Мария Петрова и Алексей Тихонов: в отпуске не хотим под венец

Жизнь чемпионов мира и Европы Марии Петровой и Алексея Тихонова расписана на год вперед. В графике фигуристов – еженедельные съемки популярного шоу «Ледниковый период», выступления в гастрольном туре Ильи Авербуха и новогодние елки для детей. А еще Алексей активно снимается в кино и играет в театре, строит дом в Подмосковье и вместе с Машей воспитывает дочь Полину. Фигуристы готовятся принять участие в открытии Олимпиады в Сочи.

Мария, Алексей, серьезные изменения в жизни связаны с большими переживаниями. Трудно ли было решиться уйти из спорта после стольких лет успешных выступлений и побед?
Мария: В 2007-м, когда мы ушли, решение покинуть спорт уже созрело, мы до него доросли. Собирались закончить даже после Олимпиады в Турине, но федерация упросила нас остаться еще на год, пока подтянется молодежь. Не знаю, как мы тогда согласились! Последний сезон пришлось совмещать выступления на соревнованиях со съемками в шоу, на которое уже дали добро. Илья Авербух в то время как раз запускал свой первый ледовый телепроект – «Звезды на льду».
Алексей:  «Зачем вам это нужно?– смеялись над нами ребята, ушедшие после Турина. – Катайтесь для себя! Зарабатывайте!» Мы пропускали показательные выступления, что-то теряли в деньгах. Днем работали со звездами, сами тренировались по ночам. Это был просто сумасшедший год!
М.: В итоге на своем последнем чемпионате Европы мы уступили немцам и стали вторыми, но, завоевав медаль, сохранили за Россией право заявить три пары в следующем сезоне. В этом заключалось наше соглашение с федерацией, и мы его выполнили.
А.: В плане собственных результатов мы, конечно, понимали, что спорт не простит нам таких измен, но не жалеем. Нам удалось сдержать слово – и Илью не подвести, и сборной помочь. Да и себя победить тоже было интересно.

Алексей, вы вернулись в спорт после перерыва в несколько лет. Что вас подтолкнуло? Тоже «было интересно»?
А.: О да! Я четыре года солировал в ледовом театре Татьяны Тарасовой «Все звезды». Мы жили в Великобритании, исколесили ее вдоль и поперек. Это был колоссальный жизненный опыт, совсем иной, чем в спорте. Тарасова учила нас не просто кататься, а создавать образы, играть. Я обожал театральные подмостки, но при этом чувствовал, что что-то недоделал в спорте, недовыступал. Хотелось доказать себе и всем, что способен на большее.

И не успели вернуться, как сразу начали побеждать. Что в Марии было такого, что укрепило вашу веру в успех? Ведь, не надеясь на победы, вы бы на такой шаг не решились.
А.: Я заметил Машу на чемпионате мира в Токио в 1994 году, когда еще выступал за Японию. Мария в то время каталась с Антоном Сихарулидзе. Они уже были чемпионами мира среди юниоров, и, глядя на них, я подумал: какая красивая, чудесная партнерша! С ней можно делать все что угодно! И побеждать! И вот спустя несколько лет эта возможность мне представилась.

Что вас привлекло друг в друге и что было самым трудным? Ведь чемпионы – люди всегда с характером.
А.: Мы как-то гладенько притирались. Вообще одно из главных качеств Маши – это невероятное терпение. Скажем, я многие новые вещи мог делать сразу, без подготовки, а Марии нужно было потренироваться, чтобы их освоить. Поначалу я из-за этого здорово раздражался, но Машуля терпеливо пережидала мои вспышки.
М.: Мне кажется, я задавливала тебя своим молчанием и раздражала тем самым еще больше. (Смеется.)  Когда человек кричит и злится, а ему в ответ молчат и хлопают глазами, это нервирует еще больше.
А.: Да, но самое интересное, что я потом этот элемент могу забыть, а Мария если что-то выучит, то это железно! Помню, в 2000 году на чемпионате мира в Ницце мы катали короткую программу: шикарно начали, сделали параллельный прыжок, подкрут, выброс, поддержку. И тут я забываю, что делать дальше! Просто раз – и белый лист! Мария это почувствовала, но не растерялась, просто продолжила делать свое дело, и я быстренько включился обратно. В итоге мы стали чемпионами мира.

Но без поражений не бывает побед. Как вы преодолевали неудачи?
М.: Так, как в Турине, я не плакала никогда. Мы оба понимали, что это наша последняя Олимпиада и больше шансов на олимпийские медали у нас не будет. Я даже не знаю, как вообще можно было столько проплакать физически. Сначала слезы лились от обиды, потом от того, что за нас болело столько людей, а мы их подвели. Каждый подходил и сочувствовал, и это угнетало еще больше. Но выплакав все, я ясно ощутила, что люди любят нас не за медали. И это открытие помогает по сей день.
А.: Не будем лукавить: в спорте регалии важны, но с возрастом ты понимаешь, что недополученные и невыигранные медали компенсируются другими вещами. Не каждый спортсмен, даже олимпийский чемпион, так любим зрителями. Мне кажется, что кроме выбросов, тодесов и поддержек люди видят и ценят в нашей паре что-то еще. У нас есть своя индивидуальность, связь друг с другом и с залом. Да и в техническом плане были элементы, которые мы не только сделали первыми – до сих пор исполняем единственными.

Вы уже много лет принимаете участие в шоу «Ледниковый период». Выступаете с людьми интересными, но совершенно неподготовленными. Бывает, человек никогда не стоял на коньках, а вы учите его элементам, которые спортсмены оттачивают годами. Как это у вас получается?
А.: О, это вопрос к Марии! Она у нас большой любитель этого дела!
М.: Это правда, обычно мне дают самых некатающихся партнеров. Миша Галустян, например, во время нашей первой встречи появился передо мной со стулом, в шлеме и в наколенниках, а через 5 дней мы уже записывали первую программу! Мне сказали: «Ну ты же сейчас быстренько справишься!» И действительно, мы справились. Мишка оказался очень способным к фигурному катанию, легко обучаемым. Научился делать шикарные беговые назад. Эти беговые – просто моя гордость!
А.: А какие поддержки они делали! Я, конечно, каждый раз был на грани инфаркта, но отвага Марии Петровой делала свое дело. Слава богу, нынешний партнер Марии, Аскольд Запашный, дает мне гораздо меньше поводов волноваться.
М.: Аскольд, как все цирковые артисты, физически очень силен. На освоение поддержек у нас уходит не так много времени. Сложнее научить как раз катанию. Аскольд очень крепкий, накачанный, и заставить его где-то расслабить мышцы, не зажиматься и стать мягче требует больших усилий. Но это настолько работоспособный человек и такой перфекционист во всем, за что берется, что наш прогресс отмечают в каждой передаче.

Вы не ревнуете друг друга к партнерам, с которыми приходится проводить на льду столько времени?
А.: Каждый раз Мария приходит домой и эмоционально, в красках, рассказывает, какой у нее замечательный партнер Аскольд Запашный. У меня уже просто нет сил это слушать! (Смеется.) А недавно вообще спрашивает: «Ты не будешь против, если я съезжу с Аскольдом на недельку в Италию? У него там фестиваль, а нам надо тренироваться». А я ей в ответ: «Конечно, дорогая, поезжай». (Смеется.) Марии вот, кстати, тоже есть, что рассказать обо мне по данному вопросу!
М.: Да, он, бывает, уезжает на недели! Говорит, что играет «Ненормальную» с Екатериной Стриженовой, снимается в фильмах, а где он мотается, никто не знает. (Смеются.)
А.: Но шутки шутками, а это правда – другого выхода у нас нет. И Аскольд, и мы – профессионалы, привыкли делать свою работу хорошо, несмотря на напряженный график и обстоятельства. В наших проектах, конечно, бывает всякое. Пары рождались и распадались. Но нас Бог миловал, мы были вместе и по-прежнему остаемся. У нас все хорошо.

Алексей, Мария уже упомянула, что вы снимаетесь в фильмах и играете в театре. Почему возникло такое желание стать актером? Что самое трудное для вас в этой профессии?
А.: Когда смотришь кино, кажется, что нет ничего особенного в том, чтобы войти в кадр и что-то сыграть. А когда прикасаешься к актерской профессии сам, чувствуешь, насколько это сложно. И глядя, например, на Юрия Назарова, с которым мне недавно довелось сниматься, понимаешь: то, что делает в кадре он, – это высший пилотаж. Юрий Владимирович играл дедушку, провожал в сцене внука. Просто стоял молча, ничего не говорил, смотрел вслед, а у меня при взгляде на него наворачивались слезы. Это было так сильно, эмоционально и пронзительно, что просто захотелось не то что так же научиться проживать свои роли, а хоть на шаг приблизиться к этой высоте.

Когда человек меняет профессию, достигнув уже результатов в какой-то области, он часто чувствует себя дилетантом в новой профессии. Было ли у вас такое чувство? Что вы делали, чтобы чувствовать себя профессиональным актером?
А.: Как у спортсмена у меня нет страха перед новым, но, начиная это новое, я не знал, что именно нужно делать, с чего начать. Я понимал, что у меня нет этого ремесла, и сразу стал брать уроки актерского мастерства, сценической речи. В плане координации, геометрии, рисунка в кадре и прочих технических моментов освоился на площадке довольно быстро. Мне вообще кажется, что самое сложное в кино – это быть в образе своего героя, но при этом казаться настоящим, естественным. Над этим я и работаю.

Мария, прошло совсем немного времени после рождения дочки Полины. Долго восстанавливали форму?
М.: Мое возвращение не было простым. Я не сразу вышла на лед, только через два месяца. До этого две недели бегала по лестнице. Мы тогда снимали квартиру на восьмом этаже, и я каждый день по десять раз носилась вверх и вниз со всякими выпадами, подпрыжками, качала пресс. Моя мама мне постоянно говорила: «Маша, ты не сможешь выйти на лед в такой форме. Надо тренироваться!» А оказавшись на льду, я поняла, что катаюсь как новичок! Не могу сделать простейших элементов! Мышцы от них полностью отвыкли, потому что в спорте у меня не было перерывов в катании длиною в год!
А.: При этом Татьяна Навка говорила: «Маша, не переживай, все будет просто! У тебя полностью обновится кровь, после беременности ты выйдешь на лед и будешь летать! Хоть в спорт обратно возвращайся!»
М.: Да, и тут я вышла и вообще никуда не полетела!
А.: Я, кстати, тоже! Хотя, в отличие от тебя, тренировался все это время! (Смеются.)

Алексей, вы говорите, что брак – это не самое главное. Но любая женщина, что бы она ни говорила, мечтает о свадьбе. Так почему не доставить радость любимой? Извините за этот вопрос, я замужем 30 лет и знаю, что не штамп делает брак крепким, но свадьба – это праздник любви, ее символ.
А.: Вообще ситуация сейчас иная: если раньше к свадьбе был не готов я, то теперь, когда мы заводим о ней разговор, выясняется, что…
М.: …Невеста больше хочет в отпуск, чем под венец! У нас почти весь год проходит в ежедневных тренировках, выступлениях, гастролях, переездах, и, живя в таком бешеном ритме, ты просто хочешь два месяца летом всей семьей проводить у моря, а не в свадебных хлопотах.
А.: Я знаю, бытует мнение, что брак – это некая гарантия для женщины. Но у нас, похоже, все наоборот. (Смеется.) Вот вы знаете женщин, которые получают все, что зарабатывает муж, сразу на свой счет?! И единолично владеют вместе нажитой недвижимостью в Москве и Подмосковье?! Я знаю! (Смеется.)
М.: Подожди! Домом в Истринской долине я еще не владею! (Смеется.) Его мы еще только строим, но когда он будет готов, надеюсь, собираться в нем будут родные и близкие нам люди. А какой будет для этого повод – новоселье, свадьба или без повода – неважно.
А.: Наши давние друзья и соперники, китайцы Сю Шень и Хунбо Чжао, прожив много лет вместе, устроили для своих поклонников свадьбу прямо на льду. Мы можем пойти дальше: сделать ее на открытом льду! (Смеется.) А что?! Истринское водохранилище зимой – настоящий каток, а пейзажи вокруг – просто картинки из сказки!
М.: Ты забыл. Платье у меня уже есть, и зимой в нем будет прохладно.
А.: Хорошо. Подождем лета. Когда заработает крытый ледовый дворец. И вот уж там-то!.. (Смеются.)