Мега(н)тонная бомба
Английский писатель Michael Wynne-Parker об интервью принца Гарри и Меган Маркл Опре Уинфри
– Майкл, огромное спасибо, что нашли время прокомментировать New Style это нашумевшее интервью. Вы лично хорошо знакомы с принцем Гарри. Каковы ваши ощущения от интервью принца Гарри и Меган Маркл Опре Уинфри?
– Я сильно разочарован. Я знаю Гарри много лет, он прекрасный человек и запомнился всем нам многими своими знаковыми поступками, но, к сожалению, последние три года он стал изображать из себя жертву. Так же, как и его жена Меган.
– Гарри–жертва?
– Именно. Как мне кажется, Меган очень любит изображать из себя жертву по Юнгу – я такая бедная и несчастная, меня все обижают, – но при этом обнаруживает мощный эгоизм. Она имеет сильное влияние на более слабого Гарри – часто встречающийся синдром, когда в паре женщина старше, а мужчина моложе. Я, конечно, не отрицаю и очень хочу верить в то, что они искренне любят друг друга, но боюсь, что роль Гарри, как члена британской королевской семье, закончилась этим интервью.
– А не кажется ли вам, что Меган стала для Гарри своего рода спасательным кругом – все же он ещё ребёнком, в 12 лет, потерял свою маму? Вероятно, Меган в какой-то мере заменила ему мать. Она помогла Гарри вернуть уверенность в себе, но сама оказалась в ловушке. Возможно, что она и вправду жертва и ей не надо претворяться?
– Этот новый Гарри не такой сильный, как тот, которого я помню. И это новая фаза его жизни, которую я бы назвал фазой «пробуждения», где «верховная жрица» Меган устанавливает свои правила, прикасаясь к незыблемым вещам, к проблемам, о которых Гарри никогда бы не говорил раньше, включая элемент жалости к самому себе, что так ему не к лицу.
– Посмотрев интервью, вы им не верите или считаете, что о таких вещах просто нельзя говорить по дворцовому протоколу?
– В какие-то моменты я им совершенно не верю, в какие-то – мне кажется, что они и сами не верят, в то, о чем говорят. Но, возможно, они просто убедили себя в этом.
– Можете привести пример, когда вы не верите в то, о чем они говорят?
– Ну, например, малыш Арчи, по словам Меган, должен носить титул принца, и она ожидала, что тот получит титул при рождении. Но это полная ерунда! Ведь еще три года назад сама Меган сообщила газете Sunday Times, что их сын будет жить простой, не королевской жизнью, без всяких титулов. Почему же сегодня она изменила своё мнение? Похоже, герцогиня Сассекская не знает конституционных прав или не понимает протокола, согласно которому никто, кроме сына или внука монарха, не может называться принцем. Это просто невозможно по нашей конституции.
– Уточните, пожалуйста. Меган Маркл как раз об этом говорит в интервью. О том, что именно под Арчи был изменен протокол.
– Нет, это не так. Только дети и внуки действующего монарха могут носить титул принца. Но не правнуки.
– А как же дети принца Уильяма? Все трое его детей носят титулы принца и принцессы.
– Дети принца Уильяма являются исключением. Правило о том, кто может быть принцем и называться Его Королевским Высочеством взяты из письма-патента, выданного королем Георгом V в ноябре 1917 года. В нем говорится, что правнуки монарха больше не будут принцами или принцессами, за исключением детей старшего сына старшего сына.
– Значит когда принц Чарльз станет королём, малыш Арчи может получить титул принца?
– Верно, и только тогда, когда принц Чарльз станет королём, он может пожаловать своему внуку титул Его Королевское Высочество. Но только тогда, когда он станет королём, в данный момент принц Чарльз им не является.
– Вот как интересно, я не знала этих деталей, спасибо. Вижу вы хотите добавить что-то?
– Хочу напомнить, когда тебе выпал случай побывать на мероприятии с присутствием ведущего члена британской королевской семьи, ты же заранее поинтересовалась каков протокол, каков этикет. Именно так сделал бы любой здравомыслящий человек. А затем ты принимаешь правила клуба. Если вы присоединяетесь к клубу, то принимаете его правила. И ты прекрасно с этим справилась.
