Гарик Харламов: шоу и юмор – это мое
Москвич Гарик Харламов – один из самых популярных российских шоуменов. С детства Гарик любил пошутить, и не всегда его шутки сходили ему с рук. Однажды он нарисовал занимающихся любовью директрису и физика. Физик, тыча пальцем в рисунок, спросил его: «Харламов, это ТЫ?» «Нет, – ответил он, – это ВЫ». После очередной шутки его отчислили из школы. И 14-летний Гарик уехал в Америку, где после развода жил его отец. В 16 лет Гарик Харламов прошел отбор в знаменитый «Харендт» – школу и театр в одном лице. В труппе он был единственным русским, играл порядка шести спектаклей в месяц. В основном мюзиклы. А учителем Игоря оказался известный Б. Зейн – несостоявшийся муж главной героини из «Титаника». Когда спустя три года его мама родила дочек-близняшек, Гарик вернулся в Москву помогать ей и продолжать учиться.
Он поступил в Университет управления и там открыл для себя КВН. Они играли в команде «Управление персоналом». Своей популярностью Гарик обязан КВН и Comedy Club, который появился в 2003 году, а идея была придумана ребятами из команды КВН «Новые армяне». В Comedy Club шутят по-разному: бывают и поэтические шутки, и исторические, и пошлые, и не пошлые, и «черный юмор». Свое прозвище «Бульдог» Гарик получил, когда вел на ТВ брутальное шоу «Три обезьяны», в котором, даже когда участники отвечали правильно, он мог не засчитать ответ. Тогда его стали звать Бульдогом, чтобы еще больше устрашать участников. Гарик снимается в кино с 1990 года (фильмы: «Палач», «Саша+Маша», «Подари мне счастье», «Моя прекрасная няня», «Тронутые», «Шекспиру и не снилось», «Артефакт»), а в лентах «Самый лучший фильм – 1» и «Самый лучший фильм – 2» был не только актером, но сценаристом и продюсером. Это пародия на все русские фильмы, которые выходили в последнее время: «Бумер», «Бригада», «Дозоры», «9 рота», «Жара» и «Волкодав», «Моя прекрасная няня»…
Как же, несмотря на то, что вы получили серьезное образование, выбрали шоу-бизнес?
У меня были проблемы с изучением точных наук – я не математик по складу ума. В школе нравились литература, история. Семья хотела дать мне хорошее образование – я учился в Государственном университете управления. До этого я учился в Штатах, где ездил в летний театральный лагерь, где нам давали основы актерского мастерства, Билли Зейн приезжал давать мастер-классы. А когда учился в университете, брат играл в КВН и предложил присоединиться. Я так втянулся – с мучениями сдал на диплом, просто зубрил и не вникал в содержание. Потом началось время КВН – мы стали чемпионами Москвы, нас заметил Масляков и пригласил «на телевизор». Четыре года я играл в КВН и понял, что шоу и юмор – это мое. Мне нравится, когда люди смеются. Это гораздо сложнее, чем заставить плакать. Шоумен-юморист – это одна из самых сложных профессий. В «Комеди клаб» все имеют разные профессии.
Как из КВН получился «Комеди клаб»?
Друзья из команды «Новые армяне» придумали «Комеди клаб» по-русски. Это не чистый standup – это только Паша Воля делает у нас. А остальное – миниатюры. Это мини-КВН. На протяжении последних шести лет «Комеди клаб» – одно из самых рейтинговых шоу на ТВ. Позже наш холдинг создал шоу «Наша Раша» и «Прожекторпэрисхилтон». Мы превратили юмор в индустрию – на протяжении 6 лет каждую субботу выходит 40-минутное шоу с новыми шутками. Конечно, иногда тяжело придумывать абсолютно новый текст – вроде бы обо всем уже пошутили. Много раз думал, что больше не могу. Иногда в погоне за количеством страдает качество.
Вы сняли кино. Это был успешный проект?
Да, с другом Артаком Гаспаряном мы сделали «Самый лучший фильм», который занял второе место в прокате по сборам. Сами профинансировали его – зря семья переживала, что бизнесом я не буду заниматься и зря получил экономическое образование. Бизнес идет, только в другой плоскости.
Многие игроки КВН сделали собственные программы – «Джентльмен-шоу», «Назло рекордам» и «О.С.П.-студия» с Татьяной Лазаревой. Но не у всех получается смешно.
Они гремели в свое время, но не забывайте, что Россия пережила изменения. «Джентльмены» существовали в период распада СССР, «час» Лазаревой – времена передела собственности, такого российского Чикаго 90-х, а «Комеди клаб» – это юмор современной России.
Вам всегда удается выдерживать грань между юмором и пошлостью?
Юмор не имеет градаций. Я занимаюсь юмором профессионально уже 11 лет и, побывав перед залами от 5 человек до 6 тысяч, могу сказать это авторитетно. Шутка, которая считается пошлой в одной среде, в другой воспринимается как адекватная. Шутка не может быть смешной для всех. Сделали мы миниатюру и показали ее в 10 городах – везде разная реакция, от безразличия до оваций стоя. Всем угодить невозможно, юмор – это вещь уникальная. На ТВ есть цензура. Мы все материмся дома – даже если не вслух, то про себя, но когда мы слышим это со стороны, например, с экрана телевизора, это коробит. В юморе как в песне – слов не выкинешь. Расскажу вам один и тот же анекдот с матом и без – потеряется соль, разладится тот механизм, который вызывает смех. Но мы не разу не использовали мат просто ради мата – это всегда оправдано жанром и содержанием.
Вам свойственно чувство профессиональной зависти? Не возникает оно, например, когда смотрите «Прожекторпэрисхилтон»?
Это чувство атрофировалось. Гарик Мартиросян работает и в «Комеди клаб», и в «Прожекторе». Ваню Урганта, Сашу Цекало и других я знаю очень давно. Мы все выросли с КВН. Они не конкуренты – они близкие друзья. Мы смотрим друг друга вечерами по телевизору – ревности нет.
Вы общаетесь с матерыми юмористами – Жванецким, Задорновым?..
Мы пересекались с ними. Я с уважением отношусь к людям, которые несут эту профессию через всю жизнь. Но мы – дети разных времен. Для меня не всегда смешны монологи Жванецкого – я могу это ему сказать в лицо. Это не значит, что они плохие, – просто у нас разная реальность. Мне не смешно от монолога про Одессу – это не моя среда, не мое время. А юмор особенно смешон, когда он своевремен. Стал Обама президентом – пошути про него хорошо через две минуты и со смыслом, и всем будет весело неделю. Я просматриваю Райкина – это прекрасная игра, но не смеюсь я во весь голос. Старшее поколение смеется – и это правильно.
Смешно то, что является для вас родным, – для кого-то это Советский Союз, для других иммиграция, а для молодежи сегодня неважно, кто такие Жванецкий и Райкин, они не знают, кто такой Ленин. В голове у них тусовки, клубы и наши новые передачи.
От вас в компании ожидают шуток?
Да, конечно, но я не выжимаю юмор из себя. Когда никакого настроения, то шутить не получается. Анекдоты я не очень люблю. И шутки нет любимой – как можно сказать, что одна шутка лучше другой? По каким параметрам судить? И нельзя рассмешить по заказу – нужно хотеть смеяться.
Вы снимаетесь в кино. Это позволяет по-другому реализовать себя?
Это другая разновидность творчества. Хочу и в театре попробовать. Благодаря опыту работы в «Комеди клаб» для меня меньше загадок в театре, чем в кино. «Комеди клаб» – это живой зритель, реакцию которого ты чувствуешь моментально, ты под него подстраиваешься – наш юмор мутирует в зависимости от публики. Перед камерой ощущения другие: обратную реакцию получаешь через год, после монтажа, цветокоррекции.
А вам интересно было бы исполнить серьезные роли?
Меня не поймут. Если завтра появится афиша «Гамлета» с Гариком Харламовым в главной роли, все подумают, что это комедия. Я на протяжении 6 лет каждую субботу шучу на экране – просто так поменять амплуа невозможно. И нужно немного постареть, чтобы люди стали воспринимать меня серьезно, поверили в то, что я плачу или смеюсь по-настоящему.
Есть ли планы адаптировать зарубежные юмористические программы для России?
Мы это уже сделали – например, «Наша Раша» с Галустяном. Это российский вариант английской программы Little Britain. Мы зондируем рынок, отслеживаем, что происходит. Сложнее с вывозом наших программ за рубеж. Для этого надо, чтобы по-английски говорил весь коллектив. К тому же за границей у людей менталитет совершенно другой. Наш юмор заточен на российские мозги.
Вопросы о личной жизни, наверное, раздражают. Но это побочное явление популярности. Какая защита от такого вмешательства – вы отшучиваетесь?
Я не обращаю на это внимания – так спокойней. В Интернете появляется всякая ерунда: то новая девушка у меня, то она беременна, то у меня куча детей по всей России. Скажу сразу: девушка у меня постоянная, мы с ней вместе 4 года.
Вы уехали жить и учиться к отцу в Америку, но когда у вашей мамы в Москве родились близнецы, вы вернулись в Россию.
Хотелось бы думать, что любой нормальный мужчина на моем месте поступил бы также. Мама есть мама – ближе человека в жизни не будет. Я жил в семье у отца в Америке – у него была новая жена, дети. Я понимал, что он без меня легко бы справился. А мама жила в России, были 90-е годы – творилось в стране непонятно что. Я был нужен здесь. С мамой и бабушкой у меня очень близкие отношения. Сейчас я редко бываю в Америке – слишком много работы. В Лондон, где у меня живет дед, я тоже редко приезжаю. Я даже в отпуск уже несколько лет не ездил. В ближайшее время уезжаю на гастроли, мы ездим всегда, когда нет съемок программ.
