Мы едем к его маме
Из серии «Дорога в Гандагай»
Мы сидели на берегу реки Хоксберии, и, задрав головы, смотрели на облака. По сверкающим голубизной небесам вдаль уплывали каравеллы и воздушные замки. Уплывали в дальние дали, как в детстве, как в те времена, когда дома ждала ласковая мама и любимая книга об отчаянных путешественниках и покорителях коварных морей.
А теперь я тут, за коварными морями, дальними далями. Смотрю в чужое небо. Мама далеко, а любимая книжка затерялась на пыльной полке маленькой библиотеки в тихом одесском дворике «Пале-Рояля».
И вдруг неожиданно, прерывая заколдованный хоровод каравелл и замков, раздаётся голос Гленна:
– Любимая, я вот что подумал: давай завтра уедем в Гандагай? Я давно хотел познакомить тебя с мамой!
Облака по-прежнему плыли в игрушечных небесах, а тяжелая тишина обрушилась на меня потоком холодного дождя.
Нет, я, конечно же, знала, что обязательно наступит момент, когда мне придётся познакомиться с этой женщиной. Но такие моменты всегда бывают неожиданными.
Поэтому я судорожно хватаю телефон и рассылаю тревожные сигналы SOS группе скорой помощи – моим закадычным подругам!
***
Внеочередное собрание комитета по спасению отъезжающих в Гандагай состоялось на моей кухне.
На почётном главном месте за деревянным резным столом восседала наша старая знакомка Мария. Она источала флюиды сосредоточенности и решительности. Рядом лежали планшет, чистый лист бумаги и карандаш. «Неужели Маша будет составлять протокол собрания?» – пронеслось у меня в голове.
Неподалёку от самопровозглашённой председательницы расположилась блистающая изысканностью наряда и утончённостью манер Ланика Камерон. До замужества – Светка Евсеева. Светка, ныне Ланика, как и подобает светской львице и гламурной диве, отчуждённо смотрела в трещинки на стене и покачивала электронной сигаретой, кокетливо вставленной в мундштук из вишнёвого дерева.
Справа на диване расположилась Джасприт Принцесса, или, что будет звучать не столь непривычно для читателя, Джасприт Каур.
Да-да, я не ошиблась, именно так: Принцесса! Джасприт родом из Индии, из семьи сикхов, у которых положено, чтобы замужняя женщина меняла фамилию отца на прозвище Принцесса. С Джасприт я познакомилась на работе, и, очарованная моими познаниями об Индире Ганди и Джавахарлале Неру, она незамедлительно присоединилась к нашей компании, разъяснив, однако, что Индира Ганди не дочь Махатмы Ганди, а Джавахарлал никакой им не родственник.
У ног Джасприт сидел её маленький сын Размир, который, не обращая внимания на великий переполох, самозабвенно играл с моими котами. На нём всё ещё была школьная одежда, его волосы, которых, как и положено настоящему сикху – тигру пустынь, никогда не касались ножницы парикмахера, были связаны узлом и спрятаны за чёрную ткань пагри*. У мальчика были длиннющие чёрные ресницы, поэтому, несмотря на грозный наряд, он походил на очень красивую куклу.
– Дорогие девочки, мы собрались сегодня для того, чтобы обсудить важный вопрос, – начала внеочередное заседание Мария. Войдя в роль великой председательницы, она гневно стучала кулачком по скрипучему столу, успевая делать пометки и показывая нам какие-то диаграммы, пытаясь доступно объяснить «непродвинутым юзерам» цель моей поездки в Гандагай. Окончив речь, она картинно вздохнула:
– Из-за тебя я прервала важнейшую встречу с нашими партнёрами из Гонконга. Потому что я боюсь, что ты уедешь в эту тьмутаракань.
– Боже мой, ну что ты такое говоришь, Мари! – вступила в обсуждение Ланика. – Это же такой восторг души, такой шарман! Олюшка должна последовать за своим мужчиной. Ты должна быть с ним везде и всюду, ты его муза, ты его преданная жена-декабристка. Как там у Пушкина? «Любовь и дружество до вас дойдут сквозь мрачные затворы».
Её тут же перебила Мария:
– Ну началось! Оставь свой питерский пафос там, за дверью! Никакой поэзии и романтизма – овцы, бездорожье, затерянный городок между Сиднеем и Питером… тьфу ты, Мельбурном! – Мария тыкает в какие-то спутниковые карты на планшете.
Подруги всегда спорят. Мария из Москвы, Ланика из Питера. Я давно заподозрила, что обе считают, что их самая главная миссия в жизни – продолжать спор столиц.
– Ну, во-первых, прекратите говорить по-русски. Я же ничего не понимаю, – вступила в дискуссию Джасприт.
– Как можно было за всё это время не выучить русский язык?! Язык великого Пушкина! – Ланика возмущена.
– И, между прочим, твоих подруг! – добавляет Мария.
Джасприт поворачивается ко мне, игнорируя гам и пушкинские стихочтения за спиной:
– Олга, – Джасприт, по привычке, как это делают почти все иностранцы, выкидывает из моего имени мягкий знак, – в нашей культуре, в древней культуре сикхов, не принято разводиться – мы выходим замуж один раз и навсегда. Поэтому считаю, что ты должна ехать и познакомиться с мамой. Может быть, после этой встречи ты совсем не захочешь продолжать с ним отношения, – чеканит Джасприт, закалённая в нелёгкой борьбе со свекровью. Причём эта борьба происходит у неё межконтинентально, потому что свекровь продолжает проживать в Индии.
От неожиданности все замолкают, но, осознав произнесённое, принимаются спорить с новой силой и задором.
В этот напряжённый момент раздаётся звонок, и на пороге появляется наша четвёртая подруга.
Зовут её Чжан Минчжу. Или, как она предпочитает себя называть в английской версии, Pearl, а по-нашему – Жемчужинка.
Жемчужинка – невероятно безалаберная девушка, сплошная цепь нелепиц и нестыковок. Она родом из Северного Китая, в её жилах течёт китайская и монгольская кровь – явно бунтуя и сражаясь, они толкают нашу товарку на самые необдуманные поступки.
Жемчужинку в вечном её поиске несёт в неизведанные дали всяко-разных религий и новомодных учений. Она с успехом может совмещать посещение мечети или секты Свидетелей Иеговы с регулярными занятиями в школе танца живота или на семинарах «Как заставить свой сексуальный инь победить его несексуальный ян». Она умудряется посещать никому не известные курсы изучения философии Средних веков, брать уроки игры на банджо, сделанного из сигарных ящиков, и посещать фермы в целях ознакомления с процессом выращивания лам и дальнейшей обработки собранной шерсти.
А ещё Жемчужинка ждёт своего прекрасного принца, и её активные ожидания добавляют седых волос нам, её подружкам. Сколько раз нам приходилось выслушивать слёзные истории о том, как «он её бросил». Сколько раз мы вытягивали Жемчужинку из лап всяких жиголо, женатых хамов и откровенных идиотов.
Главное, что неудачи не сбивают Жемчужинку с толку, и она с упорством заведённого зайчика продолжает свой поиск, начисто забывая прошлые неудачи и повторяя одни и те же ошибки одну за другой. Причём в той же очерёдности: принц найден – всё для принца, принц пропал – подруги, утешайте.
Жемчужинка уселась за стол и достала спицы, на которых висел ужасающий своим уродством носок. Понятно. Процесс выращивания лам освоен. Некоторое время она молчит, в тишине слышится мелодичный перезвон её алюминиевых спиц. И наконец-то изрекает:
– Когда игла увлекает за собой нить, нить не может оставаться там, где ей уже совершенно нечего делать. Она следует за иглой. Если она воспротивится, не получится стежка, не сошьются вместе два полотна, не получится прекрасного рисунка на платье невесты. Ты нить. Ты должна следовать за иглой. – Жемчужинка теребит свой уродливый носок, поправляет пряжу и добавляет: – И чёрт возьми! Неужели тебе не интересно съездить в этот забытый богом Гандагай и увидеть его маму?!
***
На следующее утро я собрала в небольшой чемоданчик свои пожитки, а также карты местности от Марии, красивейшее бельё из последней коллекции Victoria’s Secret от Светки-Ланики, белоснежную индийскую тунику от Джасприт… И китайского воздушного змея, сделанного из папируса и веточек в виде сокола, который страшно напоминает Гленна. Это подарок Жемчужинки.
– Странный подарок, подруга! Зачем он нам там, у чёрта на куличках? – спросила её я.
– Это чтобы ты помнила: любовь – птица, которая парит в небесах, когда её держат на земле любящие руки.
Вот и пойди пойми, что она хотела этим сказать.
Мы выехали из полусонного Сиднея и уверенно свернули в сторону Вуллонгонга, направляя машину по одной из самых красивых частей дороги Hume Highway, названной в честь первопроходца Гамильтона Хьюма. С одной стороны дороги катит мощные волны Тихий океан, с другой – нависают каменные глыбы, среди которых разбросаны милые домики с цветущими палисадниками селения Вуллонгонг.
Вуллонгонг находится совсем недалеко от Сиднея: всего каких-то 82 километра, и ты попадаешь в совершенно другой мир, где нет толчеи и вечно бурлящего бизнес-сити. Тут тишь и благодать, океанское раздолье и сёрфинг, много цветов и никуда не спешащих машин, что, кстати, очень злит Гленна. Людей практически не видно, и поэтому кажется невероятным, что Вуллонгонг является третьим по численности населения городом штата Южный Новый Уэльс после Сиднея и Ньюкасла.
Пока мы едем в машине, слушая Smooth FM, я, вместо того чтобы по-буддийски настроить себя на предстоящую встречу с самой главной женщиной в жизни Гленна, думаю совершенно о другом. Всякая дрянь лезет в голову: я думаю о городе, который мы проезжаем. Несмотря на видимую праздность и райское великолепие, Вуллонгонг – город-труженик. Именно тут расположены самые большие австралийские сталелитейные заводы. Но из-за обилия дешёвой импортируемой стали большая часть заводов находится в плачевном состоянии, а рабочие теряют свои места.
Что бы сказали мои подруги, услышав, что я, вместо репетиции речи, которую должна произнести перед мамой Гленна, размышляю о проблемах местного региона? «Останется ли Австралия страной, производящей собственную сталь, или утонет в волнах глобализма и гонке за дешёвыми ресурсами – вопрос времени», – под эти мысли (которые я, конечно, оставила при себе) мы сворачиваем с дороги, покидая прекрасный городок, и направляемся дальше – в знаменитый город Голборн, где расположены Гигантская овца и самая мрачная тюрьма Австралии.
*Традиционный тюрбан сикхов.
Продолжение следует…
Автор: Лали Толордава родилась в Одессе, где окончила Одесский Государственный Экологический Университет. Эмигрировала в Австралию в 1996 году, проживает в Сиднее. Всегда писала небольшие юмористические рассказы, в 2017 году несколько из них было опубликовано в альманахе “Manuscript”, сейчас работает над своей первой книгой “Дорога в Гандагай”
