Галина Волчек: «Я не беру актеров впрок»
Галина Волчек окончила Школу-студию МХАТ в 1956 году. Отец Галины – Борис Волчек, известный кинорежиссер и оператор, педагог, профессор, лауреат четырех Государственных премий, был оператором фильмов «Пышка» и «Мечта» с Фаиной Раневской, «Тринадцать», «Ленин в Октябре», «Убийство на улице Данте» и многих других. Все лучшие операторы были его учениками: Петр Тодоровский, Вадим Юсов. А Дзига Вертов, Юлий Райзман, Сергей Эйзенштейн, Михаил Ромм, Николай Крючков, Михаил Жаров, Людмила Целиковская были близкими друзьями семьи. В 1956 году Олег Ефремов и молодые выпускники Школы-студии – Галина Волчек, Лилия Толмачева, Евгений Евстигнеев, Игорь Кваша и Олег Табаков – организуют сначала Студию молодых актеров, которая спустя некоторое время получает название «Современник». В 1962 году она выпускает свой первый спектакль по пьесе У. Гибсона «Двое на качелях». Спектакль поставил своеобразный рекорд: почти 30 лет он был в репертуаре театра и пользовался неизменной любовью публики. В 1966 году Галина Волчек выпускает один из лучших спектаклей – «Обыкновенная история» по роману А. И. Гончарова. За этот спектакль 33-летний режиссер получила Государственную премию СССР.
В 1970 году О. Ефремов уходит во МХАТ. В 1972 г. на сборе труппы было принято решение выбрать Галину Волчек художественным руководителем «Современника». По тем временам назначение беспартийной Волчек на пост худрука одного из крупнейших театров столицы было случаем беспрецедентным. Как режиссер она поставила более 30 спектаклей. Галина Борисовна стала первым советским режиссером, которого пригласили на работу в США, там она ставила «Эшелон» М. Рощина. В ее фильмографии — картины «Остановился поезд», «Король Лир», «Про Красную Шапочку», «Осенний марафон» и пр. Дважды была замужем. Ее и Евгения Евстигнеева сын Денис – известный режиссер («Лимита», «Мама» и другие).
Г. Б. Волчек – народная артистка СССР (1988), лауреат Государственной премии СССР (1967), Премии Президента РФ в области литературы и искусства (2002), кавалер множества отечественных и иностранных орденов, в том числе Трудового Красного Знамени (1976) и «За заслуги перед Отечеством» III степени (1996) и II степени (2003). Депутат Государственной думы России (1996-1999).
Главный режиссер и руководитель московского театра «Современник» Галина Волчек уже три десятка лет реализует мечту его основателей – создать тесно сплоченную группу единомышленников. Все это время с помощью своих постановок театр борется против засилья лжи в искусстве и в жизни. Судя по всему, с поставленной задачей Галина Волчек и ее команда справляются успешно: помимо устойчивого интереса к постановкам театра в России, его труппа активно гастролирует по миру, причем далеко не вся публика «Современника» за границей – русскоязычная. Ближайшие гастроли театра состоятся в сентябре во Франции.
Галина, ваш театр в последнее время довольно много гастролирует, в том числе и за рубежом. В то же время известно, что большинство театров не располагают большими бюджетами. Как вы решаете эту проблему?
Конечно, за свой счет мы никуда выехать не можем. В советское время мы были театром, который никуда не посылали. Но даже тогда пусть не коллективу, но нашему спектаклю удалось оказаться в Америке. В 1978 году, в разгар холодной войны, меня пригласили в Хьюстон, в театр «Аллей», поставить «Эшелон» М. Рощина.
В 1990 году, несмотря на чудовищное сопротивление сверху (если я вам расскажу, как это было, вы не поверите – это неправдоподобно, когда театр просто блокируют со всех сторон), нас выбрал американский продюсер. Он пригласил два спектакля – «Три сестры» и «Крутой маршрут» Евгении Гинзбург в Сиэтл для участия в культурной программе Игр доброй воли. Мы играли так каждый день полтора месяца! С огромным успехом, надо сказать. Так долго в мировой истории гастроли не продолжались никогда. И через несколько лет два года подряд «Современник» по приглашению американских продюсеров играл на Бродвее. (Бродвейские гастроли «Современника» были отмечены одной из самых престижных общенациональных наград США в области драматического театра – «Drama desk award», которая впервые за многолетнюю историю существования этой премии была присуждена неамериканскому театру, к тому же абсолютным большинством голосов. – Прим. ред.)
Сейчас мы не смогли бы ездить по другим причинам, но нам помогают спонсоры. В прошлом году Внешторгбанк инициировал наши гастроли в Париже. А в этом году благодаря Росбанку, нашему многолетнему генеральному спонсору, мы выезжаем на гастроли по югу Франции. И в планах того же Росбанка накануне юбилея Чехова показать «Вишневый сад» и «Три сестры» в следующем году в Париже.
А о нашей дружбе с компанией «Боско ди Чильеджи» и говорить не приходится. О юбилее «Современника», устроенном Михаилом Куснировичем на Чистых прудах, по-моему, еще год говорила вся Москва. Кто с восторгом, кто – с завистью. (Когда в 2006 году «Современник» праздновал свое 50-летие, компания «Боско ди Чильеджи» организовала фестиваль искусств «Черешневый лес», который открылся «Воскресником «Современника» на Чистых прудах. В честь 50-летия был посажен «черешневый лес». В посадке приняли участие все актеры труппы «Современника», а также Галина Волчек, Олег Янковский, Ирина Антонова, Ингеборга Дапкунайте, Олег Табаков, Юрий Башмет, Игорь Бутман, Владимир Спиваков, Андрис Лиепа и многие другие. – Прим. ред.)
Что касается репертуара – какие постановки русского театра хорошо принимает публика на Западе?
Чехова хорошо знают почти везде – и в Малайзии, и в Америке. Это автор, которого себе присвоил весь мир. Я волновалась за успех прошлогодних гастролей в Париже – по поводу США у меня не было сомнений, а вот насчет Европы я не была так уверена. Европейские зрители же снобы, очень любят псевдоавангард. Я невероятно волновалась. И вдруг – такой триумф! Прекрасно принимали. После первого спектакля мы с Мариной Нееловой вспоминали гастроли в Америке и вдруг поняли, что реакция парижан во много раз превосходила даже грандиозный (не побоюсь этого слова) успех на Бродвее. Скандировали «браво», как на стадионе, цветы кидали сверху, такая атмосфера была… К счастью, есть пленка, которая не дает возможности соврать, – Жанна Агалакова записала.
Мое обязательное условие – это синхронный перевод речи актеров, зрители слышат его в наушниках. Никакой бегущей строки! Это можно делать в опере, мюзикле, но ни в коем случае не в драмтеатре. Вы отвлеклись на текст на минуту и многое в этот момент упустили. Кстати, во время прошлогодних гастролей мы подсчитали количество иностранцев в зале – ориентировались на количество наушников, которыми воспользовались зрители. Так вот, из тысячи человек, приходивших увидеть постановку каждый день, 600-700 были иностранцами.
Какие спектакли вы везете во Францию в этом году?
Мы будем играть четыре дня в Марселе и два дня в Каннах – спектакли «Вишневый сад» и «Три сестры».
Почему вы не привозите свою труппу в Лондон?
Та же проблема. Для организации гастролей необходим спонсор. Когда мы гастролировали в Париже, реклама наших спектаклей висела на 250 станциях метро, не говоря уже о тумбах по всему городу и рекламе на ТВ. Так будет и на Лазурном берегу. Если в Лондоне найдутся компании, заинтересованные в том, чтобы нас поддержать, это станет возможно.
На Западе практически нет репертуарных театров. А что происходит в России?
Мы Западу уступаем в мюзиклах, но в балете и театре всегда были сильны. В театре, конечно, есть свои проблемы – в кино, например, артистам платят гораздо больше. Но достаточно им на 5 минут освободиться от кино – и они начинают клясться, что они любят театр и жить без него не могут. Но театр никогда не подстраивается под графики актеров. Плюс репертуарного театра в том, что это единая труппа, между актерами вырабатывается свой язык взаимопонимания – это сильно отличается от той же оперы, где звезды могут встретиться за несколько часов до выхода на сцену или антрепризного спектакля. С другой стороны, есть в репертуарном театре и минусы – пусть актер мало получает, но его никто не выгонит. Если нет страха потерять место, то актер, даже когда не получает ролей, никогда себе не признается, что он бездарный. Всегда будет виноват режиссер.
В вашей труппе что ни актер – звезда. Как вы их выбираете?
Я считаю, что в любого артиста нужно вкладываться, его нужно творить, шлифовать. Я сбилась с ног, когда искала актрису для «Трех товарищей», и решила уже, что возьму в спектакль непрофессиональную девочку. Но как-то сидела дома у телевизора, переключала каналы и увидела в программе «Взгляд» девушку, от которой невозможно было оторваться. Она даже не говорила ничего – достаточно было видеть, как она слушает. Кто она такая, как ее зовут, я представления не имела. Но поняла – это моя Патриция Хольман. Я еле дождалась утра, чтобы позвонить редактору программы. Оказалось, что это актриса Чулпан Хаматова. К тому моменту я ничего не знала о ней, не видела фильмов, в которых она снималась. Но после этой передачи я встретилась с Чулпан и без всяких проб утвердила ее на главную роль в спектакле.
С кандидатками на роль Ирины в «Трех сестрах» все было по-другому. Первый раз я искала девушку романтичную, которая парила бы, летала, а все девушки, которые меня окружали, были очень земные, что отражалось в их глазах, жестах. Актрису на роль я нашла на новогоднем ужине в Доме кино – увидела девчонку, которая самозабвенно танцевала с Антоном Табаковым. Следующая Ирина ко мне пришла сама – полноватая, с простоватым лицом и так сыграла сцену истерики из третьего акта, что я просто оторопела. И взяла ее с условием, что она похудеет на 5 килограммов, потом так стало ее жалко, что сама ей сухофрукты на репетиции приносила. Я всегда вижу и знаю, кого я хочу на роль, и не беру актеров впрок. Если я не вижу, что я завтра или послезавтра смогу дать актеру роль, я его не беру.
Что происходит с современной драматургией?
Чернуха надоела, хочется человеческих нормальных отношений, пускай жестких и сложных, но в них должна быть не только безысходность, а именно такой взгляд на мир предлагают современные авторы. Человека, личность хочется увидеть со всеми его проблемами, а литература разучилась и любить людей, и даже внимательно вглядываться в них. Хотя мы находимся в постоянном поиске, схватывая все, что кажется нам близким и интересным. Ставим Николая Коляду. Когда-то я его открыла, выпустив в «Современнике» «Мурлин Мурло». Одна из наших последних премьер с Валентином Гафтом и Ниной Дорошиной «Заяц. Love story» тоже сделана по Колиной пьесе, только сильно измененной во время репетиций.
Часто классика может сказать гораздо больше, чем сиюминутный текст. Анджей Вайда поставил у нас «Бесов» Достоевского – невероятно современный спектакль. Или «Шарманка» Андрея Платонова, недавно выпущенная Мишей Ефремовым…
Я считаю его невероятно талантливым человеком. «Шарманка» – сложнейшая, путаная пьеса – была его мечтой 20-летней давности. Меня многие останавливали, пугали пьесой, которая за 80 лет, прошедших с момента написания, так и не была поставлена. Но я решила иначе. С моей стороны это не сентиментальность, не любовь к Мише, которого я знаю с детства (у всех есть лирические ноты внутри). Нет, я и ему могла бы отказать, если бы Миша не доказал, читая пьесу, свой режиссерский замысел. И пусть спектакль получился очень спорным – некоторые уходят, Платонов вообще тяжелый автор, не для развлечения. Но те, кто остается, особенно молодежь, воспринимают спектакль с восторгом. А главное, он заставляет сопереживать и задумываться о наших тотальных трагических заблуждениях, которые не только были, но есть.
Как меняется публика – идет ли молодежь?
Я всегда тащила сюда молодежь. От одного взгляда в наш зал вы поймете, что наш зал помолодел. Иногда я задаю себе вопрос: почему они ходят? Некоторых привлекает название, имена, но ведь нельзя достать билеты и на «Три сестры» или «Горе от ума». Театру 52 года, но он остается современником для нового поколения. Это не музей. Я ставлю современных драматургов, но и в классике пытаюсь находить современную тональность, иначе это будет не театр, а археологические раскопки.
Вам сложно было отказаться от актерской жизни?
Я себя в кино не видела. Я там не состоялась, потому что играла монстров. Роли, кроме того, что я играла у Григория Козинцева, не имели человеческого объема. (В 1957 году Галина Волчек сыграла у Козинцева в «Дон Кихоте», позже нарушив все стереотипы, Козинцев снял Волчек в роли Реганы в «Короле Лире». – Прим.ред.) Театр и режиссура победили актерское начало.
Есть мнение, что детям известных людей труднее адаптироваться в жизни – давит гнет славы родителей. Вы чувствовали это на себе? Ваш отец был такой величиной в киномире!
Именно поэтому меня не тянуло в кино, которое было просто обыденным жизненным обстоятельством. А вот для моего сына Дениса кино, наоборот, стало чем-то новым. На него произвел сильное впечатление вид целого города – декорации, который он увидел на съемках «Короля Лира». Я согласна, что слава родителей может вызвать чудовищные комплексы, и то, что Федя Бондарчук, Антон Табаков и другие смогли состояться и преодолеть комплексы, – их большая заслуга.
Есть ли у Дениса актерский талант, как у отца?
Нет, он занимается своим делом – режиссурой. У него такие мозги. Он человек глубокий, с парадоксальным взглядом на многие вещи.
Как воспринимаете фильмы сына?
Хорошо. Старалась быть беспристрастной, но мне нравится и «Лимита», и «Мама» с Нонной Мордюковой, и последний его фильм «Займемся любовью». Но он мало работает – не из-за недостатка бюджета, он максималист, не может найти материал по сердцу.
Вас любят ваши актеры, и зрители, и друзья, все волнуются о вас, о вашем здоровье. Вы много курите – не пробовали бороться?
На Бога надеюсь. Последнее время стала больше отдыхать – люблю, например, в Баден-Баден ездить. Стараюсь бывать на море, расслабляться, избегаю «халтуры» – поездок с творческими встречами – себя надо беречь.
Приближается ваш юбилей. Как вы планируете его отметить?
Я не люблю юбилеи – давно уже на свои дни рождения уезжаю. Хорошо отмечать день рождения, когда ты молод, здоров, когда есть место для разбега. А сейчас что праздновать? Я на этом сильно не зацикливаюсь – бегу, пока Бог дает сил. Очень приятно, когда я иду в аптеку, в магазин и мне люди говорят какие-то добрые слова, желают здоровья, счастья – это такая радость.
