Алексей Романов

Алексей Дмитриевич Романов (24 сентября 1952, Москва) – советский и российский музыкант, гитарист, вокалист рок-групп «Воскресение», СВ, «Машина времени», «Кузнецкий мост». Бессменный лидер и основной автор песен группы «Воскресение». Получил высшее музыкальное образование, пройдя обучение на кафедре эстрадно-джазового пения в Государственной классической академии имени Маймонида в Москве. Как объяснил нам Алексей, его первое образование – архитектор.

«Он может все – может дом построить, может джинсы пошить», – рассказала нам его очаровательная супруга Лариса, с которой мы познакомились за завтраком в «Мари Ванне».

Отец очень хотел, чтобы Алексей аккомпанировал исполнителям цыганских романсов. Так появилась первая гитара.

Сегодня у Алексея огромная коллекция гитар, и если бы было место, она превратилась бы в нескончаемое собрание.

– Рад приветствовать читателей журнала «Нью Стайл».

– Самый счастливый момент вашей жизни?

– Если я скажу об этом сейчас, то это будет последним счастливым моментом в моей жизни. (Смеется.) Помните, как у Булгакова в «Собачьем сердце»: «Самое главное событие в вашей жизни у вас впереди…»

И я не помню, как в точности, но у Геродота написано про ливийского царя Креза: «Когда тот похвалялся перед одним мудрецом: я и тем владею, и тем, и все у меня есть, мудрец сказал, что жизнь твоя еще не закончилась, поэтому ты рано еще хвастаешься!»

– Самый неудобный момент в вашей жизни?

– Это произошло, когда в день нашего московского концерта в 1983 году я поехал на допрос, а очутился в камере предварительного заключения в Бутырке. Вместо того чтобы сниматься на телевидении и прославиться на всю страну, делать нормальную карьеру, я вдруг оказался уголовником. Это было страшно неудобно, точно помешало нашим планам и на некоторое время вырвало меня из славных рядов московской эстрады. Все ждали совсем другого – в том числе зрители, кто собрался на концерт, – и это была главная интрига!

– Что вас может расстроить?

– Явное намеренное хамство и агрессия.

– Что вам больше всего не нравится в вашей внешности?

– Вы знаете, я практически безупречен (смеется), и супруга моя несколько раз в день мне об этом напоминает.

– Кто бы вас сыграл в кино?

– Харрисон Форд.

– Любимая книга?

– В ответ на такой вопрос всегда почему-то вспоминается Робинзон Крузо. (Улыбается.) Хотя я просто люблю книги, и какую-то из них отдельно выделить мне очень трудно. Последнее, что я осилил, – это мемуары Юсупова. Не скажу, что я потрясен, это точно не моя любимая книга (смеется) – достаточно нудная, но это очень любопытно!

– Говорили ли вы «люблю», не вкладывая смысла?

– Видите – я оторопел! Сейчас я попробую сформулировать. Дело в том, что говорить, не вкладывая смысла, – это порядочное свинство, о чем бы то ни было. Поэт не может себе позволить, политик – да, может…

– Каким бы вы хотели, чтобы вас запомнили?

– Худеньким  с длинными волосами. (Смеется.)

– Что бы вы сделали, если бы стали мэром Лондона?

– Как бывший архитектор, я бы точно запретил многоэтажное высотное стекло-алюминиево-зеркальное строительство и постарался  из того, что уже понаделали (этих огрызков и осколков), либо закамуфлировать их, либо разобрать.

Я понимаю проблемы, количество инвестиций и денег, вложенных в это дело, и что, отменяя подобные заказы, мэру придется лезть в чей–то карман и это чревато  огромными неприятностями для него, но как архитектор я возмущен!

– Что вы коллекционируете?

– Квартира маловата – а то бы я коллекционировал гитары: они уже не помещаются.

– Лучший совет, который вам дали в жизни?

– «Не верь, не бойся, не проси», – сказал мне милиционер в КПЗ, когда снимали отпечатки пальцев, и звали его Сулейман. (Смеется.) И еще, когда я был молодой и недисциплинированный, мой папа сказал мне: «Гуляй, сынок. Бог увидит – хорошую пошлет!»

– Расскажите ваш любимый анекдот.

– Один и единственный! Это когда А. С. Пушкин увидел таблицу Менделеева и ничего не понял.

——————————————————-

Про часы в подарок и российских деток

Один мой знакомый занимается возрождением славы Второго московского часового завода и работает с цехом, который выпускает сувенирную продукцию, в том числе знаменитые наградные часы «Полет». И вот однажды он затеял проект в помощь онкологически больным детям, создал фонд, и для этого фонда московские артисты создавали  эскизы циферблатов, а затем часики с оригинальным рисунком выставлялись на аукцион, где  начальная цена была 15 000 рублей, где-то 150  фунтов, а другие, с полиграфическим исполнением, шли в оптовую продажу, и делали их в Угличе, и это совсем уже недорогие часы.

Я выбрал для картинки сюжет летописи – где Симон Сербиан в монашеском одеянии рассказывает князю Василию Великому устройство кремлевских курантов – первых башенных часов на Руси, где вместо арабских цифр были буквенные обозначения, которые  на циферблате. Что я и воспроизвел, памятуя свое архитектурное образование.

А на работу ушла почти неделя с момента покупки красок – акварели до конечного результата.

Вот такая вот добрая история.