Дуглас Фэрбенкс

Если бы Голливуд в 1920-х устроил Олимпиаду по обаянию, трюкам и идеальной улыбке, то золотая медаль досталась бы актеру по имени Дуглас Фэрбенкс. Этот человек был не просто звездой немого кино. Он был его гимном, его акробатическим воплощением, его смелым, сверкающим прыжком через любые преграды (в буквальном смысле — он обожал перепрыгивать через мебель).

Дуглас Фэрбенкс появился в мире в 1883 году в Денвере, штат Колорадо, под именем Дуглас Элтон Томас Ульман. Прежде чем стать героем экрана, он перепробовал театры, высшие школы, и даже коротко флиртнул с бизнесом. Но довольно скоро стало ясно: этот человек создан для сцены, особенно если на ней можно размахивать шпагой и улыбаться на весь экран.

Он родился Ульманом, а стал Фэрбенксом — что-то между аристократическим псевдонимом и идеальным именем для героя, скачущего в плаще по крышам. Впрочем, Дуглас был не просто «ещё одним актёром». Он был тем, кто создал жанр экранного супергероя задолго до того, как это стало основным экспортом США.

Кинематограф встретил его распростёртыми руками. Уже к середине 1910-х Дуглас Фэрбенкс стал мегазвездой благодаря ролям обаятельных весельчаков в лёгких комедиях. Он носил пижамы, прыгал через диваны, соблазнял дам с такой лёгкостью, словно родился в театральной гримёрке.

Но настоящая слава пришла, когда он превратился в кинематографического супергероя. Его “Зорро” (1920) стал не просто хитом — он стал архетипом. Этот парень в маске с саблей и обаятельной усмешкой навсегда остался в культурном багаже. Кто потом придумал Бэтмена — это уже детали. Все они сначала посмотрели Зорро, и только потом полезли в пещеры.

Удивительно, но все эти трюки — полёты с люстры, сальто на лошади, прыжки через заборы — он делал сам. Без каскадёров, без страховки. В эпоху, когда даже сидеть на лошади было подвигом, Фэрбенкс бегал по крышам, как домашний кот на амфетаминах. Это был не просто актёр. Это был фитнес-гений до эпохи фитнеса.

Он не любил спортзалы. Гантели и беговые дорожки казались ему скучными. Зато в кадре он вытворял такое, что современному зрителю остаётся только хлопать глазами: шпагат между каменными колоннами, прыжки с балкона на люстру, с люстры на пол, с пола в сердце зрителя. Его тело было его инструментом, сценой и эффектом спецэффектов.

В «Трёх мушкетёрах», «Робин Гуде», «Багдадском воре» он создавал миры, где добро победит, если приложить достаточно акробатики. Всё это было снято в эпоху, когда монтаж ещё не умел скрывать ошибки, и каждый дубль был попыткой не сломать себе шею.

Но Дуглас Фэрбенкс не ограничивался только съёмками. Вместе со своей женой, легендарной Мэри Пикфорд, а также с Чарли Чаплином и Д. У. Гриффитом, он основал студию United Artists. Это была революция: актёры и режиссёры больше не зависели от студийных босов с сигарами и блокнотом. Они сами определяли, что снимать и как. Это был Голливудский «наше всё».

Кстати, о жене. Мэри Пикфорд и Фэрбенкс были тем, чем сейчас пытаются быть любая пара, попавшая на обложку журнала People. Они были гламурными, смешными, богатыми, талантливыми и, что особенно важно, фотогеничными. Их дом, вилла Pickfair, стал настоящей легендой. Туда приходили президенты, физики, артисты и просто все, кто хотел вдохнуть аромат Голливуда из первых уст.

Они были идеальной парой, пока не перестали быть. Развод Фэрбенкса с Пикфорд, впрочем, не стал скандалом века. Просто оба поняли, что их роман был как их фильмы — яркий, живой, но требующий нового дубля.

С приходом звукового кино Фэрбенкс оказался в непростой ситуации. Его манера — гипервизуальная, немая, экспрессивная — оказалась не слишком актуальной. Он снялся в паре звуковых фильмов, посмотрел на результат, пожал плечами и ушёл. Без истерик, без трагедий. Просто вышел из кадра, как джентльмен, каким и был всю жизнь.

Зато в 1939 году он снова оказался в центре внимания — на коронации британского короля Георга VI. Голливуд отправил Фэрбенкса в Лондон как неофициального культурного посла. Ему это подошло: кто ещё мог вести себя с королевскими особами так, будто это просто поклонники его Зорро?

Фэрбенкс вдохновил целое поколение актёров. Эрол Флинн, Тайрон Пауэр и многие другие учились на его фильмах. Его манера — прыгать, смеяться, спасать — стала стандартом для героев до того, как супергерои стали носить колготки и летать в космос.

Он даже написал книгу — Laugh and Live. Это не пособие по философии, а скорее руководство по жизни от человека, который знал толк в хорошей осанке, хорошем настроении и хороших прыжках. Месседж книги прост: улыбайся, двигайся, не ной. Кажется, даже полезно.

Его стиль жизни — это пример активного жизнелюбия. Он не жаловался, не драматизировал, просто жил так, будто каждый день — это сцена, на которой надо сделать кульбит и ускользнуть от охраны в последний момент. Даже старость он встречал с прямой спиной и всё той же знаменитой улыбкой.

Умер он в 1939 году от сердечного приступа. Ему было 56. Сегодня это кажется рано. Но он успел прожить столько, сколько большинству хватило бы на три жизни и два биопика.

На Аллее славы у него, конечно, есть звезда. Она там не просто так. Каждый раз, когда вы смотрите кино, в котором герой скачет с балкона, спасает дам и делает всё это с ухмылкой, знайте: это Фэрбенкс. Это его прыжок. Это его тень. Это его наследие.

Дуглас Фэрбенкс был не просто первым Зорро. Он был первым настоящим киногероем. Без него у нас не было бы Индианы Джонса, не было бы Джеки Чана, не было бы всей этой традиции героической лёгкости. Он не просто играл героев. Он ими был.