Эдвард Мунк времен пост-«Крика»
«Это абсолютный мировой рекорд среди произведений искусства, проданных на публичных торгах», звенящим от гордости голосом провозгласил аукционист Тобиас Мейер, опустив молоток на цифре 119,9 миллиона долларов. Место и время действия – НьюЙорк, аукционный дом Sothby’s, торги «Искусство импрессионистов и модернистов», 2 мая 2012 года. Картина-рекордсмен – «Крик» норвежского художника Эдварда Мунка, родившегося 149 лет назад. В преддверии 150-летнего юбилея мастера, который будет широко отмечаться на его родине и во всем мире, концептуальная выставка «Эдвард Мунк – современный взгляд» курсирует по музеям Европы. Сначала Центр Помпиду во Франции, затем – Schirn Kunsthalle в Германии, а с 28 июня – лондонская Тейт Модерн. Впрочем, знаменитый «Крик» в нынешней экспозиции отсутствует.
Зато представлено множество автопортретов в различных техниках, живописные и графические работы, фотографии и даже видеофильмы Эдварда Мунка – всего около 140 произведений. Словосочетание «Современный взгляд» в названии выставки – ключевое. Кураторы утверждают, что норвежский художник – один из немногих мастеров, чья громкая мировая известность уживается с весьма однобоким восприятием его творчества как художникарадикала конца XIX века, работавшего преимущественно в рамках символизма и преэкспрессионизма. Вытащить Мунка из тени обессмертившего его «Крика» – иконы экспрессионизма – и попытались авторы концепции выставки.
Основные тезисы экспозиции «Современный взгляд» смещают фокус на Мунка – мастера, вобравшего и отразившего коллизии и проблематику начала XX столетия; художникамодерниста, шагавшего в ногу со временем, проявлявшего острый интерес к технологическим достижениям и активно включавшего приемы кинематографа, фотографии, сценографии и печатных медиа в свой творческий арсенал. Учитывая, что три четверти созданных художником работ приходятся на прошлое столетие – точка зрения, вполне заслуживающая внимания.
Эдвард Мунк родился в 1863 году в семье военного врача в Летене, неподалеку от Осло. Ему было пять лет, когда от туберкулеза умерла мать, а спустя девять лет от той же болезни угасла его сестра София, которой едва исполнилось 15. Воспоминания об этих двух смертях преследовали его всю жизнь.
«Мать, которая умерла молодой, передала мне склонность к туберкулезу, а легко возбудимый отец, набожный до фанатизма потомок старинного рода, посеял во мне семена безумия… С момента моего рождения ангелы тревоги, беспокойства и смерти были всегда рядом…» – писал Мунк.
Сначала по настоянию отца Эдвард поступил в Высшую техническую школу, но уже в 1881 году перешел в Академию искусств в Кристиании (так до 1924 года назывался Осло). Одна из важнейших картин этого периода – «Больной ребенок» (1886), (илл. 3) посвящена сестре Софии. «Все, что я сделал позже, обязано своим рождением этому полотну», – утверждал Мунк. В дни его молодости Норвегия была «медвежьим углом» художественной жизни Европы, и многие скандинавские художники отправлялись сначала в Копенгаген, а затем в Германию и Францию, где бурлил котел новых идей и интеллектуальной мысли. Мунк много путешествует, подолгу живя в центрах искусства того времени – Париже и Берлине.
Теперь трудно сказать, насколько достоверен утвердившийся за ним в те годы шлейф непризнанного, отвергаемого художника. Уже в 1881 году, когда Эдварду еще не было 18 лет, его картины продавались на городских аукционах; в 26 лет состоялась первая персональная выставка в Осло; да и длительные европейские вояжи художника финансировались за счет государственных стипендий. А перемещался Мунк немало: только до 1908 года он сумел 106 раз выставить свои работы в разных странах. Говорят, что Эдвард настолько привык к дорожной жизни, что, даже обосновавшись на постоянное место жительства в Осло, продолжал захаживать обедать в привокзальный буфет.
Конечно, негативной критики работ Мунка в провинциальной Норвегии тех лет было более чем достаточно. К примеру, по поводу его полотна «На следующий день», изображавшего женщину после бурно проведенной ночи, в местных газетах писали: «Отныне горожане не смогут водить своих дочерей в Национальную галерею. Доколе пьяным проституткам Эдварда Мунка будет разрешено отсыпаться с похмелья в государственном музее?» Гнев правоверных обитателей Кристиании понятен: картинато была приобретена на деньги государственной казны!
«Я пишу не то, что вижу, а то, что видел», – утверждал Мунк. Скорее то, что хотел видеть. Человеческое бытие во всех его противоречиях и многоликости – постоянная орбита притяжения нашего художника: жизнь и смерть, любовь и ревность, убийство и болезни, страх и безумие, одиночество и страдание, болезненная эротика и испепеляющие страсти. Вовлекшись в водоворот этих тем, Мунк вращается в нем всю жизнь, не достигая спасительной земли здравого смысла; с годами изменения претерпевают лишь стиль художника, художественный язык, приемы и техники. Символизм с его романтикой и тайной, декоративная текучесть модерна, колористические всплески фовизма и, наконец, захлебывающийся эмоциями, «вопящий» надрыв экспрессионизма проходят через творчество Мунка, ищущего адекватный язык своим видениям и образам. Путь этих поисковметаний очевиден в цикле работ, к которым художник с какойто роковой необратимостью возвращается вновь и вновь – иногда с перерывом в 2030 лет. Картину «Больной ребенок» он писал шесть раз, «Девушек на мосту» – семь, «Зрелость» – четыре, «Поцелуй» – одиннадцать раз, «Вампира» – десятки. Впрочем, написание очередного варианта не всегда было продиктовано творческой неудовлетворенностью или новым видением темы. Нередко причины были куда более прозаическими – к примеру, коллекционер хотел приобрести работу, которая была уже продана или повреждена. Однако, садясь за копию старой работы, Мунк никогда не создавал точного двойника полотна – для него это всегда было поводом углубиться в предмет, найти новый ракурс, аспект, цветовое решение либо попробовать другую технику. Кстати, созданные художником графические версии работ (Мунк много работал в технике офорта, гравюры на дереве, черной и цветной литографии) часто цельнее и глубже живописных прототипов.
«Великая идея никогда не умирает», – твердил Мунк. И создавал новые вариации на тему. На выставке в Тейт Модерн есть комната, целиком заполненная вариантами «Плачущей женщины»: шесть живописных версий, множество рисунков, литографий и фотографий и даже скульптура. На каждой из них женщина безлика; ее низко склоненная голова – лишь сгусток красочных пигментов. Скульптура «Плачущей женщины» по замыслу Мунка должна была стоять на его могиле как надгробие…
Отношения с женщинами у Мунка никогда не были простыми. Философия Ницше, оккультизм и психология, как и множество других тем, о которых до хрипоты спорили европейские интеллектуалы, были густо замешаны на сексуальной природе человека; при этом с особенной изощренностью препарировалось женское начало. Лично Мунк считал женщину «носителем смерти» – соответственно, половой акт воспринимался им как «спаривание со смертью». Достаточно посмотреть на его «Саломею», многочисленных «Вампиров», «Мадонну», «Смерть Марата». Кстати, тему Марата Мунк обозначил как «борьбу между мужчиной и женщиной, называемую любовью». Под другим полотном художник сделал подпись: «Улыбка женщины — это улыбка смерти». Нельзя сказать, что в реальной жизни он совсем чурался дам – красавецмужчина Мунк притягивал их к себе как магнит. Серия коротких и затяжных романов (самый серьезный – с норвежкой Дагни Юль, которую ее эмансипированный муж, польский писатель Пшибышевский называл «Душой») не вылилась ни во что долговременное; художник неизменно ускользал от уз брака. Неудивительно, если принять во внимание его убеждение, что «живущий с женщиной мужчина уничтожает в себе нечто важное». Не говоря уже об идее «спаривания со смертью»!
Одна из самых повторяемых тем в творчестве Мунка – он сам. Начиная с семнадцати лет и до самой смерти Эдвард писал автопортреты, запечатлев свой лик 70 раз в живописи, 20 – в графике, а также более чем в сотне рисунков, акварелей, скетчей. Увлекшись фотографией (в 1902 году художник приобрел небольшой фотоаппарат Kodak Bull’s Eye), он бесконечно снимает одну и ту же модель – Эдварда Мунка: в саду, на кровати в лечебнице, где он лечился от нервного срыва, у дома, в мастерской, в галерее, в окружении своих работ. На некоторых из них – снятых на старинной большой выдержке, с множественными траекториями движения – Мунк больше напоминает духа, полупрозрачного, обросшего размывающимися двойниками. Особенно известен снимок 1907 года на пляже в Warnemünde: обнаженный атлетически сложенный художник стоит в профиль, в правой руке – кисть, нацеленная на невидимый для нас холст, в левой – палитра, позади – еще один начатый холст с прорисованными мужскими фигурами.
На живописных и графических автопортретах предстает совсем другой Мунк – мало похожий на снятые им же нарцистические фотопортреты уверенного в себе человека с гордо вскинутым подбородком. Никакого героизма и нордического величия – беря в руки кисть или карандаш, художник предпочитает беспристрастный препарирующий взгляд на себя и в себя. Меланхоличный, потерянный, растерянный, больной, страдающий от алкоголизма, нервного срыва, депрессии, стареющий, дряхлеющий – визуальная «мункиада» автопортретов последних десятилетий жизни, грустная хронология одиночества. Один из самых щемящих – «Автопортрет между часами и кроватью» (19401943), (илл. 9). Зажатый в узком сдавленном пространстве между жизнью и смертью, художник считает неумолимо уходящие минуты, отстукиваемые равнодушным маятником…
Последние несколько десятилетий жизни Мунк прожил в Норвегии. Высшая награда страны – Большой крест ордена Святого Олафа, признание, успех и мировая слава достались ему еще при жизни. Впрочем, художник предпочитал одиночество.
Умер Мунк 23 января 1944 года в своем доме в Осло. В руках у него был томик «Бесов» Федора Михайловича Достоевского…
Edvard Munch: The Modern Eye
до 14 октября 2012
Tate Modern, Bankside, London SE1 9TG
www.tate.org.uk
