Александр Цекало. Большая разница
В 1989 году 28-летний киевлянин Саша Цекало приехал покорять Москву. Не один – в дуэте с Лолитой Милявской. Назывался их кабаре-дуэт солидно – «Академия» и спустя несколько лет стал одним из самых популярных актерских ансамблей в столице. Работа на телевидении для Александра и Лолиты началась в 1995 году передачей «Утренняя почта», а уже на следующий год они вели еженедельную программу «Доброе утро, страна!».
В 2000 году кабаре-дуэт «Академия» распался, брак с Лолитой – тоже. Зато телевизионные проекты шли один за другим: в последующие годы Александр продюсировал более 30 передач и музыкальных телефильмов («Ночь в стиле детства», «По волне моей памяти», «Ночь в стиле диско», «Жизнь прекрасна», «Самый умный», «Хорошие шутки»), работал телеведущим проектов «Минута славы», «Большая разница», «Стенка на стенку», «Слава богу, ты пришел!», «Прожекторперисхилтон» и др. С 2002 по 2007 г. Цекало возглавлял отдел развлекательного вещания СТС, работал в театральной сфере – как исполнительный продюсер мюзикла «Норд-Ост», генеральный продюсер компании «Русский мюзикл», режиссер-постановщик мюзикла «Двенадцать стульев». Лицо Первого телеканала, популярный телеведущий, владелец компании «Среда», обладатель премий «Профи», «Звезда», «Овация», «Золотой граммофон», Александр Цекало недавно стал отцом в третий раз: в октябре этого года его супруга Виктория Галушко родила сына Михаила. В разговоре с Александром мы затронули темы, которые интересуют нас и в которых он разбирается профессионально: о судьбах мюзикла в России, перипетиях продюсерской работы, трудностях адаптации сериалов и планах на будущее.
Мюзикл в Англии – это особая культура. Некоторые спектакли настолько популярны, что не сходят со сцены десятилетиями. Будучи человеком, посвятившим этому жанру много времени, как вы объясняете тот факт, что в России мюзикл не прижился?
Этот вопрос – из длинного списка под названием «Почему в России…»: не приживаются хорошие автомобили? Нет института горничных, домработниц, гувернанток, батлеров? Почему, если у нас один человек занимается обслуживанием другого, это воспринимается как классовая вражда? И так далее.
Время идет, и многие вещи меняются – к примеру, у нас уже есть молодые дизайнеры, делающие неплохую одежду, украшения, по-прежнему есть спорт, классические музыканты, немножко цирка, балета. Но в некоторых сферах не меняется ничего – причем катастрофически. У мюзикла в Англии и Америке есть своя история, развитие по спирали. Так, в США он берет начало от комических опер, расцвет которых пришелся на конец XIX века. Постепенно из этих водевилей выросли некие театрализованные действа, получившие название мюзиклов. Один из старожилов Вест-Энда и Бродвея – мюзикл «Отверженные». Несмотря на то, что это довольно сложный серьезный спектакль по знаменитому роману Гюго, он идет на сцене уже более 35 лет, побив все рекорды. Кстати, именно на «Отверженных» мы ориентировались при работе над «Норд-Остом».
В истории американского мюзикла были свои вехи, повороты, входили в моду одни композиторы, режиссеры, другие уходили в тень. В Лондоне, где, конечно же, царит Ллойд Уэббер, этот жанр также успешно развивается.
Да и актеры, выступающие в мюзиклах, получают специальное образование.
В Америке Школа Ли Страсберга готовит, наверное, 90% актеров страны. Это универсальная школа, где учат всему: бить степ, танцевать, петь. Россия в целом больше подвержена влиянию Европы; поэтому получивший там развитие жанр оперетты в свое время пришел и в Советский Союз. Одна из первых советских оперетт «Здравствуй, любовь» была создана по мотивам патриотического произведения писателя Тренева «Любовь Яровая». Почему умерла оперетта в России? Не было воспроизведения, необходимого для того, чтобы жанр продолжал существование. Если бы писались новые произведения, оперетта бы в России жила, а так на смену ей попытался прийти мюзикл. В какой-то момент некие инициативные люди попробовали привезти что-то новое, чудо-чудное, диво-дивное – мюзикл. Первым был мюзикл «Метро». Практически одновременно с ним стартовали «Собор Парижской Богоматери» в Театре оперетты (весьма симптоматично, что именно в этом театре!) и наш «Норд-Ост». У нас была «заточка» – cделать первый российский мюзикл, причем патриотический, в самом «неквасном» смысле этого слова. Когда ко мне и Васильеву обратились с предложением поучаствовать в продюсировании этого мюзикла, я даже удивился: почему нужно было брать произведение очень мудрого человека Вениамина Зильбера (Каверина) и делать из него мюзикл? Этот писатель смог выжить, не загреметь в лагеря, и, несмотря на то, что писал что хотел, власть не смогла его сломить. Это просто чудеса еврейского лавирования! Когда я услышал то, что они написали в «Норд-Осте», то подумал: круто! И до сих пор считаю, что это здорово, честно и является лучшим на данный момент творением в области отечественного мюзикла – по крайней мере, если говорить о серьезных произведениях.
Кажется, впоследствии, кроме «Двенадцать стульев», и не предпринималось попыток создания отечественного мюзикла. Ставились, в основном, переводные вещи.
«Двенадцать стульев» – наша следующая попытка. Была даже создана компания «Русский мюзикл», которая занималась производством этого спектакля. Мюзикл прожил полгода и захлебнулся в отсутствии рекламы, обещанной спонсорской поддержки. Нет индустрии – нет бизнеса.
Вы не допускаете, что, возможно, что-то не было учтено в самом мюзикле?
Всегда, когда успех, все молодцы! А если неудача – начинаешь задумываться: а что было не учтено? Наверное, если бы мы сейчас взялись за «Двенадцать стульев», что-то делали бы по-другому. Для того времени мы творили невероятно прорывные вещи в области маркетинга – для обоих мюзиклов. К примеру, в период «Норд-Оста» я лично обходил все «Интуристы» и новые гостиницы в Москве, договариваясь с консьержами о проценте. Мы не могли ввести это в систему, как в Америке, где у консьержа можно заказать билеты, он позвонит брокеру, а тот ему с наценкой продаст билет. И как они эту наценку с консьержем поделят – их личное дело. Договорились с большим количеством экскурсоводов, работавших на экскурсионных автобусах, отправляющихся с Красной площади. В перечне мест, которые они во время экскурсии рекомендовали гостям столицы для посещения, обязательно упоминался мюзикл «Норд-Ост». Это была очень кропотливая ручная работа. И мюзикл жил, и в течение полугода – до момента трагического захвата театра – у нас были сплошные аншлаги. Но главное были не деньги – мы видели, как люди воспринимают спектакль, как они меняются и как то, над чем мы год, харкая кровью, работали, дает свои плоды. Я видел пацанов, которые с банкой кока-колы заходили на спектакль, садились с вызывающим видом, а к концу представления, в финальной песне, украдкой вытирали слезы. Как семь детских коллективов, которые у нас играли беспризорников, подружились. У них появилась своя пионерская организация – с праздниками, вечеринками, чтением стихов, выступлениями, награждениями. «Норд-Ост» изменил их, дал какое-то направление в жизни. К примеру, Саша Розовская (дочь Марка Розовского), которая была в труппе «Норд-Оста», выросла в прекрасную актрису. Это было очень радостное время, мы осуществили свою мечту, и казалось, это будет продолжаться очень-очень долго. Накануне захвата мы, наконец, покрыли вложенные в производство мюзикла деньги. То, что потом произошло, было чудовищно. Погибли люди. А с точки зрения мюзикла, была разрушена мечта. Раз и навсегда: все последующие попытки восстановить этот мюзикл, создать гастрольную версию не сработали.
Западные мюзиклы сейчас успешно идут во Дворце молодежи. Дима Богачев, бывший коммерческим директором «Норд-Оста», затем работавший с нами на «Двенадцати стульях», теперь является гендиректором Stage Entertainment Russia – это ответвление голландской компании, владеющей сублицензиями на все мюзиклы в Европе.
В каких вы взаимоотношениях с телевидением на данный момент?
У меня с партнером компания под названием «Среда». Мы производим телепрограммы, сериалы, фильмы, прокат кино. Работаем в России, на Украине, производим программы для Казахстана, Белоруссии. У меня есть отдельный контракт с Первым каналом о том, что я являюсь лицом этого канала, но со всех менеджерских должностей я ушел и каналу больше не принадлежу. Мне хочется заниматься своим бизнесом, работая на каналы как свободный производитель.
Как телеведущий Первого канала вы ведете несколько программ. В каждой из них вы демонстрируете прекрасное чувство юмора. Вот эта молниеносная реакция, способность сострить, сымпровизировать на ходу – результат многолетнего опыта работы или у вас с детства был к этому талант?
Да нет, в детстве я любил КВНы, в школе играл в группе на танцах, но вот и все, пожалуй. Видимо, просто была какая-то череда знакомств с людьми, обладающими хорошим чувством юмора, создавшими некую модель поведения в жизни, которая засела у меня в голове. Я осознал, что так легче выживать, защищаться.
Вы довольно долгое время выступали в дуэте «Академия». Не появляется желания вернуться к пению?
Если бы было желание петь, я после распада дуэта продолжал бы этим заниматься. Иногда приходится что-то спеть для канала, в новогоднем «огоньке» поучаствовать в каком-то массовом песнопении, но это не та часть профессии, которую я развиваю или зарабатываю на этом деньги.
Что в продюсерской работе вас привлекает больше всего?
В первую очередь – независимость. Пусть не стопроцентная, но она есть. Я сам делаю свои ошибки и сам создаю свой успех. Мне не на кого свалить неудачу, но если уж победил – это моя заслуга, и это победу мне ни с кем, кроме партнера, делить не нужно. Работа непростая, продюсером может называться кто угодно, но если ты не производишь успех – значит, неудачник.
На Западе обычно компании предлагают свои программы или фильмы телеканалам, а те уже решают, интересует их этот материал или нет. В России сходный механизм работы?
Да, мы либо приносим сценарий, либо просим деньги на «пилот», либо рассказываем о своей идее – то есть пытаемся ее продать. Программа «Большая разница» – наш главный продукт. Это успешная веселая программа, хотя и довольно трудная в производстве. В дополнение мы проводим ежегодный одноименный фестиваль в Одессе.
Актеры обижаются, когда на них создаете пародии?
Как правило, нет. Если пародируют – значит, популярен. Другое дело, что эта популярность может иметь определенный окрас – позитивный или негативный. Так ведь и артисты продают себя по-разному: кто-то – за счет скандалов, кто-то – за счет творчества.
К сожалению, известность влечет за собой повышенное внимание и прессы, и нередко знаменитость становится объектом домогательств массмедиа. В вашей жизни такое случалось несколько раз. Насколько болезненно вы это воспринимали?
Конечно, удовольствия это не доставляет. Но назвался груздем – полезай в кузов. Актеры скорее лукавят, когда жалуются, что устали от внимания прессы, автографов, фотографирования. Потому что если это прекратится, значит, ты перестал быть объектом внимания и, соответственно, надо что-то предпринимать. Да, писали обо мне в свое время, журналистам ведь нужен материал для статей. И что же, жаловаться? Был у меня в 1989 году поход в газету «Московский комсомолец». Я договорился с Артуром Гаспаряном (тогда ведущим проекта «Звуковая дорожка») о встрече. В те годы быть упомянутым на последней странице «Московского комсомольца» считалось очень круто! А мы были тогда никому не известным дуэтом «Академия», принесли Гаспаряну две фонограммы. Он их прослушал и говорит: «Неплохие песни. Но вот когда у вас будут хиты, которые все будут петь, я о вас напишу». Когда Гаспарян это сказал, я сразу очень точно понял, что здесь помощи ждать не от кого. Не пресса сделает меня популярным, и не она меня обезглавит. Не хочу зависеть от того, напишет обо мне какой-то Гаспарян или нет. «Звуковая дорожка» давно умерла, и о Гаспаряне ничего не слышно, а я развиваюсь и расту. И у меня нет злобы на тех, кто не помогал, а ставил препоны, потому что они заставили выработать привычку перепрыгивать через преграды.
Зато потом появились хиты, песни, которые пели все.
А мы тогда Артуру Гаспаряну заносчиво так ответили: «Нам хиты не нужны. Мы сами по себе хиты!» Наверное, это было наивно и смешно, в чем-то у нас страдал вкус, но, по крайней мере, в этом забавном и до сих пор неповторенном дуэте «Академия» были созданы театральные образы на эстраде.
Какие сейчас делаете программы, что в планах?
Продолжаем делать «Большую разницу», видоизменяем ее; пишем сценарий кинофильма для проката; провели третий фестиваль «Большая разница» в Одессе, пригласив туда комиков и артистов из разных стран – Дэвида Шайма, Рэймонда Кроу, Мишеля Лазьера. Заканчиваем производство российской версии английского культового сериала «Жизнь на Марсе». В России сериал будет называться «Обратная сторона Луны», его покажет Первый канал.
Как проходила адаптация сериала на русской почве? Если вы помните, в американском телесериале «Эпизоды» (Episodes) английский сценарий переделывали для Америки, языковые разночтения и отличия американских и английских культур создавали массу комедийных ситуаций.
По сюжету британского сериала «Жизнь на Марсе» в начале первой серии полицейского сбивает машина, и он оказывается в Англии тридцать лет назад. Полицейский пытается вернуться в свое время, но при этом живет и расследует преступления в Англии тридцатилетней давности. Для нас сложность заключалась в том, что Англия и три десятилетия назад была страной со своими законами, устоями и порядком. А наша страна в те времена была Советским Союзом, тогда как сейчас Россия – слаборазвитая капиталистическая страна. Поэтому нам пришлось переписать практически весь сценарий, чему английские продюсеры сначала воспротивились, а потом, прочитав, поняли, что мы все очень здорово придумали. Теперь англичане нас хвалят на каждом углу, и говорят, что мы чуть ли не единственные, кому было позволено перелопатить сценарий (как правило, при продаже лицензии оговаривается, что сценарий можно адаптировать, но не менять). Так что мы этим сериалом очень гордимся!
У вас и у вашей жены Виктории есть дочь Александра, а недавно родился сын Михаил. Поздравляем с рождением сына!
Пока что о сыне нечего рассказывать, ему всего две недели (мы беседовали с Александром в августе. – Прим. ред.). Ребенок ест, спит и в промежутках иногда кричит или ворчит. Посмотрим, как будут развиваться события.
