Опасности и возможности интуиции

Интуицию определяют как прямое знание, которое нам доступно до анализа и логических размышлений. Она проявляется как предчувствие, внутренний голос, осознание или неожиданная догадка – эврика (от латинского слова eureka).

По жизни нас ведёт удивительная способность к автоматической обработке информации – наш когнитивный автопилот. С его помощью мы моментально проживаем простые бытовые ситуации, однако более сложные задачи мы склонны обдумывать, призывая на помощь здравый смысл, логику и советы. А вот наша интуиция, как правило, лишь в самом конце этого списка.

Странно, ведь она сокращает нам путь к принятию решения во множество раз, но мы предпочитаем жить рационально и не прибегаем к её подсказкам. Для общества удобнее, когда люди следуют общей логике, а не собственным предчувствиям или догадкам. Послушными и не особо чувствительными управлять гораздо проще.

У людей каменного века постоянно возникала дилемма: делай или умри. То, что угрожало жизни, почти всегда находилось в поле их зрения. Быстрый скачок к решению, без раздумий и советов, был условием их выживания. Очевидно, что они обладали развитой интуицией. Израильский учёный Юваль Харари, автор ставшей бестселлером книги «Sapiens. Краткая история человечества», приходит к выводу, что древние охотники-собиратели вовсе не были тупыми дикарями. Они много знали о мире, умели абстрактно мыслить и сотрудничали друг с другом. Автор утверждает, что смысл когнитивной революции, которая началась примерно за 70 000 лет до н. э.,  в том, что вид Homo Sapiens развивал своё воображение. Оно в корне изменило образ жизни и среду обитания и помогло освоить альтернативу охоте и собирательству – земледелие.

Для древних земледельцев было важно вместе работать и  защищать свои посевы, они селились общинами. Позже возникли  города, население которых быстро росло. Жизнь горожан подчинялась здравому смыслу, религии и законам. Для того чтобы выжить в городе, интуитивное знание было востребовано гораздо меньше, чем у охотников.

За ним обращались к жрецам, прорицателям и оракулам, которым боги «направляли» свои указания и тайные знаки.

Условием выживания людей в средневековье было строгое соблюдение церковных догматов и традиций. Интуиция была приемлема лишь во время молитвы, в результате обращения к Богу. Поэтому интуитивные знания всегда трактовали с позиции  дозволенного, полностью исключив из них личность человека.

Прежде всего, их приводили в соответствие с религиозными представлениями об устройстве мира, во всех остальных случаях за них наказывали. Но интуицию искоренить так и не удалось, она лишь стала менее доступной для населения. Её монополизировали  медиумы и всякого рода предсказатели, выражаясь современным языком – проводники. То, чем они занимались, сейчас называется chanelling. Многие известные мистики нашего времени, к примеру, Ванга, рассказывают, что они получают информацию из пространства. Согласно определению Карла Густава Юнга, одного из столпов психоанализа, – это коллективное бессознательное. Юнг утверждает, что подсознательное всех людей объединяется в информационное поле, из которого можно получать и отдавать знания.

У современного человека два способа познания мира – сознательный и бессознательный, поэтому и реагируем мы на двух уровнях – рациональном и интуитивном.

В последние десятилетия когнитивной наукой было доказано, что наши мыслительные процессы очень энергозатратны, и долгие размышления нас утомляют и истощают физически. Мозг стремится решать проблемы в энергосберегающем режиме.

Можно с уверенностью сказать, что как быстрый и экономный способ обработки информации и принятия решений интуиция сейчас снова востребована.

Современную интуицию связывают, прежде всего, с такими нашими качествами, как наблюдательность и чувствительность. Периферическим слухом и зрением мы постоянно получаем информацию, на которой не фиксируем внимание.

Дон Хуан, персонаж книг Карлоса Кастанеды, говорил, что людям нужно научиться не просто смотреть вперёд, но и видеть, что происходит по сторонам. Это расширяет горизонт восприятия и развивает  у нас привычку получать знания из «подземных отделов» нашей ментальной библиотеки. Такое широкое зрение было развито у древних охотников-собирателей, но в процессе урбанизации оно было утрачено.

Кроме того, интуиция учит нас слушать язык тела. Когда нужна мгновенная реакция, нервные импульсы, минуя кору головного мозга, поступают напрямую в тело. Они сигнализируют нам о том, что нельзя игнорировать.

Важными составляющими социальной интуиции считают эмпатию и эмоциональный интеллект – наше интуитивное ноу-хау.

И это логично, ведь понимание эмоций других людей всегда содержит подсказки для нашего собственного успеха.

Интуиция помогает нам творчески воспринимать происходящее,  высвечивает неочевидные решения и обходные пути.

Но у неё, как и у Луны, есть обратная сторона. Самая распространённая ошибка, которую делают многие из нас, после того как всё уже интуитивно поняли, – мы перестаём воспринимать  новую информацию. Наш мозг работает экономно и отказывается от лишних знаний. Интуитивное понимание хорошо для коротких дистанций, но для марафона нужно постоянно что-то добавлять и корректировать.

Ещё одна проблема состоит в том, что предчувствие часто создаёт у нас иллюзию корреляции – воображаемой связи между двумя явлениями, хотя её на самом деле нет. Также происходит и во время конструирования воспоминаний.

Третья проблема интуиции связана с нашей тревогой. Когда тревожный человек предчувствует опасность, он невольно начинает питать свои страхи и с лёгкостью находит всё новые проблемы. Это непродуктивное состояние, в котором не стоит надолго застревать, потому что оно совершенно не учитывает наши возможности.

Очевидно, что каждый из нас только выиграет, если начнёт развивать интуицию, нашу тропинку в коллективное бессознательное. Однако в этом нужно соблюдать меру и понимать, в какой момент стоит переключиться на рациональную волну. В противном случае, интуиция, объединившись с нашей самоуверенностью и воображением, может сыграть с нами злую шутку.

* * *