Частная жизнь Леди Колин Кэмпбелл
Британская писательница-биограф, стопроцентная аристократка и светская дама, неоспоримый эксперт в вопросах этикета и стиля, постоянный гость теле- и радиопрограмм, участница реалити-шоу – Джорджия Арианна, леди Колин Кэмпбелл (Georgia Arianna, Lady Colin Campbell) родилась на Ямайке. Ее отец Майкл Зиади (Michael Ziadie) – известный и влиятельный потомок ливанской аристократической семьи христиан-маронитов, эмигрировавших на Ямайку в начале прошлого века. Несколько поколений морских офицеров Зиади на протяжении столетий отстаивали интересы русских царей и православной церкви при Оттоманской империи.
Джорджи – автор книг о принцессе Уэльской Диане, которая стала бестселлером в 1992 году, и о Королеве Матери, вызвавшие неоднозначную реакцию и у королевского двора, и у читателей.
Жизнь Джорджи была наполнена как блеском и роскошью, так и многолетним унижением, страданием и отстаиванием своего права быть женщиной. Джорджи родилась с дефектами половых органов, и ее по ошибке врачей записали мальчиком, воспитывали и относились в семье как к мальчику, хотя генетически она была девочкой. Только после совершеннолетия Джорджи смогла сделать операцию и стать полноценной женщиной.
Сложные отношения с матерью воспитали в Джорджии истинного бойца, готового в любой момент встать на защиту собственного достоинства, а краткосрочный неудачный брак с лордом Колином Кэмпбелл, сыном 11-го герцога Аргайл, принес ей титул, но вместе с тем сделал публичным достоянием то, что она хотела сохранить в тайне.
В 1993 году Джорджи усыновила двух мальчиков из России, которых воспитала в большой любви и уважении к истории России, с которой ее семья была связана с 1700-х годов, и ко всему русскому народу.
– Джорджи, расскажите о жизни на Ямайке. Считается, что Ямайка была самой гламурной колонией. О светской жизни Ямайки середины прошлого века ходят легенды.
– Семье моего отца после революции в России и падения Оттоманской Империи в 1920-х годах пришлось уехать из Ливана, где их предки были аффилированы Российской империей. Направляясь в Америку и сделав остановку на Ямайке, им так понравилось, что они решили остаться там жить. И природа, и погода напоминали родной Ливан. Ямайка считалась самой гламурной британской колонией, ее расцвет пришелся на период с конца 1940-х до середины 1970-х годов. J.P. Morgan Junior, Winston Churchill, Jack и Jackie Kennedy – все были там. Очень гламурное место, но кроме социальной жизни заняться абсолютно нечем. Это место было словно специально придумано для ничегонеделанья. Все варились в собственном соку, все друг друга знали и были так или иначе связаны. Через друзей, друзей друзей, родственников друзей, друзей родственников. Всегда находился кто-то из общих знакомых. На мой взгляд, когда нет никаких интересов, кроме социальной жизни, посвященной только удовольствиям, это становится довольно тяжелой работой. И в конце концов разрушает людей. Мне всегда хотелось вырваться из этого круга. Когда тебе 22-23 года, невозможно все время находиться в одном месте, в одной стране, в окружении одних и тех же людей. И при первой возможности я уехала в Америку учиться на дизайнера; работала манекенщицей, актрисой.
– Знаю, что в Нью-Йорке Вы были одной из самых красивых девушек того времени.
– Это только разговоры. Вот моя мать была удивительной красавицей в молодости. Профессиональной красавицей, и постоянно игралась со своей внешностью. Притом что в светском общении она была само совершенство, для своих детей – абсолютным монстром. Все время пыталась разрушить наши жизни. Она не то, что не любила нас, она нас ненавидела. Но мы, ее дети, благодарны за ту закалку, которую получили в детстве. Это научило нас справляться с любой жизненной ситуацией, какой бы тяжелой она не была.
– Вы считаете себя сильной личностью благодаря матери? Никогда не держали на нею обиду?
– Многие годы я с ней не разговаривала. Но я несу в себе ее частичку. Даже внешне на нее очень похожа. И всегда использовала ее как ужасный пример, какой не надо быть и как не надо поступать. Гораздо позже я поняла, что мать была глубоко больна.
– Наверное поэтому Вы так быстро вышли замуж, зная своего будущего мужа всего 5 дней?
– Он был высоким красавцем, и я сразу влюбилась в него без памяти. Я всегда хотела выйти замуж по большой любви, а не за того, кто понравится родителям, и кого они посчитают достойной партией. К сожалению, очень скоро выяснилось, что он женился на деньгах моего отца. К тому же он сильно выпивал, любил распускать руки и оказался жестоким чудовищем, переполненным ненавистью и жаждой насилия. С возрастом он и выглядеть стал соответствующе. Знаете, как говорят: «До сорока лет у тебя лицо, данное Богом, а после – твое лицо это твой характер».
– Должно быть не очень приятно всю жизнь носить фамилию мужчины, который так ужасно с вами поступал?
– Сейчас для меня это совсем ничего не значит – просто показывает, что я была замужем. Но при разводе я хотела вернуть себе девичью фамилию Зиади – гораздо более древнюю и аристократическую. Только суд проигнорировал мое заявление и оставил за мной титул и фамилию Колин Кэмпбелл. Но мои дети с гордостью носят фамилию своих ливанских предков – Зиади.
– Ваша книга «Частная жизнь Дианы» (Diana in Private: The Princess Nobody Knows), изданная в 1992 году, наделала много шуму во всем мире. Букингемский Дворец выразил свое возмущение, ее даже хотели запретить, многочисленные поклонники принцессы требовали опровержения… Какая реакция была у самой принцессы Дианы? Вы же с ней часто встречались в то время, общались в одних и тех же кругах.
– Мы не были большими друзьями с Дианой, но общались в одном кругу. У нас масса общих знакомых. Первый раз мы встретились в конце 1970-х, когда ей было лет семнадцать. Ничего особенно запоминающегося во внешности, но очень любезная и обаятельная. Но только на первый взгляд. Было много интересных моментов, когда проявлялась истинная Диана.
Для книги я не придумывала несуществующие истории из жизни принцессы, а по крупицам собирала факты о ее таком несчастном браке с принцем Уэльским. Я написала правду, и это стало абсолютной сенсацией во всем мире. Все это было почти на виду, многие догадывались, но старались не афишировать свои догадки. Сложно долго делать вид, что в семье полный порядок – «совет да любовь» – и держать это в полной тайне. Особенно если ты принцесса. Когда-то все выходит наружу. То, что она страдала булимией, знали многие; болезнь проявлялась еще в подростковом возрасте – будущая принцесса Уэльская сильно переживала развод родителей и появление в ее жизни мачехи. Отношения с королевской семьей, страдания от непонимания и отсутствия любви, романы и одиночество – буквально все, что есть в моей книге, позднее подтвердили публикации других, хорошо знающих ее людей и участников событий.
Но я всегда очень хорошо к ней относилась. И возможно, моя книга помогла ей сделать сложный, но такой необходимый для обретения себя шаг.
После выхода книги вся королевская семья была в ярости. И Диана, конечно же, не проявляла радости от этой публикации. До 1995 года у нас не было с ней никаких контактов. Никаких. Наша первая, после выхода книги, встреча состоялась в резиденции Российского Посла. Намечался большой прием, где принцесса Диана должна была быть Почетным гостем. Я знала, что она видела мое имя в списке гостей и не вычеркнула его. Когда почетным гостем является член королевской семьи, список гостей отправляется ему на утверждение, и он вправе вычеркнуть любого нежелательного гостя. Диана была непредсказуема и вспыльчива, и я, честно говоря, серьезно опасалась каких-то публичных «милых» провокаций с ее стороны. Мои друзья делали ставки – атакует ли Диана Джорджи или будет любезна и приветлива. У меня даже была мысль вовсе не пойти на этот прием, но то, что меня многое связывает с Россией – мои корни, история моей семьи, мои русские дети, и то, что это моя территории, сделали свое дело, и я решила пойти во что бы то ни стало. Я была готова ко всему, но сама не искала ни скандала, ни разборок, и мечтала остаться незамеченной. Но не вышло. Как только Диана заметила меня, она пулей направилась в мою сторону. Между нами состоялся долгий, натянутый, очень искусственный разговор, как я потом поняла, в ожидании фотографа. Скорее всего, что-то готовилось специально для него, но мне все же удалось в последний момент ловко улизнуть под благовидным предлогом. Разговор мило закончился комплиментом в адрес моих украшений.
Такая вот история… Вскоре после этого принц Чарльз и принцесса Диана объявили о своем разводе.
– О Ваших украшениях действительно многие говорят. Вам досталась большая коллекция от матери?
– Да, многое из украшений матери перешло ко мне. Отец ее постоянно одаривал украшениями. Ее светская жизнь была неимоверна, а это диктовало свои условия. Но и я сама приобрела много украшений. При этом громкие имена для меня не главное. Сейчас крупные ювелирные компании производят свою продукцию на одних и тех же фабриках, а после только ставят разные штампы. А украшение должно быть уникальным. Мне важен сам «товар» и его качество. Когда приезжаю в Турцию, обязательно что-нибудь покупаю на турецком базаре. Там можно найти все, что угодно. У меня есть кольцо XIX-го века в оттоманском стиле, купленное на базаре. Там много всего, что смотрится настоящим. И золото, и камни. Но на самом деле, все самое что ни на есть настоящее, сделанное искусными мастерами.
– Какие светские мероприятия Вы посещаете?
– Стараюсь не пропускать Балы, особенно связанные с Россией. Это и Русский летний бал (Russian Summer Ball), и Казацкий бал (Cossack Ball), и Петербургский бал (St. Petersburg Ball), который теперь называется Имперским (Imperial Ball), и Русский бал Дебютанток (Russian Debutante Ball), и Poppy Ball. Еще много благотворительных мероприятий, обедов, концертов, презентаций, которые устраивают друзья. Да, много всего получается. В июне – обязательно Королевские скачки в Аскоте. Всегда в Дамский день (Ladies Day) устраиваю пикник для друзей перед началом скачек.
– Такая насыщенная светская жизнь оставляет время для работы над новой книгой?
– Моя жизнь полна и разнообразна, но когда я пишу – я пишу. И все отходит на второй план.
– Над чем Вы сейчас работаете?
– Над новой книгой о королевской семье. Но пока не могу сказать большего.
