Яркий мир Мэтью Уильямсона
«Мне всегда хотелось иметь магазин с розовой вывеской»
36-летний английский дизайнер прославился после того, как троица супермоделей – Кейт Мосс, Хелен Кристинсен и Амбер Валетта – обратила внимание на его шарфы и расшитые бисером сумки. Этот эпизод вдохновил Мэтью на создание собственного бренда, планомерное развитие которого не помешало ему стать креативным дизайнером дома Pucci и запустить свою парфюмерную линию. Дизайнер, коллекции которого всегда отличали яркие цвета, продолжает активно осваивать новые направления – в новом сезоне он впервые представил коллекцию сумок. Мы встретились с Мэтью, чтобы обсудить, куда движется мода вообще и бренд Matthew Williamson в частности.
С чего все началось?
Если описывать «все» общими словами, я запустил свою линию одежды 11 лет назад – и за это время детская мечта превратилась в глобальный бизнес, обороты которого сегодня исчисляются миллионами фунтов.
Так вы мечтали о том, чтобы работать в моде, или о миллионах?
(Смеется.) Думаю, что все-таки о первом. Помню, когда мне было 11 лет, мне хотелось иметь свой магазин – почему-то с розовой вывеской. Моя старшая сестра в то время училась, и, помню, когда она начинала рассуждать вслух, кем она будет – медсестрой или учительницей, – меня это удивляло. Как ты можешь не знать, кем ты будешь? Я с самого начала знал, что не хочу быть ни писателем, ни художником, ни актером. Всегда знал, что буду модельером.
И как на ваши мечты реагировали приятели?
Ну как на Билли Эллиота. Но я считаю, что надо отличаться от других. Конечно, в то время это было не так просто. Ребенку приходится нелегко, когда он немного эксцентричен, по-другому одевается, он «не совсем нормальный». Но я пробился. И, к счастью, родители сразу увидели, что я не такой, как все, и помогли мне развить таланты. У меня было счастливое детство.
Ваши родители занимались модой?
Нет, отец продавал телевизоры, мама работала в приемной окулиста. Но она была и остается очень стильной женщиной, она открыла для меня мир моды. Она готовилась к работе накануне вечером, раскладывала одежду и украшения, красила ногти. Я сидел на уголке ее кровати и наблюдал за приготовлениями, иногда давал советы.
Меня всегда удивляли яркие цвета в ваших коллекциях – что совсем не характерно для Великобритании вообще и для британских дизайнеров в частности. Как вы это объясните?
Да, вы правы, климат во многом определяет выбор цвета. И если говорить о Манчестере, где я родился и вырос, то первый цвет, который мне приходит в голову, конечно же, серый. Но я намеренно ушел из этой атмосферы – как физически, так и в своем творчестве. И выбор цвета для меня – одна из любимых стадий создания коллекции. Меня часто вдохновляют элементы природы, раньше я использовал в своих коллекциях элементы пейзажей, павлиньих перьев, но сейчас я решил слегка отойти от этого принципа и поработать с чистыми цветами. В новой коллекции много ярких цветов, много розового, пурпурного. Мне хочется, чтобы люди могли себя порадовать. Я думаю, черный – сложный цвет. Многие считают его универсальным вариантом, подходящим к любой комплекции, но это не так. На самом деле черный носить еще сложнее, чем яркие цвета. Да, черный и серый – это безопасные варианты в том отношении, что они не привлекают внимания, делают вас незаметными. Но я как раз добиваюсь противоположного. Я хочу, чтобы в моей одежде люди чувствовали себя уникальными, особенными.
Какой цвет вы любите сами?
Сейчас я в черных джинсах, но лишь потому, что я участвую в одном проекте, связанном с мужской одеждой, и мне нужно понять, как эти джинсы сидят на мне. Так бы я никогда их не надел. А если говорить о любимых цветах, то я бы назвал голубой.
Ваши платья отличаются яркими цветами и смелым фасоном. Они только для молодых женщин?
Если мы сейчас пройдем в мой магазин, то сможем выбрать наряд для женщины 40, 50, 60 лет. Моя мама носит одежду моей марки. Она не будет носить слишком яркие цвета, она очень педантична в выборе.
Вы представляете в мыслях каких-то конкретных людей, когда рисуете эскизы для коллекции?
Не всегда, потому что если я буду думать об одном человеке, то это будет ограничивать мое творчество. Я представляю один образ, когда готовлю шоу-показ, чтобы все было выдержано в одном стиле.
Вы верите в удачу?
Да, мне самому повезло. Однажды во время путешествия в Индию я сшил интересную юбку и отправил ее в редакцию журнала Vogue, потом она каким-то образом оказалась в редакции Tatler, ее использовали для съемок Джейд Джаггер. Юбка попала на обложку, Джейд позвонила мне и спросила, можно ли ее оставить. Мы подружились.
Почему вы решили выпустить парфюм?
Каждый модный дом сегодня выпускает свой парфюм. Это совершенно завораживающий процесс, как наука. При его создании я доверился профессионалам, а не собственному вкусу. Я предпочитаю запахи древесные, сильные, темные, а это отличается от запаха под моим именем.
Почему вы делаете свои показы в Нью-Йорке, а не в Лондоне?
Это лучше для бизнеса. В начале карьеры Лондон прекрасен, тебе пресса уделяет много внимания. Но когда бизнес растет, то дизайнеру нужны крупные байеры и редакторы – такие, как Анна Уинтор из американского Vogue, а эти люди, как правило, пропускают лондонскую Неделю моды. Лондон – город творческий, с прекрасным образованием в сфере моды. Но я покинул его вслед за многими – за рубежом делают свои шоу McCartney, Saunders, MacQueen. Если бы мы все вместе – я, MacQueen, Luella, Westwood, McCartney, Galliano, Paul Smith, Burberry – вернулись в Лондон и сделали шоу, то байерам, таким как Barney’s, просто пришлось бы сюда приехать.
Я знаю, что вы любите путешествовать. Какие страны вы предпочитаете?
Экзотические и сексуальные – полную противоположность тому, где я живу. Мне нравится менять состояние ума: любимые места – это Индия и Таиланд.
У вас есть машина?
Нет, у меня есть водитель. В Лондоне страшно водить. Я живу в Хампстеде – там такие узенькие улочки. Это так неудобно – искать парковку и так далее. Предпочитаю расслабиться на заднем сиденье и поработать.
Вы смотрите на работу других дизайнеров?
Стараюсь этого избегать. Если начинаешь это делать, то даже подсознательно их работа оказывает на тебя влияние. Не хочу, чтобы, посмотрев на мою коллекцию, кто-то сказал, что мой покрой похож, например, на Prada.
Как вам удавалось создавать дизайн одновременно для своей марки и для дома Pucci?
Было сложно – потому я так старо выгляжу (Смеется). Я больше не занимаюсь двумя линиями одновременно – это все равно что параллельно читать две книги. Они взяли меня на работу, потому что хотели, чтобы я привнес в Pucci свою эстетику. Это было увлекательное путешествие, но теперь мой бизнес расширяется, и пора заботиться о своем бренде.
Вы думаете, в будущем английские дизайнеры будут так же известны, как итальянские или французские?
Это возможно. Существует три сценария развития бренда. Первый, и наиболее типичный, – это когда ты делаешь шоу, получаешь много отзывов в прессе, но твой бизнес разоряется. Второй сценарий – ты избегаешь провала, за тобой наблюдают профессионалы модной индустрии и в итоге твой бренд покупают. Это случилось со Стеллой Маккартни и Александром Маккуином – их компании купил концерн Gucci. Так ты становишься частью мирового бренда. Я иду по третьему пути: работаю самостоятельно и развиваю свой бренд. Это срединный и самый сложный путь.
Какой вы видите свою компанию через 10 лет?
Хотелось бы думать, что мы будем делать большие рекламные кампании, съемки, появятся мужская линия, больше магазинов и покупателей. Потом хотелось бы выйти на пенсию (Смеется)
