Бейрут: мы будем жить теперь по-новому
Гостиница Holiday Inn – с этого места начинаются экскурсии для многих туристов, приехавших в ливанскую столицу Бейрут. Нет, это не чудо современной архитектуры – гостиница-высотка похожа на героя Эллады, обращенного в камень взором Медузы Горгоны, на лишенного силы мифического великана: где когда-то кипела жизнь – пустота. В стенах гигантского здания больше дыр, чем в изъеденном молью шерстяном свитере, только проели их не насекомые, а пули и ракеты во время гражданской войны 1975 года, когда конфликты между христианами и мусульманами (а их соотношение в стране приблизительно 40% к 60%) положили начало 15-летней истории войн и беспорядков. Результат был печален – разрушенная инфраструктура, руины, 150 тысяч человеческих жертв.
Так и стоит гостиница Holiday Inn, испещренная пулями, напоминая о том, что Ливан – территория, где мирное соседство религий и интересов – мирное, пока интересно всем. Это тот самый ground zero – лондонские друзья уверяли, что сохранили Holiday Inn в таком неприглядном виде специально. Вроде бы как памятник ужасной истории в назидание потомкам. Бейрутцы оказались менее сентиментальны: они уверяли, что, вероятнее всего, новые владельцы из Катара гостиницу перестроят или снесут и построят новый кондоминиум, а раньше люди просто боялись инвестировать в Бейрут, опасаясь новых военных действий. А последний конфликт – самый кровавый со времен гражданской войны – произошел в Ливане относительно недавно, в 2007 году. В мае в окрестностях северного городаТриполи началась перестрелка между ливанскими правительственными войсками и палестинской радикальной организацией «Фатх аль-Ислам». Тогда погибло более 300 человек.
Однако нефтяное благополучие близлежащих арабских стран гарантировало Ливану новый поток инвестиций, в основном в банковскую сферу и недвижимость. Когда-то Бейрут называли «Парижем Востока» – и за архитектуру, и за относительно свободные по сравнению с соседями нравы. Ливанцы всегда умели быть терпимыми и гостеприимными – качества, свойственные многим нациям, которые на протяжении веков активно занимаются торговлей. Финикийцы, которые жили на этой территории, вели торговлю со всем древним миром, поставляя древесину кедра, изделия из стекла и металла, ткани. К тому же влияние радикальных мусульман в Ливане ослаблено сильной позицией христиан. Согласно неписаному «национальному» пункту, еще с 40-х годов ХХ века было принято, что президентом становится христианин, а премьер-министром – мусульманин. Другие же называли Ливан «ближневосточной Швейцарией» – до 1975 года Ливан с полным правом можно было считать банковской столицей арабского мира. Впрочем, Ливан наверстывает упущенное – в стране с четырехмиллионным населением оперирует около пятидесяти банков.
Инвесторам Бейрут кажется привлекательным – за пределами Ливана ливанцев живет в десятки раз больше, чем в родной стране. И многие из них, оказавшись в свое время в вынужденной эмиграции, мечтают о возвращении или хотя бы о покупке летнего дома/квартиры в Бейруте и окрестностях. Кровь не вода, конечно, но на зове крове можно неплохо заработать. И началось строительство – в Бейруте по соседству чуть ли не с каждой заброшенной хибарой идет стройка века: с одной стороны – высотки из стекла и бетона Capital Gardens, с другой – престижное 28-этажное здание люкс-апартаментов Versace tower (цена квадратного метра достигает 12 тысяч долларов). И все это неподалеку от призрака прошлого – щербатой Holiday Inn. В этом районе (Мина-эль-Хосин) за квадратный метр земли могут попросить 30 тысяч долларов. Рядом с главной площадью города – площадью Мучеников огорожена огромная территория: за высоким забором среди поднятой экскаваторами пыли рождается новый район District S – мечта девелоперов, риэлторов, архитекторов и покупателей. Он будет состоять из 22 зданий, включая 4 особняка с садами, культурным центром, спортзалами и прочими благами цивилизации. Кстати, площадь получила свое название от памятника ливанцам – жертвам турецкой оккупации: с XVI века Ливан был присоединен к Оттоманской империи.
Строительный бум случился в аккурат с бумом гостиничным – придирчивые гости из стран Персидского залива жалуют современные стеклобетонные конструкции Four Seasons и Grace. Плюс первой – плавательный бассейн и джакузи в атриуме на самом верхнем этаже. Крыша второго отеля летом становится самым модным ночным клубом – White, где среди летнего сада льется нескончаемое рекой «Кристалл» до самой зари. Гости с классическим вкусом предпочитают отели Phoenicia и Albergo. Состоятельные бейрутцы выкладывают по 4 тысячи долларов за членство в спортклубе Phoenicia (вообще переплачивать в Бейруте модно). Бутиковый Albergo входит в сеть Relais & Caheaux. Этот отель скорее напоминает со вкусом обставленную городскую резиденцию. Номера – только сьюты!
Кроме Holiday Inn в Бейруте есть еще один отель-призрак – когда-то роскошный St. George. Когда-то в прошлом веке, в годы, не обремененные перипетиями гражданских войн, здесь останавливался весь мировой jet-set: Жаклин Кеннеди-Онассис, Рудольф Нуреев, Марго Фонтейн и многие другие были постояльцами прибрежного St. George и его яхт-клуба, который нынче скрыт под паранджой строительных лесов. Дело в том, что во время реформ сильные мира сего попросили владельца продать отель. Тот в деньгах в принципе не нуждался, а предложенную цену посчитал унизительной. За отказ, поговаривают, он лишился яхт-клуба. В знак протеста владелец повесил на стену здания гигантский плакат с изображением дорожного знака «кирпич» и надписью «STOP SOLIDERE». Остановить он хочет компанию Solidere – «Солидер», которая занимается строительством в центре города, часть акций принадлежит семье погибшего от рук террористов бывшего премьер-министра Рафика Харири. Строительный магнат Харири, чье состояние превышало три миллиарда долларов, похоронен под специально оборудованным белым навесом рядом с площадью Мучеников и мечетью аль-Амина, построенной на средства Харири. У могилы всегда живые цветы.
Неприглядная для постороннего взора сторона строительной горячки – отсутствие видимой планировки городского устройства. Кажется, что люди, не уверенные в будущем, пытаются как можно быстрее сделать деньги, и старые особняки уступают место безликим коробкам.
Чтобы узнать подробнее об истории Бейрута, можно отправиться на экскурсию в Национальный музей. Его история началась с небольшой коллекции древностей, собранной французским чиновником и выставленной в Бейруте в 1919 году. Документы и археологические находки расскажут о многотысячелетней истории Бейрута, о том , что впервые люди здесь поселились еще во времена неолита, что город сменил немало названий – от Лаодикеи Ханаанской до «Колонии Юлии Августы Феликс Беритос» (в честь дочери императора Августа). А современное название – искаженная версия финикийского слова «берит», которое означало «родники». Бейрут – тысячи лет истории, город разрушенный и вновь отстроенный семь раз. Если повезет, то роль гида охотно выполнят сами бейрутцы – будут рассказывать о том, как они сами и их семьи пережили войну с израильтянами, как бежали из страны родственники или как они сами вернулись в Ливан после жизни во Франции или Англии. Отголосок этого периода – целый квартал заброшенных зданий, разрушенных во время войны. Их не снесли и не стали восстанавливать. Прогулка в вечерние часы в абсолютной тишине среди подсвеченных руин рождает странную смесь чувств отчужденности, тоски и сострадания.
Избавляются от тяжелых мыслей ливанцы за обильным столом. Ливанская трапеза – это не спринт, это забег на длинную дистанцию. Салаты, хуммус, мухаммару, таббуля, кебаб, мутаббаль, морепродукты, мясо, курица, крабы, сладости – есть придется долго, запивая еду ливанским вином из Баальбека, а напоследок пропустив рюмочку-другую анисовой настойки арак. Лучший ресторан находится в отеле Movenpick, с которого открывается вид на набережную. Набережная Корниш – место пробежек и ежедневного променада бейрутцев. Здесь можно встретить мусульманские семьи с детьми и мамами, закутанными в черные покрывала, рядом с ними мирно прогуливаются студентки в мини-юбках. Компании молодых людей, девушек и парней, отдыхают по-своему: из окон припаркованных машин несется музыка – арабская, брит-поп, хип-хоп, а рядом на скамеечке покуривают молодые ливанцы. Курение в общественных местах в стране разрешено, так что каждый поход в ночной клуб заканчивается визитом в химчистку.
Однако в Бейруте в почете и французские, и итальянские, и японские рестораны. Последние особо популярны – кажется, все страна, как Москва в 2000 году, подсела на суши. Самые популярные места – My bar, Benihana, Downtown. В меню Downtown суши мирно уживаются с антрекотом, пиццей и спагетти – открывшийся сразу после войны ресторан пытался угодить всем. Кажется, получилось – до сих пор во время ланча здесь невозможно найти свободный столик.
Ночная жизнь Бейрута кипит на улочке Джамейзи, где жмутся друг к другу бары и рестораны, танцы продолжаются до утра. На парковочных стоянках новенькие «мерседесы», «ауди», а то и «бентли» с «феррари» соседствуют с развалюхами, в которых еще со времен войны остались дыры. Состоятельная публика отплясывает в клубах White и SkyBar. Днем шампанское и диджей – атрибуты пляжных клубов вроде Orchid, дизайн которого напоминает Nikki Beach. Молодые ливанцы – модники, любители брендов. Девушки не чураются пластической хирургии – банки охотно выдают кредиты на новые носы и бюсты. Купальники -мини-бикини, юбки – покороче, стилетто – повыше, подводка для глаз – почернее: молодые ливанки в Бейруте не похожи на готовых упрятать себя под паранджой покорных жен.
Ливанцы по темпераменту чем-то напоминают итальянцев – иррациональных, эмоциональных. В отношении других стран арабского мира они ведут себя подобно тому, как французские ценители высокой кухни общаются с англичанами, а впрочем, и со всеми остальными: снисходительно, еле сдерживая желание выразить собственное превосходство. Не дай бог вам назвать их арабами – они финикийцы, и только так! Ливанцы ценят образование: в Бейруте находятся пять крупных университетов, самые престижные -Французский и Американский. Преподают здесь на трех языках: арабском, французском и английском – космополитизм во всем.
Во время написания статьи Ливан опять оказался в первых строках новостных бюллетеней: вслед за выходом из состава правительства 10 сторонников шиитского движения «Хезболла» и их сторонников президент Ливана Мишель Сулейман официально объявил 13 января об отставке правительства национального единства. Исполняющим обязанности премьер-министра стал Сааду Харири – сын вышеупомянутого бывшего премьера страны Рафика Харири, убитого в 2005 году. Собственно, действия шиитов были как раз спровоцированы трениями по поводу международного расследования смерти Харири-старшего: правительство распустили накануне вынесения вердикта. Привыкшие к волнениям в стране ливанцы реагировали на град моих телефонных вопросов спокойно. А я, слушая их, надеялась, что, дай бог – христианский ли, мусульманский, чтобы не пришлось потомкам финикийцев перестраивать свой славный город в восьмой раз.
Этот текст был опубликован в номере 93 (03/93 - 2011)
журнала "НОВЫЙ СТИЛЬ" на странице 86. Кликнув на обложку
вы сможете просмотреть флеш-версию этого номера >>
