Дэвид Хокни крупным планом

Художник Дэвид Хокни – некогда инфант­террибль британского поп­арта 1960­х, крашеный блондин, не скрывавший своей гейской ориентации, щеголявший в белых туфлях и куривший сигары, сегодня, разменяв восьмой десяток, мало интересуется, что нынче в моде в современном искусстве. В своем провинциальном Йоркшире, вдали от нескончаемой гонки и сжигающих амбиций лондонской арт­сцены он наслаждается тем, что просто пишет и говорит, что ему вздумается. He really doesn’t care! Потому что уверен: в конечном итоге «Сила – в изображениях».

«Я согласен со старой китайской истиной: живопись требует трех вещей – руки, глаза и сердца»

В январе нынешнего года художник Дэвид Хокни стал членом британского ордена Заслуг. Главой этого весьма почетного ордена, основанного более века назад, является британский монарх, а число членов, по установленным правилам, всегда остается неизменным – 24 ныне живущих человека. Решение о принятии каждого нового кандидата остается за королевой. Это награда за выдающуюся службу в вооруженных силах, за вклад в развитие науки, искусства, культуры. На сегодняшний день среди орденоносцев – драматург Том Стоппард, режиссер Дэвид Аттенборо, принцы Филипп и Чарльз, баронесса Маргарет Тэтчер, архитектор Норман Фостер. Хокни был посвящен в орден после недавней смерти художника Люсьена Фрейда. Более двадцати лет назад, в 1990 году, Дэвида уже выдвигали на звание рыцаря, но художник отказался – как и от приглашения написать портрет английской королевы. В этот раз Хокни принял назначение, мягко пошутив: «Без комментариев. Просто приятно узнать, что у них нет предубеждений против старого курильщика».

Хокни и вправду курильщик с серьезным – 56­летним! – стажем, из тех, кто прикуривает новую сигарету от предыдущей – «chain smoker», как говорят англичане. И активный борец за отмену запрета на курение в пабах, утверждающий, что «тотальный запрет уничтожит богемную жизнь». Но знаменит, любим и почитаем Дэвид, конечно, по другой причине: один из основоположников поп­арта, живописец, график, фотограф, сценограф – живой классик британского искусства Дэвид Хокни в представлениях не нуждается.

Январь 2012­го у художника выдался хлопотным: сначала принятие в орден Заслуг, затем открытие грандиозной – на 13 главных залов – персональной выставки в Королевской академии художеств в Лондоне. Экспозиция «Дэвид Хокни: крупным планом» посвящена пейзажу в его творчестве – от ранних студенческих работ середины 1950­х с хмурыми предместьями городка Бредфорд, где он родился, через фотоколлажи 1980­х к огромному – 2 на 7 метров – пылающему красными красками «Большому каньону» 1998 года и, описав круг, снова к местам, где прошли детство и юность, – полям, лугам и лесам Восточного Йоркшира. Львиная доля более чем из 150 пейзажей, представленных на выставке, создана в последние 8 лет, после возвращения художника из Америки в Британию, в приморский город Бридлингтон в Йоркшире.

В Калифорнии Хокни прожил 30 лет, каждый год неизменно приезжая на Рождество в родной Йоркшир к родителям. Отец – бухгалтер Кен Хокни – сам художник­любитель, посещавший вечерние классы, всячески поддерживал тягу сына к искусству, театру, литературе. В книге «Хокни. Автобиография» писатель Sykes рассказывает, как отец, сочувствующий коммунистам и постоянно участвовавший в пацифистских акциях, одевался под кубинского лидера Фиделя Кастро, за что и был прозван Комиссар Кен. А подражавший отцу Дэвид в том же магазине подержанных вещей покупал экипировку «под русского крестьянина», получив прозвище Борис. Впоследствии Хокни говорил: «Отец научил меня не обращать внимания на то, что скажут соседи».

После окончания Бредфордской художественной школы и гражданской службы в госпитале Хокни уезжает в Лондон, поступает в Королевский колледж искусств. Знакомство с художником Китаем, выставка работ Пикассо в галерее Тейт в 1960 году оказали сильное влияние на Дэвида. Он едет в Нью­Йорк, знакомится с Энди Уорхолом, начинает работать над собственным вариантом оперы Стравинского «Похождения повесы». Успех созданной Хокни серии из 16 офортов «Похождения повесы в Нью­Йорке» открыл ему двери в театральную сценографию: Дэвид получает заказ на декорации к постановке оперы Стравинского на фестивале в Глайнбурне в 1975 году. В середине 1960­х Хокни переезжает в Лос­Анджелес. «Калифорния по­настоящему потрясла меня… Где­то в глубине себя я уже знал, что полюблю ее. Когда мой самолет пролетал над Сан­Бернардино и я увидел бассейны и дома, и солнце, это взволновало меня больше, чем какой­либо другой город…» Здесь он состоялся как художник, создал свои знаковые работы: «Большой всплеск», «Калифорнийский арт­коллекционер», «Питер вылезает из бассейна Ника», «Политая лужайка» и др.

Творчество последующих лет отличается плюрализмом стилей, активной работой в различных областях и жанрах искусства – живописи, графике, сценографии, фотографии. Свои фотокартины Хокни составлял из множества снимков, сделанных «полароидом» и запечатлевших людей в движении. Затем были эксперименты с бумагой: «Paper Pools» («Машинописные бюро») – работы из бумажной массы большого формата; «Home Made Prints» («Самодельные отпечатки») – картины, распечатанные на цветной копировальной машине. Позднее художник также передавал свои картины по факс­аппарату. В жанре портрета особенно интересны вошедшие во все антологии современного искусства двойные портреты Хокни – психологические экскурсы во взаимоотношения героев полотна («Мистер и миссис Кларк и их кот Перси», «Портрет родителей»).

В 2004 году, после смерти любимой таксы Стэнли (!), художник покинул Калифорнию, вернулся в Йоркшир и поселился на вилле покойной матери в Бридлингтоне. Созданные в последующие восемь лет пейзажи и составляют ядро нынешней экспозиции в Королевской академии искусств. Сказать, что годы, проведенные в Калифорнии, заставили Хокни по­новому взглянуть на родные йоркширские пейзажи, значит, ничего не сказать; весна, зима и лето мало чем разнятся в неизменно солнечной американской Аркадии. «Это действительно заставляет посмотреть на Англию другими глазами… Простая смена времен года хоть и не так замечается теми, кто здесь постоянно живет, но становится чем­то особенным для того, кто долго жил в Калифорнии», – признается художник. Спиленные желто­оранжевые стволы, едко­зеленая трава, фиолетовая земля, ярко­бирюзовые деревья… Это полотно Хокни «Зимний лес» (2009). И снова лес в Волдгейте – на этот раз летом. И зимой. И осенью. Год за годом, в разные сезоны, утром и днем – художник всматривается в одни и те же уголки леса, в туннели, образованные деревьями над дорогой; кусты, травы, деревья предстают то в пышном цвету, то в ожидании, то по­зимнему обнаженными; уходят за горизонт поля, расчерченные на причудливые геометрические фигуры, – вибрирующего зеленого всех возможных оттенков или спелого желтого и охры. Залитые солнцем или застывшие под хмурым бесцветным небом, под дождем, в снегу или в пестрых тенях мчащихся облаков, в игре света, воздуха, бликов. Цвета – часто предельно напряженные, резкие, иногда – дикие, неправдоподобные, с накаленными до ожога контрастами. Йоркширская природа, увиденная глазами Хокни, Ван Гога, наивных художников…

Некоторые картины – гигантских размеров, составлены из 6, 15, 32, 60 (!) холстов. При этом общий размер такого «сборного» полотна может достигать более трех метров в высоту и десяти в длину («Приход весны в Волдгейте», Восточный Йоркшир, 2011). Отвечая на вопрос о причине такой гигантомании, Дэвид сказал, что ему хотелось, чтобы зритель мог «войти в пейзаж, ощутить себя внутри». В зале, где экспонируется «Приход весны», – еще 51 рисунок, посвященный этой же теме. Вот только выполнены эти рисунки на ipad и отпечатаны на бумаге! Очевидно, что давняя страсть Хокни к новым технологиям не утихает: с момента, когда он открыл для себя «цифровые игрушки», художник нарисовал сотни портретов, натюрмортов и пейзажей, используя приложения «Brushes» для iPhone и iPad. «Это дает ему новую свободу, – говорит куратор выставки Марко Ливингстон. – С гаджетом можно начать работать сразу, как только тебя посетит вдохновение, а результат тут же отправить друзьям». Хокни признается: «Потребовалось некоторое время, прежде чем я осознал, насколько это серьезный прибор. Я считаю это восхитительным изобретением».

Но это еще не все: на выставке демонстрируются пейзажи­видеосюжеты, снятые художником симультанно 9 или 18 камерами. С традиционным мольбертом, альбомом для набросков, iPad или видеокамерами, установленными на джипе, Хокни неутомим в своем энтузиазме открывать новые тайны йоркширских пейзажей. «Чем дольше ты смотришь, тем больше видишь», – утверждает художник.

Согласно недавно проведенному опросу, Дэвид Хокни назван самым влиятельным британским художником всех времен. От многочисленных ежегодно проводимых в стране опросов нынешний отличается тем, что участвовали в нем 1000 профессиональных художников и скульпторов, а собратья по цеху судят друг о друге не по количеству нулей за проданные картины, восторженным отзывам массмедиа и мощному напору пиар­компаний, а по тому, что художник создал. То, что Дэвид оказался первым в десятке, бывший директор Музея Глазго арт­критик Джулиан Сполдинг объяснил так: «Хокни на вершине списка потому, что он не только делает настоящие вещи, но и полон энтузиазма, готов и дальше искать и творить. Это­то и вдохновляет. Он ценен тем, что делает, а не тем, как себя продвигает».

Впрочем, сам Хокни отнесся к высокой чести с чисто английской невозмутимостью. «На самом деле это меня не сильно волнует. Я живу в уединенном месте и думаю здесь и оставаться. Я не слишком общителен – я слишком глух для того, чтобы быть общительным», – смеется художник.

David Hockney RA:
A Bigger PicturE
до 9 апреля 2012
Royal Academy of Arts,
Burlington House,
Piccadilly, London W1J 0BD
www.royalacademy.org.uk