Любая книга – это уже хорошо
Андрей Аствацатуров запоминается тремя вещами: тяжелыми очками в черной оправе, ироничным взглядом на мир и харизматичной манерой излагать свои мысли. На публичных лекциях доцента Санкт-Петербургского университета, писателя и литературоведа всегда аншлаги. Его тексты публикуют серьезные журналы, а книги «Скунс-камера» и «Люди в голом» расходятся большими тиражами и переводятся на иностранные языки. Этот человек способен методично продемонстрировать, как устроен текст, и открыть дверь в мир «большой литературы», вдохновенно увлекая за собой.
– Для чего людям нужна литература? Бытует мнение, что можно прекрасно обходиться без книг и быть «дельным человеком».
– Вредная и снобистская мысль. Литература нужна абсолютно всем. В кино вам все показывают и фактически отнимают возможность воображать, представлять себе картинку, а при чтении это приходится делать самому. Этот шаг нужно сделать, и это очень важный шаг. Он делает вас человеком, развивает воображение. Чем умнее книга, тем лучше; но и плохая книга не так ужасна. Лишь бы это была книга. Надо просто читать. Все представить, увидеть, понять – это важная работа.
– Как формируется любовь к чтению?
– Прежде всего должны быть хорошие учителя. Такие, как поэт и писатель Дмитрий Быков, например. Я сам с удовольствием слушаю его лекции. Родители должны не жаловаться на детей, что, мол, те не читают, а прививать им любовь к чтению на личном примере. Девяносто процентов людей живет как один из персонажей в фильме Звягинцева «Елена»: отец с пивом сидит у телека, но сына гонит учиться, а тому хочется тоже пива и на диван. «Мой ребенок не читает», – говорят. А ты когда сам последний раз открывал книгу?
– Мы начинаем знакомство с серьезными писателями еще в школе: Толстой, Достоевский – не слишком ли сложно для детей? Чему должна учить нас литература?
– Считается, что литература должна воспитывать, но нет, к сожалению. Толстовские герои нас не воспитают по одной простой причине: они очень спонтанные и всегда разные. Герои Достоевского тоже вряд ли нам подадут хороший пример – они страшные, проблемные, провоцирующие, они тебя совсем уж не воспитают, потомучто нередко пребывают в отчаянии и сталкиваются с бессмысленностью человеческих усилий: положительные персонажи Достоевского, как правило, отстаивают идеалы, которые невозможно рационально оправдать. Все это крайне сложно преподавать в школе детям. Великая литература, и в этом ее проблема, никого не воспитывает, она возвращает тебя к самому себе. Одна из функций литературы – это ответственность перед языком, он должен с ее помощью становиться энергичным, не закостеневшим в штампах, связанным с какой-то глубинной силой. Существует еще такой момент, как пробуждение творческих способностей, литература заставляет нестандартно думать. Воображение необходимо человеку в любой деятельности. И тут нужен проводник – человек, который иногда открывал бы тебе глаза на какие-то вещи. Хороший педагог дает толчок, учит читать тексты, которые бы ты иначе не прочитал и не понял никогда.
– Разные люди все равно по-разному понимают прочитанное. Что именно должен объяснять педагог?
– Главное, как мне кажется, объяснить людям, каким образом писатель делает так, что его текст прочитывается совершенно по-разному. Это значит, что не только ты читаешь текст, но сам текст тебя прочитывает. Сэлинджер пишет роман «Над пропастью во ржи» и получает тысячи писем от домохозяек, военных, подростков, бизнесменов, и каждый ему признается: «Это вы про меня написали. Ваш Холден – это я». Стало быть, Сэлинджер каким-то образом сделал из своего материала зеркало, в котором каждый видит свое отражение. Каждый думает, что он все понял, разобрался в тексте Сэлинджера. Нет, в этом тексте много точек, а читатель просто отыскал свои. И вот в мои задачи как раз входит показать, как именно это делает автор, как он строит свой текст, чтобы текст по-разному воспринимался.
– В каждой стране существует список запрещенных книг. Есть ли смысл запрещать литературу и кто этим должен заниматься?
– Есть литература, которую нужно запрещать и ограничивать в продаже. Это такая трусливая литература, которая призывает в прямой или косвенной форме к нетерпимости, расизму, к насилию. Кроме того, есть книги, которые могут травмировать. В принципе, проблема литературы в том, что вы никогда не знаете, как она может на кого-нибудь повлиять. Убийца Джона Леннона, сделав свое дело, уселся рядом со своей жертвой и принялся читать «Над пропастью во ржи», и кто-то имел основания объявить, что, дескать, Сэлинджер вдохновлял убийц. Вряд ли Сэлинджер имел такое намерение. И тем не менее убийца вдохновился его книгой. Значит ли это, что Сэлинджер призывает к убийствам? Маньяка может вдохновить все, что угодно. Даже Девятая симфония Бетховена. Это не значит, что ее нужно под этим предлогом запрещать. Поэтому лично я не знаю критериев, по которым должны запрещаться книги. Но, по крайней мере, мне ясно одно: ограничивать чтение должны точно уж не чиновники.
В России есть хитрая формулировка: «не рекомендуется». Не рекомендуется означает, что не рекомендует Госнаркоконтроль. У этой организации своя задача – чтобы люди не употребляли наркотики. Правильная задача, только не с книжек нужно начинать. Например, книги для подростков Мэлвина Берджеса хотели запретить в России, потому что он пишет о сексе, о наркотиках. Был судебный процесс против его романа «Fuck». А между тем Мелвин, в отличие от многих педагогов, говорит подросткам правильные вещи. Вы не можете, рассуждает он, объяснить подростку, что секс – это плохо. Подросток вам скажет, что это хорошо. Так же обстоит дело с наркотиками и алкоголем. Значит, нужно что-то другое. Нужно писать про это и думать, как показать, почему это плохо, почему так происходит. Мэлвин как раз умеет это объяснить. Его романы по-настоящему воспитательные, и глупо их запрещать. Это антинаркоманские романы и тексты, предостерегающие от безоглядного секса. Писатель создает сложную ситуацию и заставляет подростка думать. Мне он показал, как устроен подросток. А чьи-то родители открыли эту книгу, пришли в ужас и решили, что она развращает детей. В итоге ее хотели запретить.
– Вы пишете в основном о Петербурге, ваши герои – реальные люди с реальными фамилиями. Тексты настолько живые, что не поверить написанному невозможно. Не обижаются на вас современники?
– Бывает, и обижаются. Но за реальными фамилиями стоят собирательные образы. Я о разном пишу. Стараюсь создавать иллюзию реальности. Мой герой, эдакий лузер, похожий на меня, но это не настоящий я. Мне кто-то из критиков как-то сказал, что женщины у меня выходят либо дуры, либо стервы. Я перечитал свои тексты – ну, это не совсем, конечно, так, даже скорее совсем не так, но, в принципе, у читателя может сложиться такое впечатление. Я в самом деле плохо понимаю женщин, очень не доверяю женщинам, многое в их поведении мне кажется иррациональным, и, наверное, феминистки имели бы право объявить меня женоненавистником. С другой стороны, мне нравятся свободные, независимые, агрессивные женщины, у которых есть свое мнение по любому поводу. Про что я никогда не пишу, так это про секс. Не люблю про это читать и смотреть кино – сам не знаю почему. Хотя, по правде сказать, в последней моей повести тема любовных отношений появилась. Но сами отношения как бы пропущены, не названы, присутствует только напряжение.
– Вы сказали, что задача литературы – пробудить воображение, заставить писать. Зачем это может быть нужно обычным людям, не писателям?
– На Западе очень развито такое направление в образовании, как курсы литературного мастерства Creative writing. Они очень популярны, и я, когда жил в США и работал в Бард-колледже, что у студентов действительно развиваются навыки письменной и устной речи, навыки внятной дискуссии, творческие навыки, которые важны везде. Например, в бизнесе, где так необходим навык нестандартно мыслить. Мы с моим другом писателем Дмитрием Ореховым объединили усилия и создали мастерскую. Есть много способных людей, не знающих, как эти способности организовать. Нужно планомерно, сознательно, экономно использовать писательскую энергию. Этому мы и учим.
Андрея Аствацатурова часто просят порекомендовать книги, составить тот ли иной список литературы. Он хорошо знает не только английскую и американскую прозу, но и прекрасно осведомлен о том, что происходит в современном мире русскоязычной литературы, так как входит в жюри многих национальных литературных премий.
Нестандартный список русскоязычных авторов от Андрея Аствацатурова
для New Style
Любимые поэты:
Сергей Гандлевский,
Тимур Кибиров,
Дмитрий Пригов,
Геннадий Айги,
Аркадий Драгамощенко,
Шамшад Абдулаев,
Хамдам Закиров,
Дмитрий Быков,
Игорь Караулов,
Всеволод Емелин,
Ольга Седакова.
Современная женская проза, которую надо знать:
Мария Арбатова,
Ольга Славникова,
Вероника Кунгурцева,
Юлия Беломинская,
Маруся Климова,
Маргарита Хемлин,
Мариам Петросян,
Татьяна Толстая,
Людмила Петрушевская.
