Саймон МакБерни. Наш мир основан на историях

Известный режиссер, сооснователь и художественный руководитель театра «Комплисите» «Complicite» Саймон МакБерни, известный оригинальными постановками, ответил на вопросы Елены Рагожиной о своем новом спектакле «Мастер и Маргарита», который с аншлагом прошел на сцене лондонского центра «Барбикан».

Почему вы решили поставить спектакль «Мастер и Маргарита»?
Я прочел роман «Мастер и Маргарита» в юности. Будоражащий и галюциногенный дух романа очень хорошо ложился на восприятие молодого человека 1970-х годов, как и книга «Страх и ненависть в Лас-Вегасе» Хантера Томпсона. Обе книги сатирические: одна – о разочаровании в капиталистическом стиле жизни Америки, а другая – о деградации советского общества, от оптимизма первых годов революции до тирании и мрака 1930-х. Но лишь когда я сам поехал в Россию 1980-х, где в то время мой брат учился в консерватории им. Чайковского на дирижерском факультете, я осознал всю социальную, политическую и культурную важность «Мастера и Маргариты». Я начал перечитывать роман и изменил свое отношение к нему. Я понял, насколько уникально это литературное произведение, так как оно вне времени.

В вашем спектакле «Мастер и Маргарита» Понтий Пилат и Иван Бездомный фигурируют гораздо больше, чем сам Мастер.
Роман «Мастер и Маргарита» – это удивительная сеть переплетенных тем и индивидуальных историй. В первой части романа Мастер появляется только в одной главе и присутствует гораздо меньше, чем в спектакле. Во второй части романа он появляется лишь после того, как Маргарита зовет его, а затем исчезает в небытие вместе с ней. Таким образом, Мастер фигурирует в романе только в связке с историей о Понтии Пилате. Мне стало интересно, почему так получилось и как связаны все эти сюжетные линии. В спектакле зритель больше переживает за Мастера, чем в романе, так как он чаще появляется на сцене. Возможно, в романе Булагаков видел Мастера как часть себя. Вы можете возразить, что все персонажи романа являются частью автора, но Мастер изображен практически малозначительным персонажем. Почему же так получилось? Прежде всего потому, что роман – это потрясающее сатирическое обличение культуры материализма. Вопреки ожиданиям, в результате потрясающего социалистического эксперимента люди остались предельно материалистичными. Кроме того, роман – это исследование того, как мы верим, из чего состоит вера. Что такое вера в идеал? Другая важная тема романа – это сострадание, сочувствие другим людям.

Как, на ваш взгляд, Булгаков отвечает на эти вопросы?
Наша культура, наше сознание базируются на разных историях. У меня есть своя история как англичанина с отцом-американцем и мамой-ирландкой, которые вырастили меня. Также у меня есть история детства, которое прошло в Кембридже, – это тоже часть меня. Другая история, которая сделала меня таким, какой я есть, – это моя национальность: я британец. Еще есть история моей страны и мира, которую я выучил в школе. Моя история как белого европейца базируется на целом наборе историй. Часть из них – древнегреческие, часть – гораздо старше и сложнее. Но, наверное, самой важной и основной из всех историй для нашей культуры является история Иисуса Христа, вне зависимости от того, верите вы в него или нет. Эта история рассказывается в Евангелиях и Новом Завете и выходит из Старого Завета. На ней основаны наши моральные принципы, даже некоторые законы, другие более глубокие культурные ценности, которые подчас даже не осознаются. Булгаков предлагает нам взглянуть на эту историю заново, провести эксперимент. Возьмем актера, который расскажет эту историю, и посмотрим на реакцию людей. Давайте усложним ситуацию и добавим демона или дьявола, который снова расскажет эту историю и сможет совершать невероятные вещи. Давайте еще добавим сказочных, фантастических персонажей и происшествий. Делая все это, Булгаков задается вопросом: насколько правдивы все эти истории, которые делают нас теми, кем мы являемся, – людьми, индивидуальностями, обществами, странами? Наверное, это самый главный вопрос при определении понятия «человек». Ведь все мы состоим из различных историй, ни одна из которых не является правдой, и в то же время все они реальны и правдивы. Они правдивы, потому что мы их рассказываем, и не правдивы, потому что каждый раз, когда мы их рассказываем, мы что-то добавляем или меняем так, как нам надо. Безусловно, невозможно было все это показать в спектакле, но можно попытаться отобразить кусочек той сложнейшей паутины, которую Булгаков сплел в «Мастере и Маргарите» – романе, который автор и не надеялся опубликовать. В конце романа нас ждет прекрасный финал: так как это история, рассказ, легенда, то мы можем ее изменить. Это история о сострадании, поэтому мы можем развить ее в историю о всеобщем сострадании, благодаря которому Христос прощает Понтия Пилата, и мы понимаем, что Пилат этого очень хотел. Это удивительная история о том, как нам надо жить в мире, в котором правит воинствующий индивидуализм. Мы наблюдаем самое большое притеснение жалости и сострадания за всю историю человечества. Нас не волнует никто, кроме самих себя, и мы живем во лжи капиталистического общества массового потребления.

Что для вас было самым необычным в процессе создания этого спектакля?
Самым приятным были встречи и общение, реакция поклонников творчества Булгакова. Очень важной для меня была реакция на спектакль моих русских друзей.

Как они отреагировали на спектакль?
Они говорили, что почувствовали правдивость в спектакле. Любая постановка такого романа будет лишь индивидуальной точкой зрения, видением режиссера. Зрители говорили, что в моем видении роман оживает на сцене. Многие сказали, что они не понимали многих вещей в романе, а после спектакля они их поняли.

В спектакле «Мастер и Маргарита» и в вашей опере «Собачье сердце» вы изменили эпоху происходящих событий. Что вы хотели этим сказать?
Действие происходит в 1920-1930-х годах. Костюмы именно из этого времени, но историю я рассказываю современным языком. То есть это старая история, рассказанная по-новому. Самым большим комплиментом было слышать от зрителей: «Роман в вашей интерпретации невероятно современен!»

Вы верующий человек?
В моем спектакле я вложил в уста Маргариты слова, которые она адресует Мастеру: «Вы верующий человек?» На что он отвечает: «Да… Нет… Я не знаю…» Мне интересно все, что нам непонятно, неизвестно. Меня восхищает то, как наука раскрывает секреты природы и мира, в котором мы живем, но я не являюсь фанатичным материалистом.

Какими принципами вы руководствуетесь при постановке спектакля?
В моем видении любой аспект сцены должен быть живым. Если на сцене есть какой-то предмет, то он должен что-то значить, у него должна быть своя история. Кроме этого, он должен оживать, двигаться. К примеру, книги могут превратиться в птиц, кресло может стать человеком. Это мой стиль мышления, мой взгляд на мир, который я не потерял с детства. Я вижу весь мир подвижным. Именно это качество восхищает меня в моих детях.

Что вы сделали для того, чтобы постичь русский характер, русскую душу? Читали исторические романы? Историю страны?
Да, а еще я провел много времени в СССР в 80-х, где тогда учился мой брат. Мне повезло, что я был в России несколько раз и могу сравнить, как она меняется. Но вместе с тем ее основополагающие черты остаются неизменными: это глубина русской культуры, то, что она дает возможность взглянуть на Запад со стороны и в то же время сама подвержена влиянию Запада. Я чувствую себя очень комфортно в России и чувствую русскую культуру, хотя и не говорю по-русски. Наверное, у меня есть актерское умение погружаться в культуру. Я не чувствую себя истинным британцем или англичанином, хотя и являюсь им. Мне комфортно в японской, французской культурах. Каждый раз, когда я еду в Москву, какая-то часть меня чувствует себя как дома. Я обожаю Чехова, Платонова и других великих русских писателей. Мне очень хотелось бы привезти спектакль «Мастер и Маргарита» в Россию, но это не так-то просто. Я надеюсь, что в будущем мне удастся познакомиться с русскими актерами и, возможно, даже поработать с ними в России.

Все, кто работал над постановкой романа «Мастер и Маргарита», отмечают, что в их жизни случалось нечто таинственное, необъяснимое. Было ли что-то подобное у вас?
Да, в жизни театра было. Впервые за всю мою карьеру в центре «Барбикан » отвалился кусок потолка и сильно ударил одного человека. Помимо этого, постановка очень сильно повлияла на всю команду. Было очень тяжело, и иногда казалось, что люди просто сходят с ума. Я никогда еще ничего подобного не испытывал.