Роберт Оуэн, первый социальный предприниматель в истории
Роберт Оуэн — человек, который пытался убедить человечество в том, что быть добрым и думать о других — это не только правильно, но и экономически выгодно. Он был фабрикантом, мечтателем, утопистом, реформатором, и иногда создаётся ощущение, что он родился лет на двести раньше, чем нужно. Впрочем, может, это мы до сих пор не доросли до его идей. Его история — это микс из бизнес-успеха, социальной философии, педагогического гения и полной неспособности смириться с несправедливостью мира.
Он родился в 1771 году в Уэльсе, в Ньютауне. Папа — мастер-седельщик, мама — строгая и практичная женщина. В доме, где он вырос, книг было мало, зато трудолюбие и строгость — с избытком. Семья была большая, денег не хватало, но Роберт рос наблюдательным и пытливым ребёнком. В десять лет он покинул дом, чтобы работать у портного в Лондоне. Сегодня бы его записали в список «детей-гениев с высоким эмоциональным интеллектом», а тогда — просто очередной мальчик, пошедший в люди, как миллионы других.
К 19 годам Роберт Оуэн стал управляющим фабрики. Девятнадцать. Управляющим. Фабрики. Сейчас в этом возрасте многие не могут выбрать между кофе с овсяным и с соевым молоком. А он уже решал, как управлять производством, нанимать людей, вести бухгалтерию и мотивировать рабочих. И да, мотивировал он их не кнутом, а пряником. Настоящим, в смысле — с повышениями, уважением и библиотеками. Тогда это было сродни фантастике.
Нью-Ланарк — его звёздный проект. Маленький шотландский городок, где он взял на себя управление фабрикой и превратил её в нечто вроде прогрессивного Диснейленда для рабочих. Рабочий день — 10,5 часов (почти отпуск, если вспомнить, что в то время 14 часов у станка считались нормой). Образование для детей — обязательное. Школа для взрослых — по вечерам. Магазин с доступными ценами. Премии за хорошее поведение. Уборка территории — общее дело. Театр, библиотека, даже уроки гигиены. Чувствуете дух скандинавского социализма? Только это — Шотландия начала XIX века.
Оуэн всерьёз считал, что человек — это продукт среды. Родился в бедности — не твоя вина. Стал вором — не ты плохой, просто обстоятельства такие. Он был в каком-то смысле психологом до появления психологии как науки. У него даже была идея создать систему оценки поведения работников с помощью табличек разного цвета. Синие — «молодец», чёрные — «надо подумать над собой». Не очень ласково, зато честно и действенно. Рабочие, кстати, воспринимали это скорее как игру, чем как наказание.
Потом он уехал в США и решил основать коммуну мечты — New Harmony. Там все работали, делились и были равны. Ну, в теории. На практике — люди забывали работать, зато не забывали делить. У кого-то было больше энтузиазма, у кого-то — больше лени. Кто-то хотел строить будущее, а кто-то — просто отдохнуть от прошлого. Оуэн уехал, разочаровался, но руки не опустил. Просто сделал вид, что это был эксперимент. Научный. Неудачный, но полезный. Хотя бы стало понятно: хорошие намерения — не гарантия устойчивой утопии.
Роберт Оуэн был харизматичен, как рок-звезда. Говорил, и люди слушали. Даже те, кто потом шептали в кулуарах: «Ну, чокнутый, конечно, но с огоньком». Он ездил по миру, выступал в парламентах, разговаривал с рабочими и монархами. У него был талант говорить о сложном просто. И главное — он искренне верил, что мир можно изменить без крови. И что реформы лучше революций, а образование лучше наказаний.
Он уважал женщин. Не просто как матерей семейства, а как равных партнёров. Выступал за их право на образование, труд, участие в общественной жизни. Говорил: если мы хотим справедливости, её нельзя строить только на мужской логике. За это его считали немного сумасшедшим. А потом, лет через сто, начали возводить памятники и называть улицы в честь тех, кто боролся за феминизм. Оуэн был среди первых, кто увидел в женщинах не только домашний очаг, но и гражданскую силу.
С религией у него были сложные отношения. Он не был атеистом в современном смысле, скорее — разочарованным идеалистом. Он считал, что религия часто мешает прогрессу, особенно если вместо просвещения предлагает покорность. В Нью-Ланарке он даже церковь заменил на образовательный центр. Скандал был знатный. Его критиковали, называли еретиком, но он продолжал настаивать на том, что знание и разум — лучшее, что мы можем предложить будущим поколениям.
Один из его самых известных лозунгов: «Восемь часов работы, восемь часов отдыха, восемь часов на что пожелаешь». Сейчас это звучит как корпоративная утопия, но в то время — это был революционный манифест. Рабочий день тогда легко мог длиться 14–16 часов. Так что для рабочих Оуэн был не просто начальником, а почти святым. Этот лозунг потом подхватили профсоюзы, левые движения, социалисты и даже современные менеджеры по корпоративной культуре.
Роберт Оуэн заложил основу профсоюзного движения. Пока другие говорили: «Работай и не жалуйся», он говорил: «Организуйтесь и требуйте». Он верил, что коллективная защита прав — это не революция, а элементарная гигиена в индустриальном обществе. Без этого рабочие просто сгорали, как уголь в топке. Он не просто писал об этом — он организовывал первые собрания, помогал составлять уставы, убеждал работодателей договариваться.
Интересно, что при всех своих идеях и мягкости, он был успешным бизнесменом. Его фабрики были прибыльными. Его рабочие — довольными. Его менеджмент — передовым. То есть он доказал, что можно быть добрым и при этом не обанкротиться. Сегодня бы его назвали «социальным предпринимателем», и он бы с удовольствием принял этот ярлык. Он не был наивным мечтателем, он был прагматиком, который знал, как сочетается прибыль с человечностью.
Он дружил с утопистами и спорил с реалистами. Его приглашали на конференции, где он терпеливо объяснял, почему мир не должен быть ареной борьбы, а может стать сообществом. Его слушали, кивали, но потом всё равно строили железные дороги, используя детский труд. Он не сдавался. Он верил, что каждый разговор — это маленький кирпичик в стене будущего.
Умер Роберт Оуэн в 1858 году, в возрасте 87 лет. Уже старым, он вернулся в Ньютаун, в тот самый городок, где начинал. Он не дожил до социальных реформ XX века, не увидел победы своих идей. Но оставил за собой длинный шлейф — идей, проектов, речей, людей, которых он вдохновил. Сегодня его имя носит множество школ, ассоциаций и даже улиц. А его труды продолжают изучать студенты и активисты.
Можно смеяться над его наивностью, крутить пальцем у виска, мол, «строил утопию, серьёзно?». Но в эпоху, когда нормой была эксплуатация, нищета и детский труд, его мягкость стала революцией. Он хотел, чтобы людям было хорошо. Он не считал страдание естественным условием жизни. Он верил, что счастье можно сделать частью системы. И этим он уже вошёл в историю.
Если сегодня ты работаешь 8 часов в день, у тебя есть выходные и отпуск — вспомни Роберта Оуэна. Это он первым громко сказал: «Люди — не машины». Он показал, что даже фабрика может быть местом для роста, а не выгорания. И да, его идеи рухнули не раз, но он продолжал. Он не искал идеального момента — он просто действовал. А ты как давно не пробовал делать что-то хорошее, даже если шансов немного?
Так что да — Роберт Оуэн. Утопист. Мечтатель. Фабрикант с душой гуманиста. Человек, который пытался построить рай на фабрике. И пусть у него не всё получилось — он хотя бы пытался. А это уже немало. И если ты думаешь, что один человек ничего не может изменить — просто вспомни Оуэна. Он делал, он верил, он упрямо шёл вперёд. А мир — пусть и медленно — всё-таки сдвинулся вслед за ним.
