля Георга V. Леонора, глубоко презиравшая «сезоны» и великосветскую возню, сделала все от нее зависящее, чтобы свести на нет старания родителей. Спустя годы в сюрреалистическом рассказе «Дебютантка» она отвела душу, выдумав историю о гиене, которую, нарядив в свое платье, отослала на тот злополучный бал в «Ритце».
Первая выставка работ сюрреалистов в Лондоне (1936), среди которых были полотна художника Макса Эрнста, изменила судьбу Каррингтон. «Я влюбилась в работы Макса до того, как полюбила их автора», – признавалась она. С самим художником Леонора встретилась в 1937 году на вечеринке. Ей было 20, Максу – 46. И неважно, что он женат – бросив все, влюбленная Леонора отправилась со своим кумиром в Париж. «Он научил меня всему – искусству, литературе. Мое образование – от Макса… Я не была сюрреалистом, я жила с Максом Эрнстом», – говорила впоследствии Каррингтон.
Но если в Риме живешь как римлянин, Париж с его свободой пьянил, открывал новые творческие миры. Леонора оказалась в самом эпицентре сюрреализма, в группе единомышленников, где главенствовал «отец сюрреализма», поэт и теоретик Андре Бретон, работали фотограф Ман Рэй, поэт Поль Элюар, художники Марсель Дюшамп, Хуан Миро и другие. Как ни странно, сюрреалисты не слишком часто устраивали вечеринки, предпочитая длинные теоретические дискуссии в кафе. Но если случались праздники, Каррингтон оказывалась сверхсюрреалисткой. Однажды явилась на вечеринку нагой, в другой раз – с покрашенными горчицей ступнями. На обед подала гостям омлет с их собственными волосами, предусмотрительно срезав у каждого локон накануне ночью во время сна. Да и полотна Леоноры, созданные во французский период, с их ожившей мебелью и фантастическими существами, были до мозга костей сюрреалистическими.
Парижскую идиллию прервала разъяренная супруга Эрнста Мария-Берте Оранш (художник все еще поддерживал с ней отношения). Любовники сбежали в крошечную деревушку Сен-Мартен-д’Ардеш на юге Франции. Там Леонора, продав несколько своих работ, купила на вырученные деньги небольшой фермерский дом. Кстати, в те годы ее работы пользовались большим успехом, чем Эрнста. Это было прекрасное время: Макс и Леонора рисовали друг друга, оба переживали творческий взлет, по совету Эрнста Каррингтон начала пробовать себя в литературе. Но в 1939 году, с началом Второй мировой войны, Эрнст, немец по национальности, как подданный страны-противника был арестован. Попал в лагерь для интернированных, был отпущен по ходатайству Элюара, снова арестован по доносу. Каррингтон, многие месяцы в одиночестве ждавшая вестей о Максе, пережила тяжелый нервный срыв, голодала или принимала рвотное, надеясь, что спазмы заглушат ее страдания. Наконец друзья, убегавшие из Франции на своем маленьком «фиате», забрали ее с собой.
Продав дом соседям за несколько франков, отпустив на волю своего ручного орла, Леонора уехала в Мадрид. «Мне пришлось покинуть Европу из-за Гитлера. Наци ненавидели сюрреалистов», – написала она в дневнике. Там же находим ее беспристрастный отчет о путешествии – о трупах на дорогах, о том, как группа солдат изнасиловала ее в окрестностях Мадрида, о своем нарастающем безумии. «В этой политической неразберихе и изнуряющей жаре я убедила себя, что Мадрид – мировой желудок и я избрана, чтобы восстановить здоровое функционирование этого пищеварительного органа». Когда Каррингтон озвучила эти свои мысли в британском посольстве, ее отправили в дом для душевнобольных, где изо дня в день накачивали сильнодействующими и небезопасными медикаментами. В конце концов родителям сообщили о состоянии Леоноры, и Каррингтоны отправили за дочерью ее любимую ирландскую няню на… подводной лодке. Но Леонора, даже в том плачевном состоянии, домой возвращаться не желала: вспомнив свой детский опыт побегов из школы, выбралась наружу через окно в туалете, остановила такси и в отчаянии произнесла оказавшуюся судьбоносной фразу: «Отвезите меня в посольство Мексики».
В посольстве работал друг Пикассо мексиканский поэт Ренато Людик – с ним Каррингтон несколько раз встречалась в Париже. Людик великодушно предложил художнице помощь – фиктивный брак, благодаря которому та получила мексиканскую визу, и супруги смогли выехать из Испании – сначала в Нью-Йорк, затем в Мексику.
Мексика стала новой родиной британки Леоноры Каррингтон. Здесь она обрела признание, нашла друзей и единомышленников, встретила мужчину, с которым прожила всю жизнь, – после развода с Людиком художница вышла замуж за фотографа Эмерико Вайса, родила двух сыновей. Сюрреалистическая эпопея сменилась более стабильной жизнью, хотя Леонора всегда говорила, что безопасность не более чем иллюзия. Но и за тысячи километров от Англии и Франции, в своем мексиканском доме, Леонора все так же переносила на холсты сновидения, химеры и грезы, причудливые творения своего воображения. Те же мифические существа из ирландских сказок и кельтских легенд, женщины, полулюди-полуживотные, привидения, высокие странные тела в капюшонах, монахи, сады с правильной геометрической планировкой, лабиринты, эфемерные фигуры, меняющие свои формы на наших глазах, лица без тел, лошади, собаки, птицы. Плоская перспектива, какая-то почти средневековая аура… В памяти всплывают картины Босха. В Мексике в плавильный котел фантазии художницы примешиваются местные мотивы – пирамиды, фольклор индейцев майя, проскальзывают оккультизм, тибетский буддизм, каббала.
От кликушества мистицизма работы Каррингтон спасает юмор – мрачный и настораживающий, язвительный и острый, прагматичный и приземленный, легкий и добродушный – все-таки английские гены, никуда от этого не деться.
Как читать послания Каррингтон? Художница никогда не вдавалась в толкования символики своих полотен и скульптур, всячески избегая вопросов критиков, хранила загадочное молчание. Великодушно отдав нам право дать волю своему воображению. Фантазия порождает фантазию.
Когда у Леоноры Каррингтон спросили, что является толчком, импульсом для написания новой работы, художница удивилась: «Это не мне решать. Вы чувствуете голод – и идете на кухню. Это не выбор, а потребность».
Сюрреализм (от фр. Surrealisme – сверхреализм) – космополитичное течение в литературе, живописи, кинематографе, возникшее в 1924 году во Франции. Источником искусства было избрано подсознательное. Идеолог – поэт и психиатр Андре Бретон – сформулировал главные принципы сюрреализма в «Первом манифесте»: «Сюрреализм представляет собой чистый психологический автоматизм, с помощью которого – словами, рисунком или любым другим способом – делается попытка выразить действительное движение мысли. Это запись мышления, которое совершается вне всякого контроля со стороны разума и по ту сторону каких-либо эстетических и моральных соображений». АНДРЕ БРЕТОН
All images © Estate of Leonora Carrington / ARS, NY and DACS, London 2015
Photo: Pim Schalkwijk
