Юлия Высоцкая: в русском кино работают душевные люди, но профессиональной культуры нам пока не хватает

 

Актриса, телеведущая, а с недавних пор еще и автор кулинарных книг Юлия Высоцкая – один из центровых персонажей современного русского кинематографа. Свою первую роль она сыграла в фильме «Пойти и не вернуться» 1992 года, а через несколько лет она встретилась с режиссером Андреем Кончаловским и в 1998 году стала его женой. С тех пор Юлия снимается преимущественно в его фильмах, выход которых на экраны каждый раз вызывает жаркие дискуссии не только среди критиков, но и среди рядовых зрителей. В последнее время все больше времени Юлия с Андреем и их детьми проводят в Англии.

Вы не думаете, что детям таких «звездных» родителей непросто жить – ведь нужно соответствовать высоким ожиданиям окружающих?

Согласна. Ребенок еще рот не успел открыть, а все уже решили, что природа на нем отдыхает. Детям знаменитых родителей тяжело и потому, что еще до того, как они начали что-то делать, им уделяется слишком много внимания. Мы все с самого рождения за любовь боремся, за пространство – в умах и сердцах других людей, за территорию. Но когда ты рождаешься и, ничего не сделав, уже получаешь столько внимания, которое очень легко принять за любовь, к этому легко привыкнуть. Дети известных родителей уезжают учиться за границу, но потом, получив образование (а иногда и не получив), они возвращаются. Известность – это как наркотик. Мне нравится, что здесь, в Англии, один принц – в армии, второй учится в университете. Это здоровые примеры.

Легко ли вам работать с мужем?

Я снимаюсь только у него. Когда у меня спрашивают – почему, я не могу ответить. Так сложилось. Я трудная, не очень покладистая, не хочу работать в плохих условиях.

Так было всегда или такие повышенные требования появились только после того, как вы вышли замуж за Андрея?

У меня всегда были повышенные требования к режиссерам. Другое дело, что мне надо было питаться и зарабатывать себе имя. Поэтому я бралась за любую работу. Я могу и сейчас бесплатно сниматься у хорошего режиссера, даже если это будет небольшая роль. Всегда надеешься на контакт, на то, что встретишь талантливых людей, что это будет «fun». На результат надеяться бессмысленно. Никто не знает результата – ни режиссер, ни продюсеры. Самое главное – получить удовольствие от процесса.

За последнее время отношение к актерам на съемочной площадке изменилось?

Да, мне кажется, оно испортилось. Во-первых, это связано с тем, что артисты стали больше халтурить. Сейчас уже нет таких проектов, когда съемочная группа замирает за камерой, с наслаждением наблюдая за тем, что перед ней происходит. Люди привыкают к сериалам и портятся. И когда ты попадаешь в коллектив гримеров и костюмеров, которые, когда тебе нужно рыдать в камеру, хохочут, к ним не хочешь возвращаться. Ведь если начинаешь на них цыкать, не только из образа выходишь, но и разрушаешь свою нервную структуру, а нервной энергии не так много, особенно когда много работаешь.

Когда вы снимались в «Льве зимой» с английскими актерами, обстановка на съемочной площадке была другая?

Мы снимали фильм в Венгрии. Я играла небольшую роль, но я никогда не почувствовала, что ко мне относятся менее трепетно, чем к главным актерам. Понятное дело, что меня могли вызвать на съемочную площадку раньше, но это ведь правила игры. Я же понимаю, где Гленн Клоуз, а где я. И наши роли нельзя сравнивать. Я была тенью, оттеняла главного героя, а здесь человеку нужно плакать, смеяться – нужно нести на себе всю картину. Такой профессиональной культуры у нас нет.

Русские люди – замечательные, душевные, добрые. Я помню, что, когда только начинала сниматься и не было денег даже на бутерброды, чтобы брать с собой съемку, меня гримерши подкармливали. Но что касается профессиональных отношений, то мне кажется, что для того, чтобы их построить, нам понадобится еще много времени.

 

Меня очень впечатлила ваша роль в «Доме дураков» и тот факт, что при подготовке к роли вы ходили в сумасшедший дом. Вы, наверное, и психолога после этого посещали?

Впечатления от посещения больницы у меня были сильные. Но с другой стороны, тот факт, что, в отличие от пациентов, ты каждый день можешь оттуда выйти, работает даже лучше, чем психолог. Когда выходишь на улицу, жизнь такой прекрасной кажется и все проблемы становятся такими незначительными – в общем, мне этого заряда надолго хватило. Нужно беречь нервную систему и сохранять внутренний стержень. Там был очень странный запах – столовой, больницы, тел. Мы снимали там первый месяц – это дало чувство правды.

Роль Гали в фильме «Глянец» была совсем другой. Почему некоторые критики говорили, что вы сыграли себя?

Это не моя история, мне странно, когда говорили, что Высоцкая сыграла себя. Конечно, в каждой роли есть частичка меня – я бы хотела, чтобы это была частичка Раневской, но нет. (Смеется.) Но там были личные вещи, например, история с арбузом, это было со мной на самом деле, и монолог я сама написала.

В «Глянце» вы были брюнеткой. Как вы себя ощущали?

Ужасно! Мой естественный цвет – русый. Я покрасила волосы в Лондоне, я много лет знаю этого колориста, и полетела в Париж. Эффект был потрясающий – мужчины на улице оборачивались, мне уделяли столько внимания! Я подумала, что нужно стать брюнеткой. Потом я приехала в Москву. Первую пару дней люди, которые плохо меня знали, не здоровались со мной. У меня была назначена встреча с фотографом для моей новой кулинарной книги, он просто не узнал меня. В России, я подумала, любят больше блондинок.

Не задать вопрос о разнице в возрасте просто невозможно. Андрей старше вас на 26 лет – когда вы познакомились, вам было всего 23 года. У него было все – известность, жена, дети. Как вы его воспринимали?

Я была девушкой самостоятельной и не смотрела на него с открытым ртом. Меня не смущало, что он был женат. Мы были два человека, которые друг другу понравились, у нас начался роман. Я считала, что он сам должен разбираться со своими делами – так бы поступила я, если бы была замужем. Я с ним не разговаривала даже на эту тему, он должен был сам принять решение. В конце концов, ведь он начал за мной ухаживать, он же был женат, я не донимала его звонками и письмами. И я думаю, что, когда в браке мужчина смотрит на другую женщину, значит, в браке уже не все ровно, не все правильно.

Не было ли такого ощущения, что это все было временно?

Всегда было. Ну так что? Не жить теперь, жизнь – она тоже временна. Сейчас такого ощущения нет. Я думаю, что в браке, когда есть дети, такое ощущение просто нездоровое. Тогда и жениться не надо. Мне кажется, брак имеет смысл, когда люди отдают отчет, что они могут брать на себя ответственность за семью. Все может случиться. Может быть, мне и повезло, что у нас такая разница в возрасте.

Это не первый брак Андрея, у него было много романов с красивыми, умными женщинами. Вас эта часть его биографии не беспокоит?

У него прекрасная биография. Он не оставил никого обиженной и несчастной. Не ушел некрасиво, он заботится обо всех своих детях.

Он ваш кумир?

Так было бы невозможно жить. В его характере есть прекрасная черта – отсутствие пафоса, он не придает значения своей персоне. Он самый легкий и прекрасный человек, которого я встречала, – с ним дома очень легко.

Вы успешны не только в кино, у вас своя программа на телевидении. Многие люди хорошо готовят. Как возникла идея создания кулинарной программы?

Я очень люблю готовить, но я не профессионал – многого не знаю и не умею. Например, мне говорят, что я неправильно режу. Но соль программы не в этом – чтобы хорошо жить дома и вкусно есть, не нужно быть профессионалом. Мы не могли найти формат для передачи, и вот в Англии я увидела Naked Chef с поваром Джейми Оливером, и мне очень понравилось, что он не смотрит в камеру. Продюсеры его передачи отказывались продавать формат в другие страны, никак не могли найти подходящего повара для участия, но нам удалось их убедить.

Я видела книги ваших рецептов.

После съемок цикла программ рецепты из них выходят в книге. Уже можно это купить на СD и DVD, уже появилась и линия продуктов. Нужно же зарабатывать – если есть возможность, то почему бы ее не использовать.

Какая у вас любимая кухня?

Самая любимая – итальянская. Люблю и французскую, но она тяжеловата на каждый день. Мы охладели немного к китайской еде. Детки мои едят все подряд. Я рада, что они не знают, что такое чипсы, McDonalds, Coca-Cola. И я не думаю, что, когда они это попробуют, им понравится. Мне кажется, что рецепторы вкусовые формируются с детства. Они каждый день с утра едят кашу – они не любят хлопья, залитые молоком.

А это правда, что вы детям придумываете сказки?

Это уже не сказки, а бесконечные сериалы. (Смеется.) Маше уже восемь лет. В моей памяти уже перемешались и ее истории, и Петины. Андрей говорит, что нужно их на диктофон хотя бы записывать, так легче было бы разобраться, а то я все забываю.

 

Ваша мама сыграла большую роль при вашем поступлении в театральный институт. Вы часто общаетесь?

Почти каждый день по телефону говорим. Какое-то время она пожила с нами, но потом вернулась в Новочеркасск – там она выросла, там живут ее подруги, которых она знает более 30 лет. А мы с Андреем постоянно работаем, дети все время в школе. Каюсь, с ней гораздо больше времени проводит моя сестра Инна – они часто в туры ездят.

А чем занимается Инна?

Изучает иностранные языки. Кажется, собирается замуж. Ужасное и странное ощущение, так как я ее просто вырастила. Мне было 8 лет, когда она родилась. Мама очень много работала, няни у нас не было, поэтому я ее купала, кормила, плакала, когда она плакала. А теперь я начинаю придираться к ее жениху, хотя он замечательный молодой человек.

Москва – сложный город. Он вас принимает?

Я не ощутила, приняла меня Москва или нет. Мы живем семьей, а остальное меня не очень волнует. У нас нет светской жизни как таковой. Люди, с которыми я работаю в театре, замечательно ко мне относятся, у них нет никакого снобизма по поводу того, что я закончила школу в Минске.

А критика?

Критика никогда не будет воспринимать меня в отрыве от мужа – как бы я ни сыграла, все равно кто-то скажет: «Вот фильм плохой, а Высоцкая ничего сыграла». А как может быть фильм плохой, если актер сыграл хорошо? Поначалу к негативным комментариям я относилась болезненно. Самое главное – чтобы меня любили в семье и на работе.