Чулпан Хаматова. Ради тех, кого любишь

Чулпан Хаматова — российская актриса театра и кино. С 1998 года играет на сцене Московского академического театра «Современник».  Одна из учредителей благотворительного фонда «Подари жизнь». И хотя ее красивое имя переводится с татарского языка как «звезда рассвета», при сильно загруженном графике работы рано вставать по утрам у Чулпан не совсем получается. Обожает танцевать и каждую свободную секунду старается провести со своими детьми. Любит, когда ее не узнают, и может иногда весело и непринужденно поиграть в «звезду».

— В рейтинге журнала «Огонек» «100 самых влиятельных женщин России» вы занимаете 14-е место. Считаете ли вы себя влиятельным человеком и можно ли вообще как-то повлиять на ситуацию в России или в любой другой стране?

— Я думаю, каждый человек, если он не равнодушный и стремится изменить жизнь к лучшему, может повлиять на ситуацию в стране, в которой живет. К рейтингам я отношусь скептически. Я считаю, что человек, который, к примеру, посадил во дворе цветы на радость всем людям, заходящим во двор, влияет на ситуацию в стране не меньше, чем я. Так же, как люди, которые не выкидывают мусор и окурки на улице.

— И все таки за 10 лет существования фонда «Подари жизнь» вам удалось кардинально изменить в России отношение к благотворительности. Кто чаще, на ваш взгляд, поддерживает благотворительные фонды? Частные лица или организации?

— Если говорить про российский фонд, то треть наших сборов – это пожертвования от физических лиц. Это просто люди, которые отдают кто по 200 рублей, кто по 1000 или по 10 рублей. Кто сколько может себе позволить или считает нужным. Другая треть – это большие игроки, серьёзные бизнесмены, которые жертвуют большие суммы на конкретное оборудование или программу. И еще одна треть – это компании и коммерческие организации. Но сейчас в компаниях сильно урезали бюджеты на благотворительность, поэтому у нас одна надежда на неравнодушных людей. Россия огромная, и хотя сегодня про благотворительность слышали или участвовали единожды менее 20% населения, за 10 лет работы фонда в сознании людей произошел существенный сдвиг. Во многих странах к благотворительности приучают с детского сада, и в России ещё есть, над чем работать.

Но работать в этом направлении мы сможем только будучи абсолютно прозрачными и доказательными. Когда все фонды будут существовать в едином кодексе чести, тогда шаг за шагом будет развиваться другое отношение к благотворительности в обществе. Может быть, еще чуть-чуть – и это станет нормой.

— Вы часто говорите, что фонд «Подари жизнь» – самое важное, что вы сделали в жизни. Благодаря созданному вами, совместно с Диной Корзун, фонду удалось спасти огромное количество детей. Смогли бы вы справиться самостоятельно или вдвоем это было сделать намного легче?

— Ни я одна, ни Дина одна, ни даже мы вдвоём не начали бы ничего, если бы не люди, за кем мы пошли. Это уникальные врачи, которых нельзя было оставлять один на один с такой бедой, и мы своей известностью просто помогли им чуть-чуть  двинуть всё то, с чем они боролись долгое время. Вы можете себе представить, что врачи  сами собирали деньги, сами устраивали акции и сами привлекали людей. Мы просто пошли за ними.

Главное условие, которое было при создании фонда, это прозрачность и максимальная эффективность помощи. Собирая деньги на лечение больных детей, мы понимаем, что собираем чужие деньги, которые должны максимально эффективно использоваться.

— Знаю, что своих дочерей практически с рождения вы привлекаете к работе фонда, берёте с собой в больницы. Вам никогда не хотелось защитить их от вида страданий больных детей? Или это не то, от чего надо защищать?

— Это такая ложная защита. Это защита сиюсекундная, которая потом может обернуться огромным их моральным поражением. Жизнь так или иначе всё равно будет их сталкивать с горем настоящим, потерями. Я считаю, об этом нужно говорить. Эта хрупкость жизни, её неуловимость и умение ценить каждую секунду и каждое мгновение. Оно складывается в том числе и от понимания этой зыбкости под названием «жизнь». Это такая же часть жизни, как и всё остальное.

— В Лондоне прошло уже несколько благотворительных балов в поддержку «Gift of Life»  — сестринской организации фонда «Подари жизнь». Пышных, ярких, дорогих. Шампанское — рекой. У людей часто возникает вопрос, а не лучше ли было бы потратить средства, затраченные на весь этот блеск, на оказание помощи тем самым детям, на лечение которых собираются деньги во время благотворительного бала? Это относится ко всем благотворительным балам.

— Давайте я расскажу. В нашем фонде никогда деньги, которые собираются с гостей, не используются на покрытие расходов по организации мероприятия. Все деньги идут на лечение детей. Организацию мероприятия оплачивают спонсоры, которые таким образом создают себе хороший имидж и репутацию, делают рекламу. Эти деньги дети бы не получили и так. Есть масса людей, которые говорят — нет, в фонд денег не дам, на больных детей денег не дам, но вот на развитие имиджа, на восприятие – дам. Но такие мероприятия, когда у людей есть возможность и повеселиться, и хорошо провести время, и встретиться друг с другом,  показать себя и послушать красивую музыку, пообщаться, становятся полезными только благодаря тому, что они благотворительные. И чем лучше будет программа, тем больше шансов, что люди придут на следующий год и будут дальше помогать.

— «Gift of Life» традиционно проводит свои балы в январе. Какой программой вы планируете удивить людей, пришедших поддержать фонд, в этот раз?

— Это будет совершенно удивительная история. Мы ею очень гордимся. В этот раз готовится огромный концерт. Гениальный дирижер Теодор Курентзис привезет в Лондон свой оркестр musicAeterna, а он у него уникальный — штучный, собранный по всему миру. Будет исполняться музыка Сергея Прокофьева из балета «Ромео и Джульетта». Концерт на 2500 зрителей состоится в Королевском фестивальном зале  (Royal Festival Hall) 14 января. Мы очень надеемся привлечь много людей, в том числе и английскую публику.

— В последнее время вы довольно часто приезжаете в Лондон. Насколько это «ваш» город? Вы смогли бы здесь жить, работать?

— Я очень люблю Лондон. И с удовольствием переехала бы, но я здесь никому не нужна. Свободу в творчестве, которую я имею в России, я не смогу иметь ни в одной  другой стране. Творчество занимает огромную часть меня. И свобода выбора. Возможности выбора здесь у меня нет. Это связано и с языком, и с менталитетом. Я русская актриса и очень люблю свою профессию.

— Но у вас наверняка уже есть здесь любимые места, куда вас тянет?

— У меня  здесь есть любимые места и любимые люди, встречи с которыми я всегда с нетерпением жду. За эти кратковременные встречи я просто выздоравливаю душой и потом ещё два месяца смеюсь и улыбаюсь. Очень люблю парки в Лондоне. Всё свое свободное время я провожу в ваших парках.

— В одном вашем интервью прочитала, что вы всегда стараетесь делать то, что невозможно. Это у вас такой принцип жизни?

— У меня совершенно нет внутреннего стремления делать что-то невозможное. Я стараюсь делать то, что люблю, и то, в чём вижу смысл. Просто очень часто что-то кажется сделать невозможным, а потом оказывается, что все возможно. И происходит это автоматически. И в профессии, и в жизни. Главное делать то, что ты любишь. И ради тех, кого любишь.

— Однажды я была свидетелем того, как одна девушка попросила вас сфотографировать ее с Владимиром Познером на балу в гостинице «Савой», совершенно вас не узнав. С вами часто случаются такие курьезы?

— Очень часто. Пожизненно, это моя карма.

— Хорошее чувство юмора может помочь в сложной ситуации?

— Конечно! Когда понимаю, что всё валится из рук, стараюсь превратить все в юмор и начинаю смеяться. Я себя так лечу. Смех, мне кажется, – это продолжение жизни.

— Вы где-то сказали, что «актрисой быть не хочу, это слишком большая ответственность – всё время надо быть во всеоружии». Но если не актрисой, то кем?

— Это мои слова в момент усталости. У меня периодически возникает такое чувство, что актрисой я быть не хочу, но это длится день-два. Не больше. Потом выхожу на сцену и понимаю, что без этого мне вряд ли прожить. Теоретически – да. Я мечтаю всё время: тихий скворечник – я в нём, вместе со своими птенцами, вокруг поют птицы, цветы цветут. Но я ни разу этого не пробовала.

Когда после театра нет сил поставить цветы в вазу, я себя представляю хирургом в  момент операции. Здорово помогает. Также я мою посуду. Когда достают дети и я понимаю, что сейчас сорвусь, то просто представляю себе – а я не мама, я няня. Я няня, молодая няня, мне 16 лет, я только-только начала… И как-то так сразу раз – и хорошо. Что ж я переживаю? Это не мои дети. Я только няня. Сейчас работа закончится, я уйду домой.

Рецепт всем мамам, когда устаете, абстрагируйтесь от того, что переживаете в данный момент. И все опять станет светлым и спокойным.