Фрэнк Абигнейл: Гений мошенничества или пиара?

Если бы за каждый раз, когда кто-то повторял фразу «Поймай меня, если сможешь», платили по доллару, сам Фрэнк Абигнейл давно стал бы миллиардером. Хотя, учитывая его репутацию, не факт, что он бы эти деньги получил честным путём. Его история — это коктейль из правды, мифа, и отличного чувства маркетинга. Парень, который начинал как подростк–аферист с ворохом поддельных чеков, превратился в символ очаровательного мошенника — такого, которого хочется не посадить, а пригласить на TED Talk.

Всё началось в 1960-х, в Америке, где джаз гремел, самолёты Pan Am символизировали мечту, а банковская система ещё верила людям на слово. Маленький Фрэнк родился в Бронквилле, штат Нью-Йорк, в приличной семье. Родители развелись, когда ему было четырнадцать, и, как он сам позже рассказывал, именно это стало толчком: мол, юный Абигнейл решил взять жизнь в свои руки — и кошельки других людей тоже.

Первые шаги были скромны: он пользовался кредитной картой отца, покупал автомобильные детали и тут же сдавал их обратно, получая наличные. Это была мелочь, но именно с таких трюков рождаются большие аферы. Потом пошло веселее: поддельные чеки, поддельные удостоверения, поддельная уверенность в себе. К двадцати годам он утверждал, что был пилотом Pan Am, врачом, адвокатом, преподавателем и чуть ли не агентом ФБР. Если верить его словам, за несколько лет он «облетел» 26 стран и подделал чеки на сумму более двух с половиной миллионов долларов — цифра впечатляющая, если бы не одно «но».

Это «но» в том, что почти никто не смог доказать, что всё это действительно было. Журналист и исследователь Алан Логан, автор книги «The Greatest Hoax on Earth», дотошно проверил каждую легенду Абигнейла и обнаружил: большинство его «подвигов» не подтверждается ни одним документом. Некоторые периоды, когда он якобы колесил по миру, совпадают с его заключением в американских тюрьмах. Так что, возможно, он действительно много путешествовал — но не дальше камерного блока.

Но ведь легенды не нуждаются в проверке, верно? Они просто живут. И Абигнейл понял это раньше других. Его талант был не только в подделке чеков, но и в умении продавать себя. После тюрьмы он начал новую жизнь: стал консультантом по безопасности, помогал ФБР (по крайней мере, по его словам), выступал на конференциях и основал фирму «Abagnale & Associates». Теперь он не подделывал документы, а рассказывал банкам, как не попасться на тех, кто это делает. Гений самоиронии, согласись.

Американская публика обожает истории о втором шансе. Так что, когда вышла книга «Catch Me If You Can» (в соавторстве со Стэном Реддингом), страна получила идеального героя: обаятельного юношу, который обманул всех — и при этом остался милым. А потом пришёл Спилберг. В 2002 году мир увидел фильм с Леонардо ДиКаприо и Томом Хэнксом — и с этого момента миф Абигнейла стал культурным фактом. Миллионы зрителей по всему миру поверили, что парень действительно носил форму пилота Pan Am, лечил пациентов в Атланте и преподавал социологию в Бригам-Янге. Ведь если это показано в фильме — значит, правда.

На самом деле, многие детали фильма — чистое художественное выдумка. Но кого это волнует? Абигнейл не только не отрицал embellishment (приукрашивание), он его поощрял. Его фраза «Я никогда не говорил, что всё это правда» — квинтэссенция образа человека, который сам себя превратил в бренд. Он научился делать то, что сейчас называется «storytelling» задолго до того, как это стало маркетинговым термином.

И вот тут начинается интересная часть. Когда легенда становится слишком хорошей, чтобы быть правдой, но и слишком прибыльной, чтобы её разрушать, общество выбирает поверить. Фрэнк Абигнейл превратился в корпоративного гуру, выступал на форумах по кибербезопасности, продавал советы банкам и компаниям, как распознавать мошенников. Парадоксально, но человек, который сам обманывал систему, стал её консультантом. Как говорится, кто лучше волка научит охотиться на овец, чем другой волк?

При этом, несмотря на десятилетия славы, вопросы о реальности его «подвигов» никуда не исчезли. Например, университет Brigham Young официально заявил, что не нашёл никаких записей о профессоре по фамилии или псевдониму, под которым, по словам Абигнейла, он преподавал. Pan Am тоже не имеет ни малейших следов о его «работе» или хоть каком-то участии. ФБР никогда не включало его в список самых разыскиваемых — хотя в фильме это звучит как центральный элемент драмы. Даже истории о его побегах из тюрьмы — вроде побега из самолёта через туалет — выглядят скорее как метафора свободы, чем как отчёт о событии.

Тем не менее, если судить по выступлениям Абигнейла, ему совершенно не важно, что кто-то ему не верит. Он играет свою роль с тем же шармом, с каким когда-то, возможно, размахивал поддельным пропуском пилота. И, честно говоря, публика не хочет разрушать этот миф. Он слишком кинематографичен, слишком удобен. Мы любим таких героев — тех, кто обманул систему, но сделал это красиво.

Можно сказать, что Фрэнк Абигнейл совершил самую удачную аферу своей жизни не с банками, а с обществом. Он продал миру историю о себе — и мир купил её с восторгом. Даже разоблачения последних лет не повредили его репутации: напротив, они сделали образ ещё более интригующим. Ведь что может быть интереснее, чем аферист, который, возможно, обманул нас дважды — сначала поддельными чеками, потом поддельной биографией?

И вот в этом месте хочется спросить: так он мошенник или маркетолог? Может быть, одно и то же? Его жизнь — почти учебник по личному брендингу. Он выбрал правильную мораль — «Я изменился, теперь я помогаю другим не попасться» — и грамотно её монетизировал. Он не отрицает своё прошлое, а превращает его в актив. Это классический американский сценарий искупления: грешник, ставший наставником. Только вот непонятно, где заканчивается искупление и начинается новая афера.

Сегодня Фрэнк Абигнейл — респектабельный джентльмен под восемьдесят, с безупречным галстуком и чуть усталой улыбкой. Он выступает перед аудиториями, рассказывает о новых угрозах цифрового мира, о фишинге и deepfake, о том, как важно быть внимательным. И, надо признать, он действительно знает, о чём говорит. Возможно, не о том, что делал, но точно о том, что продаётся.

В конце концов, что бы ни было правдой, а что — мифом, история Абигнейла — это зеркало эпохи. Эпохи, где успех измеряется не фактами, а убедительностью. Где «настоящий» становится не тем, кто он есть, а тем, кого он сумел убедить в своей реальности. И если подумать, может, именно в этом он и был гением — не мошенничества, а пиара.