Мамонт, хромой на все четыре ноги

Не было еще во Франции правительства, при котором оставили бы в покое «мамонта» ­ как называют французскую систему народного образования из-­за ее громоздкости и неповоротливости. И нет во Франции ни единого министра народного образования, который не попытался бы ознаменовать свое правление реформой. Вот и нынешний министр образования Венсан Пейон также стремится оставить для потомков «реформу», носящую его имя…

Существующая французская система народного образования зародилась в первые послевоенные годы – и с самого момента рождения уже несла в себе зародыш нынешних аномалий. У колыбели реформы обучения стоят двое ученых: физик Поль Ланжевен и психолог Анри Валлон; оба – левокоммунистической направленности. «План Ланжевена – Валлона», предложенный ими в 1944 году, по сей день остается маяком для многих реформаторов, в настоящем и в будущем.

Ланжевен и Валлон предложили разделить обучение в средней школе на 3 цикла.

1. Начальный всеобщий – с 6 до 11 лет.

2. Цикл профориентации – с 11 до 15 лет.

3. И, наконец, третий, с 15 до 18 – цикл окончательнго определения профессиональной направленности, дабы, согласно французскому образовательному кредо, «со школьной скамьи дать каждому гражданину возможность максимального соответствия его места в обществе и его потенциала».

В дальнейшем эти принципы клеймились соратниками Ланжевена и Валлона – столь же левыми – за «попытки приспособленчества обучения к нуждам капитализма». Ибо, считали оппоненты, тем самым капиталисты получают то, что им надо: обученных квалифицированных рабочих – и покорных рабов.

В русле этих тенденций с 1947 года во Франции было введено среднее образование с единой программой для всех.

А когда в «незабываемом» 68-­м главным стал девиз «запрещено запрещать», вообще решено было, что детям не нужны «буржуазные знания». Надо-­де не требовать от них презренной зубрежки – но давать «возможность гармонично развиваться»! И несчастным школьникам было предложено писать о чем угодно, своими словами, не обращая внимания на орфографию – ибо правильная орфография опять же «буржуазный предрассудок»! Ну совсем как в 20-­е годы в постреволюционной России, где тоже провозглашался отказ от «буржуазной науки» во имя «гармоничного» развития личности, а преподаватели должны были способствовать этому развитию, а не пичкать знаниями. Но вернемся во Францию.

Наступает год 1989­й, а вместе с ним магистральное постановление: довести число получающих «бак» (на жаргоне степень бакалавра – диплом о получении среднего образования, эквивалентного российскому аттестату зрелости) до 80%… Почти как в России – до введения пресловутого ЕГЭ, когда получение аттестата зрелости было почти механическим, а главными «скачками с препятствиями» было поступление в вузы. Что же касается Франции, здесь получение «бака» всегда было делом непростым. Зато в Сорбонну вход был почти беспрепятственным. Но лишь самые способные и трудолюбивые дети из необеспеченных семей попадали в высшие школы (так называемые Grandes écoles) типа Ecole Normale Supérieure либо Ecole de Mines и, естественно, Ecole Politechniquе…

А девальвация «бака» в 80­х во Франции усугубила классовое расслоение. Отныне недоросль, получив правдами и неправдами аттестат, просидев год в Сорбонне, начинал понимать, что высшее образование не для него. Вот он и бросает учиться и оказывается ни с чем, озлобленный, чувствующий себя неудачником, маргиналом. А получи он профориентацию, был бы уважаемым ремесленником, полезным, востребованным обществом. При этом дети из более или менее обеспеченных семей прекрасным образом попадают в высшие школы. У них кругозор шире, поскольку родители им нанимают репетиторов, не очень­-то доверяя уравниловке.

В начале нынешнего тысячелетия на чудовищную систему обучения обрушился было Люк Ферри, министр народного образования в правительстве Жана-­Пьера Раффарена при Жаке Шираке (2002-­2005 гг.). Люк Ферри, философ и писатель, был, в отличие от многих прочих министров, не номенклатурщиком, а интеллектуалом и оттого раздражал всех. Раздражал даже внешним видом: тем, что у него длинные волосы и вообще облик левобережного денди­левака. Ненависть к министру образования достигла особого накала, когда вышла программная книга Люка Ферри «Письмо всем, кто любит школу». Там он обличал «обновленческие», а на самом деле демагогические идеи французской левой «образованщины». Книга была издана тиражом в 800 000 экземпляров и предназначалась для бесплатной раздачи учителям. Тут раздражение против Ферри переросло в ненависть: преподаватели стали выбрасывать книгу Ферри пачками на помойку.

***

Леваки разных эпох не во всем схожи. Бунтари 68­го не похожи на нынешнего социалиста у власти респектабельного политика Олланда. И сегодня популистский принцип «аттестат зрелости для 80%» в общем уже не на повестке дня. Ведь и без этого послабления Франция по грамотности оказалась почти позади планеты всей.

По данным международной Организации по развитию и сотрудничеству, 40% французов от 16 до 65 лет после школы не обладают навыками, необходимыми, чтобы разобраться в простейшем тексте. При прохождении тестов на грамотность многие из них не смогли выделить ключевые слова, определявшие характеристики, например, дуба или кактуса. Результаты этих статистических показателей оказались для Франции столь неприятными, что вокруг них был создан подлинный заговор молчания – во имя пресловутой политкорректности. Еще бы! Ведь Франция от века считает себя светочем, опорой цивилизации для всего остального человечества!

После своего избрания во главе государства президент­социалист Франсуа Олланд заявил, что проблемы молодежи станут для него приоритетными, «потому что самая большая проблема Франции – подготовиться к будущему». Во имя этого во главе соответствующего министерства поставлен верный соратник президента­социалиста философ Венсан Пейон (Vincent Peillon).

Чем­то Пейон напоминает Ферри – только по разные стороны идеологической баррикады. Венсан Пейон – не аппаратчик, а доктор философии, специалист по доктрине французского философа Мерло­Понти (Merleau­Ponty, 1908­1961), представителя феноменологии и экзистенциализма. В научных кругах Мерло­Понти приравнивают к Сартру, а то и ставят выше.

Как, в принципе, и положено министру народного образования, Пейон – очередной обновленец. Вместе с Олландом он с этой осени должен конкретно наметить новые вехи в системе народного образования, и в особенности это должно коснуться начальной и средней школ.

В первую очередь, как и было обещано во время предвыборной кампании, Олланд собирается набрать в систему образования дополнительно 60 000 учителей.

Подобное обещание президента­социалиста идет вразрез с политикой его предшественника Саркози, при котором упразднялось место каждого второго преподавателя, выходящего на пенсию. В результате за 5 лет его правления число работников образования сократилось на 80 000 человек. Эта мера была частью общей политики Саркози – сокращения числа госслужащих и, соответственно, расходов государства.

Счастье одних зачастую составляет несчастье других. На сегодня сектор образования наряду с юстицией и жандармерией признан социалистическим правительством приоритетным. И сейчас реформу образования ожидают, затаив дыхание, не одни только работники просвещения и их питомцы, но и будущие жертвы ужимания бюджета – прочие министерства. Ведь по принципу сообщающихся сосудов денежное вливание в один сектор неминуемо повлечет за собой соответствующее снижение уровня в другом.

Посему в ответ на обещание социалиста Олланда начать вновь набирать учителей правые развернули свою кампанию. Они считают безответственными в условиях кризиса и необходимости экономии подобные траты. У Франции нет возможности для такого безрассудного расточительства, твердят правые, и скоро социалисты в этом убедятся. А о том, что дыры в бюджете заштопают фискальными поборами с богатых, не стоит мечтать. Они, богатые, не такие, как мы – всегда найдут способ увернуться от излишних налогов.

На самом деле отчасти правые правы. Ведь при увеличении числа учителей в государственных школах не всегда количество переходит в качество. Известно, что, согласно секретному циркуляру министерства образования, дабы затушевать хоть отчасти малограмотность выпускников, нельзя чересчур снижать оценки из­за ошибок в письменных работах (не принимают в расчет аж до десяти ошибок на страницу).

Другое грядущее новшество – сокращение каникул, которые Венсан Пейон считает слишком долгими: школьники начальных классов отдыхают по 144 дня в году. При этом зачастую дети в дни каникул оказываются предоставленными сами себе, поскольку родители работают. А при этом, заявляет далее Венсан Пейон, остальное время дети перегружены, они работают по шесть часов в день – а это тяжело даже для взрослых. При этом надо стараться не оставлять детей на второй год – это их унижает, а кроме того, они уже многое худо­бедно проходили и теперь скучают; так в школьной среде рождаются маргиналы. В особенности это относится к предместьям мегаполисов, по сути представляющим собой гетто выходцев из Северной Африки.

Наконец, на повестке дня уже чисто левацкое новшество: уделять школьникам из «проблемных» предместий особое внимание, выделять особое время для дополнительных занятий – все за счет того же благодетеля, чье имя – социалистическое государство!

Помощь подросткам из проблемных предместий?! Да ничего это не даст, как не давало никогда! – возмущаются правые. В сознание и знание таких детей, утверждают они, изначально не заложено представление о западной цивилизации, и обновленческая политика здесь ничего не прибавит и не убавит. Короче, Запад есть Запад, Восток есть Восток. И точка.

***

…Ну а все­-таки, что не так? Отчего во Франции с образованием не все благополучно? Почему пишут с ошибками в стране, где еще со времен Третьей республики введено всеобщее школьное образование, а за систематическую неявку детей в школу их родителей могут даже отдать под суд или лишить семейного пособия?!

Словом, отчего не идут впрок «мамонту» бесконечные субсидии? Ведь с 1974 года эти субсидии на народное образование во Франции непрерывно растут. Вот отчего многие прагматики как слева, так и справа практически единодушно (и совершенно справедливо) полагают, что подобные постоянно увеличивающиеся вливания напоминают бездонную Данаеву бочку.