Каммерзингер Паата Бурчуладзе

«Важно поймать и не упустить этот момент удачи – хорошо спеть в нужное время в нужном месте», – заметил в одном из интервью оперный певец Паата Шалвович Бурчуладзе. В том, что в жизни всемирно известного баса, «второго Шаляпина» (по определению известного немецкого дирижера Герберта фон Караяна) это золотое правило работает, нет сомнений. Для него таким моментом стала победа в вокальном конкурсе Международного конкурса имени П. И. Чайковского в 1982 г. и последовавший за ним телефонный звонок члена жюри в Лондон. Вскоре из британской столицы пришел запрос на аудиозапись, а затем и приглашение на прослушивание в Ковент-Гарден. Прослушивание имело судьбоносный результат: Паата получил контракт на премьеру «Аиды», а его партнерами в спектакле оказались Лучано Паваротти и Катя Риччарелли. Но это было только начало. Следующее приглашение на прослушивание от Герберта фон Караяна закончилось выступлением на Зальцбургском фестивале в «Дон Жуане». С тех пор карьера Бурчуладзе неизменно двигалась по восходящей: певец выступал на лучших сценах мира – в Ла Скала, Вашингтонской опере, Метрополитен опере, Венской государственной опере, Немецкой опере в Берлине, лондонской Ковент-Гарден, Парижской опере, венских залах «Музикферайн» и «Концертхаус», парижском «Гаво». Одна из самых мощных и проникновенных партий в исполнении Пааты – Борис Годунов в одноименной опере. Он перепел большинство басовых партий мирового классического репертуара: Досифея («Хованщина»), Сильвы («Эрнани»), короля Филиппа («Дон Карлос»), Аттилы («Аттила»), Банко («Макбет»), царя Додона («Золотой петушок»), Инквизитора («Огненный ангел»), Захария («Набукко»), Рамфиса («Аида»). Народный артист Грузии, кавалер ордена Чести, князь Бурчуладзе награжден многочисленными международными премиями, является почетным гражданином Филадельфии, Афин, Одессы, Кутаиси, Цалки и Рустави. Паата – основатель благотворительного фонда «Иавнана», посол доброй воли ЮНЕСКО и УНИСЕФ. Патриарх всея Грузии Илия II вручил певцу орден Святого Георгия, а президент Грузии Саакашвили наградил орденом «Сияние». А еще Паата Бурчуладзе носит высшее в оперном мире звание «каммерзингер».

» Паата, вы росли в типичной академической семье: отец – профессор политехнического института, мама – преподаватель английского языка.

Вы также окончили политех, но при этом параллельно учились в Тбилисской консерватории на вокальном факультете. В какой из вузов вы поступили по призванию?

Знаете, в дни моей молодости в Тбилиси выступать на сцене в галстуке-бабочке считалось не очень подходящим занятием для мужчины. Поэтому я тогда даже представить себе не мог, что выйду на сцену. Я хотел стать инженером, как и мой отец, окончил факультет промышленного строительства политехнического института. А в консерваторию пошел по просьбе моих родителей. У меня всегда был хороший голос…

» А вы с детства пели?

Да, с четырех лет.

» Но тогда, наверное, у вас еще не было баса?

Был. Я всегда «басил». Меня даже в детский хор из-за этого не приняли, сказали, что с мужским голосом там делать нечего. По просьбе родителей я окончил семилетку по классу фортепиано и десятилетку по пению. Учился тайно, по секрету от друзей – было неловко признаться, что я всерьез занимаюсь вокалом. По секрету вам скажу, что в консерваторию я лично идти не хотел. Но когда отец пообещал, что купит мне машину, если я поступлю в консерваторию, я сдался. Так что не будь у отца тогда денег на покупку машины, я сегодня был бы строителем.

» А когда пришло осознание, что вы певец, а не строитель?

Это случилось на третьем курсе консерватории. В нашем театре-студии шла опера Гуно «Фауст», в которой я исполнял партию Мефистофеля. Когда закончил петь знаменитые куплеты «На земле весь род людской», раздались аплодисменты – первые в моей жизни оперного певца. И знаете, я заметил: как только певца на сцене начинают награждать хорошими аплодисментами, выгнать его оттуда невозможно. Это как наркотик своеобразный!

» Вы сейчас в расцвете оперной карьеры. Сколько еще лет планируете петь на сцене?

До сих пор мне не приходилось встречать оперного певца, который добровольно ушел бы со сцены. Кроме Владимира Атлантова, который ушел, будучи в великолепной профессиональной форме. Лет 7-8 тому назад в Японии я пел партию Захарии в опере «Набукко» – одну из самых трудных в репертуаре баса. Во втором составе эту партию исполнял 72-летний итальянский бас. Причем пел потрясающе, меня просто поразило его исполнение. Я так посчитал себе, что когда мне исполнится 72 года, будет ровно 50 лет, как я пою на оперной сцене. Мне бы этого очень хотелось достичь. Осталось всего-то 17 лет!

» А вы чувствуете, как развивается и изменяется ваш голос с годами?

Над голосом нужно работать постоянно, иначе он теряет свое качество, становится «ленивым». Слава Богу, есть мой главный концертмейстер – Людмила Иванова, жена моего педагога Евгения Иванова. Она знает, как работать с моим голосом, и, начиная с 1982 года, мы с ней регулярно, раз в два месяца, занимаемся шлифовкой моего голоса. 25-летие на сцене я отметил большим концертом в Тбилисском театре, 30-летие – на сцене Петербургской филармонии, следующий – 35-летний – юбилей будет через два года.

» Ваши юбилеи на сцене – это не просто концерты, не только триумф вашей оперной деятельности, а благотворительные акции. Вы стараетесь использовать свои концерты в благотворительных целях. Известно, что в таких делах собрать деньги – это лишь полпути. Не меньшего труда стоит добиться, чтобы средства достигли тех, для кого они предназначены. Как вам это удается?

Я создал благотворительный фонд «Иавнана» (в переводе на русский – «колыбельная»). В Грузии сегодня свыше 4500 детей находятся в детских домах. При этом лишь 150 из них круглые сироты, у остальных есть либо мать, либо отец, либо оба. После конфликтов, обрушившихся на Грузию, в стране очень много беженцев с детьми. Родители вынуждены отдавать своих детей в детские дома, потому что им негде жить или детей нечем кормить. Наш фонд организует концерты, и благодаря спонсорским деньгам мы прямо на сцене вручаем бездомным многодетным родителям ключи от дома. Так что они уходят со сцены прямо в свой новый дом. А если у родителей нет средств, чтобы кормить детей, наши специальные группы поддержки подписывают с ними контракт и ежемесячно выделяют деньги на содержание детей. Мама счастлива, когда у нее есть на что кормить и одеть ребенка, и она забирает ребенка из детского дома. За семь лет деятельности фонда к родителям вернулась тысяча детей, было куплено 62 квартиры. Люди видят, куда конкретно идут деньги, доверяют нам и жертвуют на фонд.

» Как часто происходят такие благотворительные концерты?

Почти каждый месяц. Недавно прошел концерт в Израиле, были концерты в Барселоне, Мадриде, в Германии и т. д.

» Благодаря вашим контактам и популярности удается пригласить к участию многих прославленных певцов и музыкантов.

Да, очень многие мои друзья – известные певцы – приезжают и выступают на благотворительных концертах: бас Феруччо Фурланетто, сопрано Мишель Крайдер, меццо-сопрано Долора Заджик, оперные звезды Лучиана Д’Интино, Дмитрий Хворостовский, солисты Большого театра и многие другие.

» За благотворительную деятельность вам были присуждены звания?

Посла доброй воли ООН и ЮНИСЕФ.

» Эти звания накладывают на вас какие-то обязательства?

Нет, но помогают в подготовке благотворительных акций – открывают многие двери.

» В Грузии часто бываете или только с концертами удается приезжать?

В основном только с концертами. Обычно это 2-3 дня, которые я могу выкроить между выступлениями.

» Последние годы мне неоднократно приходилось брать интервью у грузинских певцов, выступающих в Ковент-Гардене. Чем вы объясняете, что у ваших соотечественников такие прекрасные голоса? В чем тут секрет? Традиция, школа, природные данные?

Что касается басов, то я бы не сказал, что в Грузии традиционно сильные басы. Вот тенора, баритоны – да. Наверное, потому, что для южных голосов эти тембры более свойственны. Что касается школы, то я бы сказал, что это традиционная советская русская школа.

» Ваш гастрольный график очень насыщенный? Ведь репертуар для баса не настолько обширен, как у тенора.

Слава Богу, не жалуюсь. Обычно на 2-3 года вперед мой рабочий календарь заполнен.

» Ваша супруга Анжела по профессии врач?

Бывший врач! Теперь она мой личный врач. (Смеется.)

» Вот в этом вы остались грузином! Жена не должна работать!

Я не могу двенадцать месяцев в году ездить по гастролям и быть один. Жизнь ведь проходит!

» А где вы живете между гастролями?

В Грузии бываем и в Берлине. У нас там есть апартаменты – квартира, где мы, так сказать, меняем свои вещи между гастролями.

» А кухня в вашей семье грузинская или украинская?

Нет, в нашем доме кухня не грузинская и не украинская –
здоровая пища. Анжела за этим следит очень строго – никаких консервантов, добавок, все только органическое. Пока что получается!

» Ваши двое сыновей от первого брака живут в Грузии. Чем они занимаются?

Один работает в нефтяной компании, другой бизнесом занимается. Певческую карьеру они не избрали. Одного певца в семье вполне достаточно. У одного из сыновей растет дочка, моя внучка.

» Может быть, она станет певицей?

Может быть. Но мне бы не хотелось. На мой взгляд, лучшие годы оперы позади. Направление, в котором она движется, мне кажется неверным: все взяли в свои руки режиссеры и дирижеры. Раньше на пластинках, афишах имена певцов были главными, а сейчас – огромными буквами имя дирижера, а кто поет, вроде и неважно. Да и сами постановки нередко меня разочаровывают.

» А у вас никогда не появлялось желания стать режиссером?

Нет, каждый должен заниматься своим делом. И хотя я мог бы поставить спектакль, и не один, – но что из этого? Я никогда не сумел бы это сделать на таком же уровне, как мое исполнительское мастерство.

» Вам приходилось принимать участие в оперном фестивале в Вероне?

Конечно, начиная с 1985 года неоднократно. И в этом году там буду петь в «Севильском цирюльнике». Огромное открытое пространство требует очень сосредоточенного пения, но акустика там потрясающая. Как и сильнейший зрелищный эффект. Поэтому современные постановки в Вероне невозможно себе представить, они будут выглядеть смехотворно.

» Для певца необычайно важно, чтобы он с самого начала попал в хорошие педагогические руки. Вам очень повезло с вашим преподавателем в Одесской консерватории Евгением Ивановым. Да и трехлетняя учеба у певицы Джульетты Симионато в Школе усовершенствования при Ла Скала была весьма плодотворной. Думали ли вы сами когда-нибудь о педагогической работе?

Ко мне очень часто обращаются с такой просьбой. Но я считаю, что с моим репертуарным календарем это было бы несерьезно и безответственно. Вот представьте: начну я заниматься со студентом, дам несколько уроков, а потом должен буду уехать на месяц или два. Вернусь, опять проведу пару занятий и опять уеду. Такая «педагогика» будет нечестной по отношению к молодому человеку, который доверит тебе свою судьбу. Чтобы чего-нибудь достичь, надо ведь заниматься как минимум через день. А если студент вынужден будет ждать педагога месяцами, он просто пропадет как певец.

» А когда вы были студентом, у вас были кумиры?

Александр Пирогов. Он и сегодня остается моим идеалом оперного певца, я не перестаю восхищаться его голосом, манерой пения.

» У вас необыкновенно богатый репертуар. Остались ли партии, которые вы мечтали бы спеть?

Опера «Царская невеста», в которой я пел в Лондоне в Ковент Гардене, новая для меня. В будущем году буду петь в опере «Китеж» Римского-Корсакова. Я все время ищу что-то новое, но, к сожалению, так мало осталось в действующем сегодня репертуаре опер, в которых я еще не пел… Я очень люблю сольные концерты, это очень интересно и позволяет расширить репертуар.

» У вас есть любимые оперные сцены?

Каждая сцена любимая. И если хорошо выступаешь, любая публика тебя поддержит, на любой сцене.

» А что вам нужно для куража?

Хорошо выспаться перед выступлением. И чтобы душа радовалась.