Гала Дали глазами других и от первого лица
«Гала стала солью моей жизни, моим маяком, моим двойником, она — это я», — признавался в своём дневнике художник Сальвадор Дали.
А в конце жизни даже подписывал свои работы двумя именами «Гала — Сальвадор Дали». Муза, модель, супруга, менеджер, соавтор – это всё о Гале. Трудно поверить, что экспозиция «Гала — Сальвадор Дали. Своя комната в Пуболе», открывшаяся этим летом в Национальном музее искусства Каталонии в Барселоне, – первая серьёзная выставка международного уровня, посвящённая женщине, сыгравшей судьбоносную роль в жизни, творчестве и сотворении мифа главного сюрреалиста планеты. Около 200 экспонатов воссоздают визуальную биографию Галы Дали – живопись и графика Cальвадора Дали, картины Макса Эрнста, фотографии Сесила Битона, Брассая и Ман Рэя, запечатлевшие Галу, её наряды и личные вещи, открытки, письма, книги.
Волею кураторов cвет софитов переместился с Дали на «демонессу моего гения», как называл свою Галу мастер…
Елена Дьяконова
Её подлинное имя – Елена Ивановна Дьяконова. Родилась в 1894 году в Казани в семье чиновника, умершего, когда девочке было 11 лет. Мать быстро вновь вышла замуж, и с отчимом – Дмитрием Ильичом Гомбергом – у Елены сложились настолько тёплые отношения, что она даже сменила отчество на «Дмитриевна». О детстве и ранней юности известно немного, разве что в книге «Воспоминаний» Анастасии Цветаевой (младшей сестры поэтессы Марины Цветаевой) встречается упоминание-портрет Дьяконовой – после переезда семьи в Москву девушки учились в одной гимназии и дружили. В 17 лет врачи заподозрили у Елены туберкулёз – довольно распространённое в то время заболевание. Родители поднатужились и отправили дочь на лечение в лучший санаторий Швейцарии. В Клаваделе Дьяконова встретила молодого французского поэта Эжена-Эмиля-Поля Гранделя, вспыхнул роман. Возвращаясь в Россию, девушка знала, что это ненадолго: уже весной 2016 года она приезжает в Париж и выходит замуж за своего возлюбленного – как ни протестовал против этого брака его отец, состоятельный торговец недвижимостью.
Женщина-праздник
К тому времени оба сменили имена: Елена теперь называла себя Гала (с ударением на последний слог) – французское слово, обозначающее «праздник»; да и своему Эжену она предложила новое имя, с которым тот и вошёл в мировую поэзию – Поль Элюар. Их чувства словно прорвали какие-то сдерживающие шлюзы, открыв дорогу потоку любовной лирики, за которую мы так ценим творчество поэта Элюара. Брак Галы и Поля продлился 12 лет, у пары родилась дочь Сесиль, к которой Гала никогда не проявляла особого интереса. Зато с головой погрузилась в художественный мир Парижа, быстро освоилась в бомонде, завела полезные связи. Гала всегда очень чётко знала, какое впечатление хочет произвести: образованная, начитанная, настоящая эмансипе, она умело поддерживала свой имидж женщины-праздника, поражала своими сенсационными элегантными нарядами, и, хоть и не отличалась красотой, вскружила голову не одному мужчине. Вскоре у неё завязался роман с художником Максом Эрнстом. Не проблема – в их кругу приветствовались идеи свободной любви, и о связи немецкого художника и своей жены Поль Элюар узнал первым. Любовный треугольник Макс-Гала-Поль был известен всем, но особого ажиотажа это не вызывало – в 1922 году Эрнст даже переехал в дом к Элюарам. Однако разрушил их брак не он, а малоизвестный в те годы каталонский художник Сальвадор Дали.
Как сделать гения
Первая встреча Дали и Галы состоялась в сентябре 1929 года в Испании. Путешествуя по Европе, чета Элюаров заехала в небольшой каталонский городок Кадакес, куда Поля пригласил едва с ним знакомый молодой художник Сальвадор. Поначалу Дали решительно не понравился Гале, безумно её раздражал, показался «невыносимым» и «неприятным». Что она и продемонстрировала особой холодностью и высокомерием. К тому же, ей 35 лет, ему – 25. Да ещё эти набриолиненные волосы, колье из фальшивого жемчуга, нелепая шёлковая рубашка… Что до Сальвадора… он был сражён любовью наповал. И не терял надежды. «Она распознала во мне наполовину сумасшедшего гения, способного на большую отвагу», – писал он. И не ошибся. Гала обладала невероятной, как у медиума, интуицией и ясным прагматичным умом; её неистощимый талант вдохновлять писателей и художников сочетался с железной хваткой в достижении цели. Годами она лепила и направляла своего поэта Поля, теперь пришёл черёд Сальвадора.
Парадоксально, но, прожив четверть века, Дали оставался совершенно не приспособленным к жизни и полным фобий юношей: почти не имел отношений с женщинами, боялся ездить в лифте, подписывать документы, вёл себя вызывающе эксцентрично. Гала отдавала себе отчёт в том, сколько предстояло преодолеть, но решилась: рассталась с обеспеченной жизнью с Элюаром и ушла к Дали.
Их союз стал стартом взлёта карьеры художника Сальвадора Дали. Парадоксально, но материнские инстинкты Галы сконцентрировались не на её родной дочери Сесиль, с которой она даже не хотела встречаться, а на Дали, которого называла своим «маленьким мальчиком» и всячески опекала.
Пользуясь своими многочисленными связями, Гала сумела пробудить интерес к творчеству молодого каталонца у галерейщиков и коллекционеров; у него появились первые почитатели, а затем и покупатели; один из первых чеков на 29 000 франков был даже прислан авансом за будущую картину. Репутация безумца, закрепившаяся за Дали в кругах парижской богемы, также работала на имидж загадочного гения, и Гала всячески поддерживала экстравагантный имидж мужа. Она оказалась успешным менеджером и арт-диллером художника, взяв на себя поиск клиентов, переговоры, подписание контрактов и всю прочую рутину по организации бизнеса Дали и управления его творческой империей. Гала любила повторять: «Утром Сальвадор совершает ошибки, а во второй половине дня я их исправляю». От Дали лишь требовалось упорно работать и следовать её рекомендациям: если требуется – браться за оформление витрин, дизайн ювелирных украшений, нарядов или шляпок; костюмы и декорации к театральным спектаклям, книжную иллюстрацию, писать статьи для первых полос популярных изданий. И не бояться экспериментировать: Гала сама приносила Дали новые краски и материалы, убеждала испробовать их в работах. В 1934 году супруги отправляются в Америку, где выставка Дали вызывает огромный ажиотаж и высокие продажи.
Муза или «алчная Валькирия»?
Такой стремительный успех не мог пройти незамеченным. Отношение к Гале в среде искусства было весьма неоднозначным: одни ею восхищались, другие – ненавидели. Масла в огонь подливали статьи в газетах. Журналист Фрэнк Уитфорд писал: «Беспомощный в житейском отношении, чрезвычайно чувственный художник был пленён жёсткой, расчётливой и отчаянно стремящейся вверх хищницей, которую сюрреалисты окрестили Гала-Чума. О ней говорили также, что её взгляд проникает сквозь стены банковских сейфов. Впрочем, чтобы выяснить состояние счёта Дали, рентгеновские способности ей были не нужны – счёт был общим. Она просто взяла беззащитного и, несомненно, одарённого Дали и превратила его в мультимиллионера и звезду мировой величины. Ещё до бракосочетания в 1934 году Гале удалось добиться того, что их дом начали осаждать толпы богатых коллекционеров, страстно желавших приобрести реликвии, освящённые гением Дали».
Дали мнения посторонних заботили мало. Когда жену называли «алчной валькирией», он заявлял: «Я люблю Галу больше матери, больше отца, больше Пикассо и даже больше денег». Чего не понимали или не хотели видеть недоброжелатели, – это то, что Гала для Дали в первую очередь была вдохновительницей и главной героиней множества его работ. Сальвадор писал: «Гала, моя жена, в сущности является Градивой, ведущей вперёд, моей Победой». Образ Градивы – героини древнеримского барельефа, молодой шагающей женщины – был очень популярен в искусстве тех лет, и Дали написал целый цикл картин Гала-Градива.
Он рисовал жену в образе Мадонны, Елены Прекрасной, Леды, создав из неё культ полубожества. Тело Галы неизменно приводило его в восторг: «Тело у неё было нежное, как у ребёнка. Линия плеч почти совершенной округлости, а мышцы талии, внешне хрупкой, были атлетически напряжены, как у подростка. Зато изгиб поясницы был поистине женственным. Грациозное сочетание стройного энергичного торса, осиной талии и нежных бёдер делало её ещё более желанной», – писал художник. Что не мешало ему проделывать с этим телом в картинах самые невероятные трансформации, используя его как материал для лепки своих причудливых сновидений. В той же «Градиве» в распоротом животе героини копошатся черви; в «Галатее сфер» её голова распадается на атомы, в «Великом мастурбаторе» – выступает из биомассы в компании саранчи и муравьев, а в «Портрете с омаром» охвачена гигантским морским чудовищем, в то время как нос служит взлётной площадкой для самолёта.
Своя комната в Пуболе
В начале 1970-х Дали подарил Гале замок Пуболь. Помните название выставки «Гала – Сальвадор Дали. Своя комната в Пуболе»? «Своя комната» – это замок Пу́боль в одноимённой деревне в каталонской провинции Жирона. Построен в XI столетии, в течение веков не раз менял владельцев, в XX веке приобретён Сальвадором Дали для Галы. На момент покупки Пуболь (с каталанского – «тополь») находился в весьма плачевном состоянии: обрушившиеся перекрытия, гигантские трещины, одичавший сад. Как раз то, что и нужно было Дали – следы неумолимого времени, романтическая таинственность. Этот дух старины и запустения художник хотел во что бы то ни стало сохранить, так что реставраторы, укрепив несущие конструкции замка, по его распоряжению не стали трогать глубокую трещину в фасаде. Руководивший работами специалист, друг Дали Эмиль Пиньо, вспоминал: «Он увидел на фасаде нечто благородное: не просто трещину, а как бы расселину, создающую впечатление, будто замок пережил какой-то катаклизм, может быть, землетрясение, и одна половина его уцелела, осталась стоять, а другая отделилась и обрушилась. И поэтому здесь ничего нельзя было трогать, надо было оставить так, как есть».
На месте обрушившихся частей здания возвели высокие залы, эффектно контрастирующие с миниатюрными и камерными помещениями. Дали активно участвовал в оформлении интерьеров: создал росписи стен и потолков («чтобы, поднимая глаза, Гала могла найти меня в своём небе»), картины, живописные «обманки» (trompe l’oeil); декорировал залы барочными тканями, антиквариатом. Сад художник украсил скульптурами своих неизменных тонконогих слонов с восседающими на них воронами, а у фонтана высадил целую колонию бюстов своего любимого композитора Вагнера из цветной керамики. В общем, получилось очень загадочно, многозначно и символично. Дали привёз Галу в Пуболь, завязал ей глаза и подарил замок. О том, что произошло дальше, художник рассказал в интервью журналу Vogue: «…Гала взяла меня за руку и вдруг сказала: «Ещё раз спасибо тебе за всё. Я принимаю замок Пуболь, но при одном условии: без моего письменного приглашения ты здесь появляться не будешь». Это условие польстило моим мазохистским наклонностям и привело меня в полный восторг. Гала превратилась в неприступную крепость, какой и была всегда. Тесная близость и, особенно, фамильярность способны угасить любую страсть. Сдержанность чувств и расстояние, как показывает невротический ритуал рыцарской любви, страсть усиливают». Символическим образом Галы в виде неприступной крепости стал её снимок в молодости, который Дали повесил в библиотеке замка, сделав надпись «Tete a chateau» («Голова во дворце»). Не забывайте, что «неприступной крепости» к тому времени исполнилось 75 лет.
Впрочем, красивая метафора Дали была далека от действительности. Возраст не умерил страстный темперамент Галы, которую когда-то называли «колдовской славянкой». В молодости она как-то пожаловалось, что анатомия не позволяет ей заниматься любовью с несколькими мужчинами одновременно, но с годами количество любовников Галы продолжало расти, а их возраст стремительно молодел. В замке Пуболь они могли чувствовать себя беспечно, ведь Дали был совсем не против увлечений жены, утверждая: «Я разрешаю Гале иметь столько любовников, сколько ей хочется. Я даже поощряю её, потому что меня это возбуждает». Гала тратила на своих «мальчиков» огромные деньги, одаривала домами, машинами, а некоторых – даже картинами мужа. Но бег времени не остановишь, здоровье всё ухудшалось, и 10 июня 1982 года 87-летняя Гала Дали умерла в клинике.
Прощание. Последняя мистифация
Гала завещала, чтобы её похоронили в замке Пуболь. Чтобы выполнить просьбу жены, Сальвадору пришлось нарушить действовавшие в то время в Испании законы, запрещавшие перевозить умерших без разрешения властей. Поскольку Гала умерла в Порт-Льигате, перевозить тело в Пуболь до исполнения всех формальностей было нельзя, а на это ушло бы немало времени. Врач согласился подписать фиктивную справку, будто супруга Дали умерла в Пуболе. Происходящее дальше напоминало мистификацию из сюрреалистических картин Дали. Мёртвую Галу усадили на заднее сиденье их огромного «Кадиллака», будто живую, и завернули в одеяло. Рядом с трупом ехала медсестра: если машину остановит полиция, она объяснит, что сеньору Дали везут в госпиталь, и, возможно, она только что умерла. Но автомобиль благополучно прибыл в Пуболь; позже на этом же «Кадиллаке» приехал Дали, держа в руках свою картину «Три восхитительные загадки Галы» и её знаменитую фотографию с королевской четой – он намеревался выставить их у гроба. По просьбе художника, который хотел, чтобы тело Галы сохранилось как можно дольше, её забальзамировала группа барселонских врачей. В гробу муза Дали лежала в её любимом красном платье от Диора. Однажды она заметила, что это платье станет её саваном.
Галу похоронили в склепе замка Пуболь, в гробу с прозрачной крышкой. На короткую церемонию, где присутствовало несколько человек, Дали не пришёл. Зашёл в склеп спустя несколько часов, долго молча стоял, а потом тихо сказал: «Видишь, я не плачу». Художник умер 7 лет спустя, но место рядом с Галой так и осталось незанятым: согласно завещанию Дали, его похоронили в театре-музее в Фигерасе. А Пуболь с 1996 года открыт для публики как дом-музей «Замок Гала-Дали».
Образ Галы, каким он предстаёт на полотнах и рисунках Дали, во многом направлялся и формировался ею самой. И, кто знает, может быть, искусно играя роль музы-вдохновительницы, Гала одновременно пыталась реализовать себя в качестве художника, сочиняя и создавая собственный образ руками Дали? И не стал ли всемирно известный сюрреалист главным произведением её жизни? Кем же на самом деле была Гала Дали, вызывавшая такие полярные чувства у современников? Это лишь некоторые из вопросов, задаваемых куратором Эстрельей де Диего на выставке «Гала — Сальвадор Дали. Своя комната в Пуболе». Ответ Дали находим в посвящении, которым он открывает свою книгу «Дневник одного гения»: «Моему гению, моей победоносной богине Гале Градиве, моей Елене Троянской, моей святой Елене, моей блистательной, как морская гладь, Гале Галатее безмятежной»…
Gala Salvador Dalí
A Room of One’s Own in Púbol
До 14 октября 2018
Museu Nacional d’Art de Catalunya
Palau Nacional, Parc de Montjuïc, s/n, 08038 Barcelona, Spain
