Customise Consent Preferences

We use cookies to help you navigate efficiently and perform certain functions. You will find detailed information about all cookies under each consent category below.

The cookies that are categorised as "Necessary" are stored on your browser as they are essential for enabling the basic functionalities of the site. ... 

Always Active

Necessary cookies are required to enable the basic features of this site, such as providing secure log-in or adjusting your consent preferences. These cookies do not store any personally identifiable data.

No cookies to display.

Functional cookies help perform certain functionalities like sharing the content of the website on social media platforms, collecting feedback, and other third-party features.

No cookies to display.

Analytical cookies are used to understand how visitors interact with the website. These cookies help provide information on metrics such as the number of visitors, bounce rate, traffic source, etc.

No cookies to display.

Performance cookies are used to understand and analyse the key performance indexes of the website which helps in delivering a better user experience for the visitors.

No cookies to display.

Advertisement cookies are used to provide visitors with customised advertisements based on the pages you visited previously and to analyse the effectiveness of the ad campaigns.

No cookies to display.

Выставки

Автопортрет художника в письмах

«Есть люди, и особенно среди наших друзей, воображающие, что слова – это ничто. Напротив, не кажется ли тебе, что ясно высказать мысль словами не менее интересно и сложно, чем выразить ее в рисунке»

Ван Гог – брату Тео, 27 июля 1883 г.

Здорово все-таки, что во времена Ван Гога не было компьютеров и своему брату Тео художник писал не по электронной почте, а чернилами на бумаге. И не просто писал, но очень часто рисовал на полях писем эскизы картин, над которыми в тот момент работал. Эти сохранившиеся пожелтевшие от времени листочки бумаги бесценны – они будто обращают время вспять, и видишь, как за этими бисерными строчками рождается мысль, сопереживаешь или споришь с художником. И чувствуешь, как он радуется, страдает, негодует; догадываешься, как постепенно пустеет бутылка абсента, стоящая рядом на столе: почерк из аккуратного и сдержанного в начале письма постепенно становится все размашистее и крупнее, строчки начинают съезжать вниз вкривь и вкось. В письмах Ван Гога – ключ к его личности, творчеству, судьбе. Подлинный Ван Гог – не в многотомных исследованиях критиков и историков искусства, он здесь, в своих посланиях, говорит прямо – душа к душе.

Тем, что письма Винсента не канули в Лету, мы обязаны двум людям: брату Тео, которому адресовано более 800 посланий художника, и вдове Тео – Иоганне Ван Гог-Бонгер, сохранившей и опубликовавшей их в 1914 году (сам Тео пережил брата лишь на 6 месяцев). К сожалению, Винсент не отличался любовью к порядку и полученные письма не хранил, уцелело лишь около 80 писем к нему от Тео. В 1958 году эпистолярное наследие Ван Гога было переведено и издано на английском. А в октябре 2009 года произошло по-настоящему знаменательное событие: издательство Thames & Hudson выпустило шеститомник писем Ван Гога. Это плод 15-летнего труда трех голландских ученых – Leo Jansen, Hans Luijten и Nienke Bakker. 902 cохранившихся письма из переписки Ван Гога, вновь расшифрованные, переведенные, с многочисленными комментариями и пояснениями к каждому имени или произведению, упомянутому художником, две тысячи иллюстраций – это подлинная эпистолярная энциклопедия Ван Гога.

Письма открывают еще одну грань этого щедро одаренного человека – писательский дар. Его переписка, уникальная по своей обширности и глубине, является одной из самых выдающихся в области искусства XIX века. Редактор издания Филипп Ватсон считает, что энергетика вангоговских писем сродни посланиям Китса, Байрона и Оскара Уайльда.

Винсент свободно владел четырьмя языками – голландским, французским, английским, немецким; очень много читал, обладал завидной эрудицией и постоянно цитировал в письмах своих литературных богов –
Шекспира, Диккенса, Гюго, Эллиота, Золя, Мопассана, Бальзака, а также Библию. Стиль писем художника во многом перекликается с его живописью: он говорит так же, как и пишет красками – просто, ярко, образно, без украшательств и сантиментов. Для него это был способ «думать вслух».

Но не только. Ван Гог никогда не стремился быть одиноким гением – напротив, говорил: «Я предпочитаю, чтобы надо мною насмехались, чем оставаться в одиночестве». Проблема была в том, что в общении Винсент был человеком сложным. Импульсивный, нервный, резкий, неуживчивый – от таких люди стараются держаться на расстоянии. Постылое одиночество гнало его к столу, к листу бумаги – писать для него значило общаться, делиться своими мыслями.

Вся взрослая жизнь Винсента – от 18 лет до дня, когда Тео нашел в кармане куртки умершего брата адресованное ему неотправленное письмо, – проходит перед нами в этих письмах. Второй сын голландского протестанского пастора, Винсент рано начал работать. В 16 лет поступил на службу в гаагский филиал крупной художественной фирмы Goupil & Cie, владельцем которого являлся его дядя.

7 лет проработал Винсент арт-дилером в этой компании, не достигнув, впрочем, особых успехов. Его то и дело перемещали из Гааги в Лондон, где у компании имелись филиалы, пока окончательно не уволили. «У искусства нет худших врагов, чем торговцы картинами, –
написал Винсент. – Они льстят публике, поощряют ее самые низменные, самые варварские склонности и вкусы». В эти годы и началась переписка с братом Тео, не прерывавшаяся до конца жизни Винсента (исключение составляют лишь 1886-1888 годы, когда оба брата жили в Париже). И если поначалу в своих письмах Винсент предстает благодушно-покровительственным, поучающим старшим братом (Тео был на четыре года моложе), то с течением времени их роли диаметрально меняются. Именно Тео стал единственным и неизменным покровителем Винсента в его короткие 10 лет бытия художником. Тео, работавший арт-дилером, поддерживал брата и духовно, и материально. Деньги, которые Винсент получал от Тео, были единственным его деньгами. Кстати, не такими уж маленькими по тем временам – к примеру, вся семья почтальона Рулена (известного нам по знаменитому портрету Ван Гога) с их тремя детьми жила на сумму, намного меньшую ежемесячных 300 франков, которые Тео выдавал Винсенту.

Правда, до того знаменательного дня, когда 27-летний Ван Гог решил стать художником, он напряженно и настойчиво искал свой путь, то бесплатно работая учителем в школах в провинциальных английских городах, то по возвращении в Голландию в книжном магазине. Винсент все больше погружается в христианство, изучает Библию. Горячее желание быть полезным, помогать людям приводит его в миссионерскую школу под Брюсселем. После окончания короткого курса он служит миссионером в бедном шахтерском городке Боринаж на юге Бельгии. Свою миссию Ван Гог воспринял очень глубоко – тратил свое жалованье на лекарства и еду для страждущих шахтеров, раздавал свои вещи, жил впроголодь, спал на полу в полуразвалившейся лачуге. Такое рвение шокировало руководство церкви, и Винсент был освобожден от миссионерской деятельности за «подрыв достоинства духовенства». Однако он не подчинился и какое-то время продолжал миссионерство.

Последовавшие за этим 10 лет – последние в жизни Ван Гога – определили его место в мировом искусстве на века. Правда, произошло это только после трагической смерти художника, но зато теперь даже у мало сведущих в искусстве людей имя Ван Гога вызывает трепет. И, как это часто случается с великими, слава и плохая литература продуцируют из них плоские примитивные памятники, представляя Ван Гога этаким творческим гением с окровавленным ухом в руке, жившим в чаду паров абсента и влачившим дни в психиатрической больнице – пока приступ безумия не заставил его нажать курок пистолета. Добавьте к этому мириады дешевых репродукций его работ и горы сувенирной продукции – все эти чашки, брелоки, футболки и скатерти с картинками художника – массмедиа и коммерция многие годы тиражируют образ, бесконечно далекий как от самого Ван Гога, так и от его творчества. Внести свою лепту в процесс развенчания этого мифа надеется куратор выставки «Подлинный Ван Гог: художник и его письма» Анн Дюма. Экспозиция в Королевской академии искусств в Лондоне станет важным этапом на пути открытия реального Ван Гога. Ей предшествовали выставка в музее художника в Амстердаме под названием «Письма Ван Гога: говорит художник» и уже упомянутое выше монументальное академическое издание 6-томника его писем.

65 живописных полотен и 30 рисунков художника на нынешней выставке представлены рядом с 35 письмами, причем многие работы соседствуют именно с теми письмами, в которых художник рассказывает о них, иллюстрируя рисунками.

«По расхожему мнению, художник был спонтанным, неразмышляющим гением», – говорит Анн Дюма. И доказывает письмами обратное. Перед нами человек, для которого искусство было в жизни всем. Глубина его посвящения и преданности открывается не только в феноменальной работоспособности – за 10 лет своей бытности художником он создал 800 живописных и 1200 графических работ.

Лишенный формального академического образования, в основном художник-самоучка, он стремительно рос – от темной, «земляной» палитры раннего периода «Едоков картофеля», осветляя и очищая цвет в парижских работах, – до звенящей чистоты пейзажей и портретов, созданных в Провансе. Искания и сомнения, неудачи и восторг открытий, детальные описания и разборы созданного, планы – вплоть до штрихов и оттенков цвета будущей картины – рутина и философия творчества заполняют страницы писем Ван Гога. И так из месяца в месяц, из года в год.

«Для всех полотен Винсента Ван Гога характерны избыток силы и страстность выражения. В его настойчивом подчеркивании сущности и характера взятого объекта, в его зачастую слишком дерзком упрощении форм, в его отважном желании взглянуть на солнце широко раскрытыми глазами, в напряженности его рисунка и колорита – всюду видна могучая рука, настоящий мужчина, смельчак, который бывает порой зверски груб, а порой – удивительно нежен», – писал современник художника критик Альбер Орье.

«Я не рассчитываю на долгую жизнь, но у меня есть определенные обязательства и долг: в благодарность за то, что топтал эту землю 30 лет, оставить о себе память – в картинах и рисунках», – признавался Винсент. Вангоговские подсолнухи и ирисы, залитые солнцем поля Арля, вихри звездного неба, интерьеры и портреты, созданные им с огромной любовью и сочувствием к людям, к космической симфонии природы – художник выполнил свой обет сполна.

Психиатры так никогда и не пришли к единому мнению о природе душевной болезни Ван Гога. Более 150 врачей исследовали этот вопрос в разные годы и поставили 30 различных диагнозов. Рок или болезнь тяготели над семейством Ван Гогов, трудно сказать, но из трех сыновей пастора двое покончили с собой, не достигнув и 40 лет, двух других детей в ранние годы поразило слабоумие, а младшая любимая сестра Винсента Вилемина сорок лет провела в психиатрической больнице.

К сожалению, время не пощадило письма Ван Гога: на хрупких листах немало выцветших строк, и этот процесс даже при нынешних технологиях не остановить. Скорее всего, на выставке «Подлинный Ван Гог» мы увидим эти уникальные послания художника в последний раз.

«Хорошо зимой утопать в глубоком снегу, осенью – в желтых листьях, летом – в спелой ржи, весной – в траве; хорошо всегда быть с косцами и крестьянскими девушками – летом под необъятным небом, зимой у закопченного очага; хорошо чувствовать, что так было и будет всегда». Винсент.

Художник солнца, Ван Гог, как подсолнух, всегда поворачивался лицом к свету и жизни, которая в итоге спалила его.

The Real Van Gogh: The Artist and His Letters
23 January – 18 April 2010
Royal Academy of Arts,  Burlington House,  London W1J 0BD

Vincent van Gogh: The Letters
Thames & Hudson, £325-395
www.vangoghletters.org – cвободный доступ
к новой полной версии корреспонденции Ван Гога в Сети.

Van Gogh’s letters: The artist speaks
до 3 января 2010
Van Gogh Museum
vangoghmuseum.nl

Leave a Reply