Девушка с именем: Джейд Джаггер

 

Джейд Джаггер принадлежит к той небольшой группе людей, которым не приходится объяснять, чем занимаются их родители. Дочь легендарного рокера Мика Джаггера признают и в Пекине, и в Москве. Она пошла по стопам своей матери – модели Бьянки, первой жены неугомонного Мика, и попробовала силы в модельном бизнесе. Выразительное лицо принесло некоторый успех, но невысокий рост стоял на пути к вершине карьеры. Но, как оказалось, Джейд обладает и другими талантами – в области моды, дизайна и организации светских мероприятий.

Откуда появилась идея выпускать собственную ювелирную линию?

Сначала была живопись – очень декоративная, женская. В своих картинах я использовала много золота. Из этого и берет начало моя любовь к украшениям – я поняла особенности золота как материала, попробовала свои силы в ювелирном искусстве. Мой яркий стиль привлек внимание одного из старейших ювелирных домов Garrard, и я стала его креативным директором – моя коллекция Raj, полная этнических мотивов, пользовалась большим успехом. Я понимала, что скорее всего меня взяли на работу из-за связей, тем приятней было признание со стороны клиентов.

А потом вы основали собственный бренд?

Он существовал еще до того, как я стала сотрудничать с Garrard. Для меня очень важно создать собственное имя, собственную компанию – это как продолжение моей творческой личности. Под маркой Jezebel выходят разные продукты. Например, одна из составляющих этой компании – это Jezebel sound system. Это музыкальный проект, который мы 7 лет назад начали совместно с моим бойфрендом – диджеем Дэном Уильямсом. Мы помогаем организовывать незабываемые вечеринки. Поначалу во главе была не только музыка – мы жили на Ибице большую часть времени и пытались организовать пространство, где могли бы спокойно работать творческие люди – музыканты, художники, дизайнеры. Это было открытое пространство, полное креативных идей, вдохновения.

А лучше организовывать мероприятия самому или все-таки быть гостем?

Я не люблю бездельничать, потому для меня лучше быть организатором. Самые лучшие вечеринки проходили в моем доме на Ибице – за это не платили денег, но к нам приходили те люди, которые создавали атмосферу настоящего праздника.

Вы до сих пор любите Ибицу?

Да, я там живу уже 10 лет – раньше проводила больше времени. У нас там есть дом – я бываю там и с дочерьми, и с бойфрендом Дэном. Мне нравится все – погода, пейзаж, либеральные люди, творческая атмосфера, вечеринки.

Что вам ближе – работать на престижную компанию в качестве креативного директора или заниматься собственным брендом?

Мне нравится и то и другое. Работать на себя прекрасно, потому что это свобода, личная и творческая, ты хозяин своего времени, ты свободен в выборе людей, с которыми работаешь, ты точно знаешь, куда ты двигаешься. У компании есть свои устои – здесь мне нравятся высокая планка, достижение целей, выстраивание взаимоотношений с брендом и его аудиторией.

Как себя чувствует бренд в атмосфере финансового кризиса?

Мы свободные предприниматели, стараемся, чтобы стратегия бренда была диверсифицирована, – я не полагаюсь только на ювелирные украшения, например. Сейчас очень большой успех имеет моя компания Jezebel sound systems, она поддерживает стабильность остальных компаний. Я заметила, что стало тяжелее заниматься бизнесом в сфере моды – такое ощущение, что дорогая одежда потеряла первоочередную значимость для людей среднего класса. Наверное, дело в проблемах и заботах, связанных с кризисом.

Что собой представляют ювелирные украшения от Джейд Джаггер?

Они нестандартные, выполнены с юмором. Мои покупатели – не обязательно молодежь, но это всегда люди со свежим взглядом на жизнь. Я использую много известных образов – как красные губы с обложки альбома Rolling Stones или значимые для меня символы, о которых я хочу рассказать людям. Я постоянно изменяюсь, это отражается в моих работах, потому раз и навсегда определить концепцию своего бренда я не могу – пусть лучше это делают наши клиенты.

 

У вас сложились тесные отношения с Россией. Каковы ваши впечатления?

Я была в Москве несколько раз. Впервые это случилось еще до перестройки. Я увидела очень закрытое от посторонних общество, было трудно просто так общаться с людьми. Мы должны были покупать вещи только в определенных магазинах, ведь иностранцы не могли покупать местную валюту. Я помню, что на месте современного универмага был фруктово-овощной рынок. Я вижу, какие произошли перемены. Многие к лучшему – появились прекрасные рестораны, магазины, как «Подиум», с которым мы работаем, люди с хорошим вкусом. Возможно, наступит спад в будущем, но сейчас Москва – это чудо. Нас так тепло там принимают, водят на вечеринки. Некоторые и сама организовывала. Так дотанцевалась, что даже паспорт потеряла. Пришлось идти в местное отделение милиции – они несколько удивились моему приходу, потом в посольстве сделали быстро новый паспорт, и я вернулась домой. Старый так и не нашли, к сожалению, – может, кто-то на память оставил?

Как и многим детям знаменитых родителей, вам пришлось изрядно постараться, чтобы выйти из тени отца. Вы уже чувствуете, что вас воспринимают как нечто большее, чем дочку Мика Джаггера?

Я не чувствовала, что нахожусь в его тени. Мы занимаемся разными вещами, потому никто не сравнивает, например, меня с ним как певицу. Я только вот за диджейский пульт становилась пару раз, но вообще-то, это работа Дэна, моего бойфренда. Он смикшировал некоторые песни Мика. Я всегда делала то, во что верила, к чему лежало сердце. Может быть, успех пришел потому, что я не пыталась себя насильно заставить что-то делать, отец тоже не брался лепить из меня нечто по своему образу и подобию. Конечно, в отношении любого человека мы смотрим на то, из какой он семьи, а если ты окружен известными людьми, то внимание повышается. У нас с отцом есть одинаковое качество: драйв, страсть к тому, что мы делаем. Я не стремилась быть принятой и признанной всеми. Я стремлюсь к достижению счастья и гармонии внутри себя и получаю удовлетворение от жизни через результаты своей работы, а не через других людей.

А признание со стороны собственных дочерей важно?

Да, они уже подросли – одной 16, другой 12. Это счастье, что они всегда были в моей жизни. Первого ребенка я родила в 19 лет – это сделало меня намного спокойней, приземленней, уравновешенней. У меня с ними открытые отношения, мы стараемся много говорить о проблемах и достижениях друг друга. Во всем нужна мера – у нас есть определенные рамки и правила в том числе.

 

Вам досталось в прессе за то, что вы разрешаете им пить алкоголь в общественных местах, несмотря на то, что они несовершеннолетние. Вы считаете, они подают хороший пример, когда в стране стоит проблема алкоголизма?

Дети могут выпивать в присутствии родителей, поэтому я не понимаю, зачем пресса раздула из этого такую историю. Я же не поощряю их напиваться до чертиков. Сейчас вышло новое постановление, согласно которому не рекомендуется детям до 15 лет давать какой-либо алкоголь. Не понимаю, почему с этим нет проблем во Франции и Италии. Наверное, климат плохой. Но они понимают теперь, что когда идешь на вечеринку и все знают, кто ты, то пристального внимания не избежать и нужно быть аккуратней. Статус вместе с привилегиями накладывает ответственность.

Интервью – это приятная часть работы или повинность, издержки профессии и публичного статуса?

Я нормально отношусь к интервью – иногда бывает очень весело, особенно когда организуют съемки. Более того, интервью – это очень важная часть работы: я не стремлюсь быть в центре внимания все время, но и не прячусь ни от кого. В силу семейных обстоятельств пресса проявляла ко мне пристальное внимание с самого детства. Наверное, из-за этого я выросла немного застенчивой и всегда пыталась отгораживать свое частное пространство. Но я занимаюсь бизнесом, а значит, нужно напоминать о своем существовании, рассказывать о том, что я делаю. Ведь в конце концов, работаю-то я для людей, а потому важно, чтобы существовала постоянная связь между мной и людьми как через прессу, так и через мои продукты – будь это картины, одежда или украшения.