ЕЛЕНА ЯКОВЛЕВА. НИЧЕГО ЛИШНЕГО
Сoветская и российская актриса театра и кино, телеведущая. Народная артистка Российской Федерации. Сыграла более тридцати ролей в театре и более семидесяти ролей – в кино.
– Елена, вы любите давать интервью?
– Ненавижу. Когда интервью на бумаге, невозможно передать сиюминутное ощущение, окружающую нас в данный момент атмосферу, каждый смайлик на лице, улыбку, полуулыбку.
– Вам больше нравится, когда вы отвечаете на вопросы перед зрителями?
– Я – актриса. Я отдаю все, что могу, на сцене. Интервью перед зрителями – это даже тяжелее. Приходится импровизировать и быть готовой ответить достойно. Зато мозг хорошо работает, душа работает, сердце бьется в некоторые моменты. Я себя люблю в этом смысле тревожить.
Огромная ответственность – выходя к зрителю, оправдать их надежды и ожидания. Мне очень важно, чтобы получилось соединение зрителя и артиста.
– Осенью вы выступали в поддержку благотворительного фонда Gift of Life на Безумном Чаепитии в ресторане Stolle в Лондоне. Фонд Gift of Life занимается сбором средств на лекарства для больных раком детей. Не считаете ли вы, что здоровьем и лечением детей должно заниматься государство?
– Как женщине, как матери и как любому человеку, мне кажется, что этим должно заниматься, конечно же, государство. Но поскольку у государства всегда масса проблем, оно с легкостью передает это в руки вот таких хрупких, красивых, безумно талантливых женщин, как Дина Корзун и Чулпан Хаматова. Они взвалили на себя эту ношу и несут уже столько лет. Но помогать – не помогать – это всегда на усмотрение конкретного человека. Если есть потребность помочь, ты это сделаешь в любом случае, с фондом или без. Я понимаю, что по сравнению с больными детьми ничего рядом не стояло. Но помогать надо и старушкам, которые живут в престарелом доме, просто купив для них мяса, и детям, оставшимся без родителей, и искалеченным животным в собачьем приюте. Я стараюсь кое-что делать, просто не афиширую это.
– Вы много гастролируете, насколько вам важно состояние уюта, комфорта в поездке?
– Я привыкла уже. Иногда даже дом хочется сделать немножко гостиницей. Поудобнее, попроще. Убрать все лишнее. В доме со временем все обрастает какими-то статуэточками, финтифлюшечками, безделушечками, с которых надо вытирать пыль, когда делаешь генеральную уборку. Меня подружка научила: «Берешь большую сумку и со всех полок сгребаешь в нее вот эту всю мелочь аккуратненько. И вытираешь пыль уже свободно. Потом достаешь безделушечку и если тебе не хочется с нее пыль вытирать, то ты оставляешь ее в сумке лежать». И мне стало легче.
– И сколько теперь у вас таких сумок?
– Ну есть еще…
– Какие были самые роскошные апартаменты, где вас встречали?
– На Украине, когда готовились к Чемпионату мира по футболу, настроили безумное количество гостиниц с фешенебельными номерами, но потом они простаивали. Люди, владеющие этими гостиницами, приглашали нас пожить там во время гастролей. Когда мы туда входили, то обалдевали в прямом смысле этого слова от роскоши и безобразия. Буквально до золотых унитазов! Это было прикольно! Я называю селфи себяшечками. Так я там даже с унитазом себяшилась. Вот, клянусь. И отправила потом всем своим знакомым: золотой унитаз, золотая ванная – я там. Они говорили: «Как такое может быть?» А я им: «Может – не может, но вот оно, есть, на Украине». Берег Днепра – вид прекрасный.
– А наоборот было? Где так, что просто: «Ну как можно артиста селить в такие условия?»
– Бывало, конечно, и это. Такие номера, что «мама, не горюй». Но всегда помимо номеров еще есть люди, которые тебя окружают и обслуживают. Всегда можно найти альтернативу всему самому паскудному. Пусть даже туалет на улице. Я для себя сейчас думаю: «у меня, слава богу, такого не было». Это я к примеру говорю. Но если даже так будет – это же здорово!
– В смысле, туалет на улице?
– Конечно. Я могла бы об этом рассказывать, как это прикольно.
Пока я в Лондоне, кажется, что это нереально. Но я больше чем уверена, в каких-то городах России это еще есть.
– Скорее, в деревнях.
– И если судьба меня туда когда-нибудь забросит, будет что потом рассказать.
– У вас есть райдер?
– Боже упаси. Я не знаю, что это такое. И вообще, слово «райдер» нерусское.
– Есть что-то, без чего вы не можете обойтись в поездке? Свежевыжатый сок в номер, к примеру?
– Нет, такого нет. Я же воспитывалась на артистах, которые со мной снимались в 80-х лохматых годах. Иннокентий Смоктуновский, Олег Ефремов, Наталья Гундарева, Юра Богатырёв. Боюсь кого-то забыть, сложно перечислить всех великих артистов, с которыми я в этот период встречалась и работала. И у них никогда этого не было. Что такое вода на съемочной площадке, они не знали, не говоря уже о вагончиках отдельных. Эти глыбы космические, когда рядом были, собой все затмевали. Все неудобства и все неприятности. Поэтому у меня такая закалка. Если они в то время этого не замечали – со своим талантом, со своим могуществом и не обращали на это внимания, какое право ты имеешь еще о чем-либо говорить.
– Ваш сын учился в Лондоне на режиссера. Жалеете, что он не стал режиссером, что не остался в Лондоне жить? Вы тогда почаще бы к нам приезжали.
– С этим я уже давно смирилась. Ему лондонский менталитет не нравился совершенно. Говорил, что не может общаться с девочками, которые все время норовят заплатить за себя. Очень сложно начать какие-то личные отношения, когда даже за сосиску она готова вырвать чек и сама заплатить. Для него это было нереально. «Я не понимаю, как потом к ней приступить с поцелуями, если она за сосиску заплатила. В кино это может быть и нормально, но в жизни – отвратительно».
– А вам местный менталитет нравится? Лондон любите?
– В Лондон приезжаю нечасто. Раз в год, или раз в два года. И любимых мест у меня пока нет. Я все жду, когда у вас тепло будет – здесь все время одна и та же температура, когда бы я ни приехала. А я тепло люблю. Мои любимые места – это Индия, Индонезия, Новая Зеландия, Сингапур, Малайзия. Восток люблю. Лондон для меня – это прежде всего традиции, которые созданы, соблюдаются и передаются из поколения в поколение. Потом здесь потрясающие люди. Я люблю гулять по городу, смотреть на лица. Могу этому целый день посвятить. И театры в Лондоне люблю, мюзиклы.
– С друзьями ходите?
– Нет, люблю ходить одна. Хочу сама посидеть, подумать. Если с кем-то идешь, это же надо в антракте общаться. При этом теряется образность целиковая. Такие мероприятия, как легендарный «Фантом Оперы», я для себя высчитываю и хожу одна.
– Знаю, что вы любите лошадей, верховую езду. В Англии традиционно происходит много событий, связанных с лошадьми. Это и конное поло, и охота. Royal Ascot – особая светская тема.
– Я могу ездить верхом, скакать, могу даже перепрыгивать через какие-то барьеры. Лошади мне очень нравятся. Я их яблоками кормлю. Глаза у них такие умные. Что-то особенное происходит в глазах у лошади после поедания яблок. Но на скачки я не езжу. В обязательной шляпе рядом с лошадьми себя мало представляю. Я вообще плохо к дресс-кодам отношусь. Eсть в
этом что-то противно-навязчивое, когда тебе обязательно надо быть одетой по правилам.
– Читала, что когда на Каннский фестиваль повезли “Интердевочку”, вам было совершенно нечего надеть и пришлось срочно искать платье. А Галина Волчек дала вам свои украшения, чтобы вы там прилично выглядели.
– Тогда действительно был ужас. Сейчас намного легче. Я легко отношусь к одежде. Джинсы, свитер. Что еще надо? И с украшениям тоже так. У меня есть два колечка Tiffani и сережки, и клянусь, у меня нет желания пойти купить еще что-то. У нас два уха и десять пальцев на руке – много сережек и колец не напялишь. Что я имею, мне нравится своими воспоминаниями.
– Вам нравится, что за границей вас не узнают на улице?
– Конечно. Я всегда в таком кайфе. Могу погулять, по магазинам походить спокойно, поглазеть. Сегодня гуляла по Лондону по карте. Мне это так нравится! И на какой-то улице в огромный магазин игрушек зашла.
– Это вы, наверное, на Regent Street зашли в Hamleys.
– Может быть. Там есть такие вещи… Можно снег делать, какие-то шарики, которые надуваются и прилепляются, еще что-то. Я все это накупила. Хотя у меня таких маленьких детей нет. Потрясающий магазин, произвел на меня впечатление. Там ребята молодые, которые рекламируют эти новшества, такие открытые, азартные. Они все, как артисты. Как будто в театре побывала.
Купила себе тоже игрушку «Панду». Я как увидела ее, такую зеленоглазую панду… Мне вообще это животное нравится. И вдруг оно зеленое! Я в нее так вцепилась, как младенец, и не смогла оторваться. У меня глаза зеленые и – у панды.
– Вы любите мягкие игрушки? И что вы с ними делаете? Жамкаете?
– Люблю мягкие игрушки. Складываю их в машину. Она у меня вся завалена мягкими игрушками. Мне приятно. Я когда сажусь, всегда говорю: «Привет, ребята». У меня там штук сто лежит.
– Вы с ними отдыхаете после спектакля?
– После хорошего спектакля я не устаю. Хороший прием, напротив, восполняет все силы. Все хорошо, все получилось, и я уже думаю, что будет завтра. Я не загадываю на десятилетия, а скорее, что завтра начнется новый день. Самое приятное – это подумать о том, что будет завтра.
Журнал New Style
благодарит ресторан Stolle и
Маргариту Багрову “Urban Events”
за помощь в организации интервью
