Ольга Плешакова. Создающая традиции
Генеральный директор авиакомпании «Трансаэро». Первая в истории Российской Федерации женщина, которая возглавила авиакомпанию. Признана самой влиятельной женщиной России в категории «Бизнес». Вошла в список 50 самых влиятельных деловых женщин мира по версии журнала Fortune
Здравствуйте, Ольга. Рейсом какой авиакомпании вы прилетели в Лондон?
Конечно, Трансаэро. Это даже не вопрос. Я предпочитаю летать только рейсами авиакомпании Трансаэро.
А туда, куда не летает Трансаэро, вы летаете?
Летаю, но очень редко. И все равно стараюсь первый пункт транзита воспользоваться Трансаэро. Недавно я летела в Нассау, через Майами. Нашим рейсом из Москвы в Майами, а потом – в Нассау.
И это редко случается?
Крайне редко.
Я очень люблю Париж. Достаточно часто туда летала и по своим делам, и с детьми в Диснейлэнд. Много лет у меня была большая мечта, чтобы компания Трансаэро получила права на полеты в Париж. Порядка двух лет мы вели переговоры и вот, три года назад мы получили права на полеты. Поэтому теперь, даже в Париж, я летаю собственным рейсом.
А сколько сейчас точек, куда летают рейсы Трансаэро?
Около двухсот.
И вы были во всех?
Нет, к сожалению. Это другая моя мечта – побывать абсолютно во всех точках. Я не была, например, на Чукотке. Зато в Магадане была!
Когда приходится лететь другой авиакомпанией, на что больше обращаете внимание? На какие-то недостатки или на положительные моменты? Берете что-то на вооружение?
В принципе, я человек позитивный, всегда предпочитаю учиться. Когда я вижу что-то хорошее, всегда обращаю на это внимание. В юго-восточной азии есть замечательная тайваньская авиакомпания EVA Air, она не летает в Россию. Так вот лучшего обслуживания я не видела ни в одной авиакомпании. Это совершенно высоко-технологичный продукт, очень красивый во всех отношениях. Для меня интересно не только то, что видят пассажиры, но и что за этим стоит. Я знаю, как сложно все это приготовить, перед тем, как предоставить пассажирам такое обслуживание. Костяной фарфор, который даже дома не всякая хозяйка возьмется помыть, здесь используют в больших обьемах. Представляете, как тяжело это делать на борту. И таких нюансов очень много.
Из негативных вещей всегда обращаю внимание (особенно когда летаю европейскими авиалиниями внутри Европы), и меня подчас очень удивляет их отношение к безопасности и к размещению негабаритной ручной клади. Но это, скорее не отрицание, а профессиональное выхватывание мелочей.
Дед моего мужа все жизнь проработал в Аэрофлоте. Много раз слышала, что он открывал рейсы в разных странах. Что это значит “открыть рейс”? Ленточку перерезать?
Могу только догадываться, как это происходило в Советском Союзе. Когда рейс открывает компания Трансаэро, а мне много раз приходилось это делать – это значит открывать, с точки зрения подготовки всего необходимого. То есть провести переговоры с авиационными властями какой-то страны, а потом договориться со всеми партнерами, с аэропортами, с топливно-заправочными комплексами, получить разрешение на полеты, согласовать все необходимые технологические моменты, учесть требования и особенности другой стороны и т.д и т.п. Вот эта процедура называется “открыть рейс”. До того, как взлетит первый самолет по новому маршруту Москва – Н-ск, на земле проводится огромная работа.
При этом, есть и приятное понятие “открыть рейс”, когда летит высокопоставленный сотрудник авиакомпании действительно перерезать ленточку. Когда в какой-то аэропорт в первый раз прилетает рейс или новый тип самолета, например, вместо Боинга737 – Боинг747, то этому самолету, этой компании устраивают торжественную встречу в виде арки из воды. В торце полосы выстраиваются пожарные машины и из брансбойтов поливают самолет водой. Это всегда очень красиво происходит. Такой фонтан воды. Очень торжественный момент. И это тоже “открытие рейса”. Такая традиция соблюдается абсолютно по всему миру.
А вы пробовали когда-нибудь управлять самолетом? Что легче? Самолет поднять в воздух или на машине, с ручной коробкой передач, тронуться в горку?
Никогда не пробовала. И даже не могу такие вещи сравнивать. Настолько у меня трепетное отношение к летному составу. Это потрясающие люди! Их сравнивать с водителями никак нельзя. Даже не этично.
Человек может ходить по земле, умеет плавать, но не умеет летать. И когда человек, не умеющий летать, поднимает в воздух самолет, он несет ответственность не только за себя, но и за других людей. Это определенная каста очень профессиональных и ответственных людей.
Вам, как руководителю Трансаэро, наверное хорошо знакома эта ответственность за огромное количество людей? Для этого еще очень важно иметь качества лидера. Вы всегда в жизни были лидером?
Чесно говоря, да. Всегда. Я была очень активна в школе. Как только исполнилось 14 лет, я стала секретарем комитета комсомола. Потом МАИ и Трансаэро. Когда я пришла на работу, то очень быстро стала начальником отдела. Долгие годы, пока я была заместителем главного директора, у меня в подчинении был самый большой департамент с половиной, работающих в компании, специалистов.
У нас с вами было советское детство. Наверное, вы никогда не думали о том, что будете управлять огромной авиакомпанией.
У меня история еще интереснее. Я вообще никогда не думала, что буду как-то связана с авиацией. Сколько себя помню, всегда хотела быть учителем истории. Посвятила этому все 10 лет школы. Но в конце школы я познакомилась со своим мужем – студентом МАИ, который сказал: “Боже мой, история… ты что, будешь ковыряться в черепках? Кому это нужно? А вот авиация – это перспективно!”
И на волне, с одной стороны – романтики отношений, с другой стороны – романтики авиации, я пошла и поступила в МАИ.
В вашей семье не было никого, связанного с авиацией?
У меня в семье все – технические инженеры. И папа, и мама, и брат. Но они – станкостроители. Поэтому все мои умилялись и радовались, что я, такая голубоглазая девочка, вся в кудряшках, буду поступать на Исторический факультет МГУ. И когда за месяц до окончания школы, я пришла и сказала папе, что решила пойти в Московский Авиационный Институт и буду конструировать самолеты, надо было быть очень мудрым человеком, чтобы не засмеяться и не начать отговаривать. Он очень внимательно на меня посмотрел (А я была отличница и мне было все равно, что сдавать – историю и литературу или математику с физикой) и сказал: “Твое право, но и ответственность твоя. Как решишь, так и будет”. Ну и я пошла, поступила и закончила.
В моей семье, где все были связаны с авиацией и прошли через МАИ, старшим поколением всегда утверждалось, что “Советский авиационный инженер может все!” Вы согласны с этим?
Абсолютно! В МАИ всегда было фундаментальное образование. Меня там научили мыслить логически. Нас настолько разносторонне учили люди глубоко профессиональные, влюбленные не только в самолеты и авиацию, но и педагогику и студентов. Мы выходили с очень серьезным багажом.
Вы с мужем занимаетесь общим делом. Переносите ли вы домой обсуждение рабочих моментов? Или это табу?
Когда два азартных, увлеченных, импульсивных человека занимаются много лет общим делом, причем интересным, то никакого табу не может быть. Мы говорим о работе все время. Нам очень нравится то, чем мы занимаемся. И мы несем за это ответственность.
При этом, мы разные. Мы не всегда соглашаемся друг с другом. Мы спорим и в этих спорах рождается какое-то решение. И более того, у нас выросли дети, которые всегда с большим уважением относились к тому, что родители заняты и все время говорят о компании и об авиации.
У вас никогда не было желания, когда родились дочки, заниматься только их воспитанием?
Никогда. Я занималась на работе тем, что мне очень нравилось. Все было абсолютно новое. Я – советского периода инженер-системотехник летательных аппаратов по оптимизации облика авиационных боевых комплексов, закончила институт в год, когда отменили распределение. Поэтому я пришла на работу в Трансаэро, а не на закрытый “ящик”. В компании на тот момент работало человек 10-15 и нужен был специалист для создания системы сервисного обслуживания. У меня на тот момент был “большой” опыт – я целых три! раза летала на самолете.
Я поднимала массу литературы, все время ставила себя на место пассажира и думала, какое бы я хотела получить обслуживание, какие получить пледы, подушки, питание. Что бы мне было удобно? Потом я много раз ездила учиться в международные центры.
Это была такая постоянная учеба и повышение квалификации?
Да, конечно. Каждый новый самолет, новый маршрут, новые элементы обслуживания, новые возможности самолета… Через все это проходишь, вместе с этим и растешь профессионально.
Я знаю, что у Трансаэро буквально только что появился новый самолет. С чем можно сравнить, по ощущениям, покупку компанией нового самолета?
У нас 104 самолета. Начиная с самого первого самолета, испытываешь огромную гордость! Вот еще один!!! У нас есть традиция. Мы приезжаем очень большой группой желающих, и рядовых сотрудников и руководителей, встречать самолет. Я поднимаюсь первая по трапу и дарю командиру цветы.
А пожарными машинами поливаете?
Поливаем, конечно.
Очень приятно, когда есть такие традиции. По собственному опыту знаю, когда возникают какие-то технологические накладки, стоит только обратиться к вам, все проблемы очень быстро разрешаются. Это у вас тоже такая традиция общения с пассажирами?
Абсолютно. Мы всегда с особым вниманием относимся к пожеланиям пассажиров.
Есть такое бизнес-понятие – “Жалоба, как подарок”. Я, конечно, негативно отношусь, когда жалобы высказываются в некоректной, грубой и непристойной форме, тем не менее мы все равно стараемся разобраться. А уж если пожелание или жалоба приходит четко аргументированная, конкретная и обстоятельная, то я включаю весь механизм компании, для того, чтобы эту проблему исправить. Всегда очень переживаю, если слышу чье-то недовольство и принимаю это, как что-то очень личное.
Как относитесь к конкуренции? Это хорошо по-большому? Или дополнительная головная боль?
По классике – это хорошо. В любой сфере деятельности любое предприятие в любой стране хочет быть монополистом. Потому, что это очень облегчает жизнь и позволяет извлекать сверхприбыли. Но это фантастика. Так бывает редко.
Когда конкуренция цивилизованная, я отношусь к ней очень уважительно. А когда она несправедливая и нецивилизованная, тогда конечно не очень приятно. Когда стартовые условия для компаний разные.
Обиды не возникают?
Обиды – это вообще не про меня. Я таких слов не употребляю, не люблю. И чувств таких не испытываю.
При вашем загруженном графике, хватает времени почитать, телевизор посмотреть? На друзей, я знаю, хватает.
Телевизор не смотрю и не люблю, да и время жалко терять. А книжки очень люблю.
И когда лечу куда-нибудь, очень люблю, когда в самолете нет интернета. У Трансаэро тридцать четыре самолета оборудованы интернетом. С одной стороны это удобно, ты все время на связи и можно работать, а с другой – у меня уже выработалась многолетняя привычка читать в самолете. И не электронные книжки, а печатные издания.
Ну вот, как раз и почитаете наш журнал, пока будете лететь обратно в Москву.
Знаю, вы прилетели в этот раз в Лондон специально, чтобы посетить Королевские скачки в Аскоте. Это в первый раз? Как впечатления?
Да, на Королевских скачках была впервые. Грандиозные впечатления! Очень все красиво, празднично и элегантно. Получила массу удовольствия. Приехала в этот раз всего на один день. Специально ради скачек. Меня пригласили друзья. Удивительно приятно надеть шляпку.
Чего нам ждать от Трансаэро в ближайшем будущем? Чем порадуете своих пассажиров? Новые направления? Новое меню?
Порадуем новыми самолетами. Буквально через месяц мы получаем, впервые в своей истории, самолеты Airbus. Новые самолеты А-321. Эти самолеты оборудованы интернетом и мобильной связью. Для нас это новый этап.
Новые направления пока не планируем. Двести городов – это уже и так приличная сеть.
Морякам желают семи футов под килем. А чего желают летчикам, пилотам, авиаторам?
У летчиков есть только одно правило – никогда не говорить слово “ последний”. Вместо него используют слово “крайний”.
Тогда давайте с вами сразу договоримся встретиться еще раз, чтобы наша встреча не была “крайней”.
