Манифесты цвета Сони Делоне
В истории искусства таких примеров единицы – супружеская пара, создавшая новое направление в искусстве. Теоретические изыскания и творческие эксперименты с цветом художников Робера и Сони Делоне привели к появлению стиля симультанизм – или, как окрестил его близкий друг семьи поэт Гийом Аполлинер, орфизм.
В творческом тандеме Делоне, продлившемся 30 лет, первое место искусствоведы привычно отводили Роберу. А вот кураторы первой в Великобритании ретроспективной выставки работ Сони Делоне считают, что она была самостоятельным, сформировавшимся художником еще до встречи с супругом. И после смерти Робера в 1941 году успешно продолжала их совместный творческий поиск в одиночку почти 40 лет. В экспозиции, развернувшейся в лондонской галерее Тейт Модерн, представлено более 400 работ Сони Делоне – пионерки парижского авангарда, художницы, свободно трансформировавшей свои динамичные, вибрирующие насыщенными сочными цветами композиции с холстов на платья, стены, ткани, гобелены, сумочки и автомобили, уверенно и легко двигаясь в пространстве живописи, моды, театра, дизайна. Чего стоят только гигантские 7-метровые фрески «Двигатель», «Панель управления» и «Пропеллер», созданные художницей для Международной выставки в Париже в 1937 году и впервые прибывшие в Лондон на выставку!
Соня Делоне (урожденная Сара Штерн) появилась на свет 14 ноября 1885 года в Одессе в семье управляющего фабрикой Ильи Штерна. Впрочем, место рождения в различных источниках варьируется: в изданной еще при жизни биографии художницы фигурирует некий городок Градижск в Полтавской губернии. Как бы то ни было, в 1890 году пятилетняя Сара оказалась в Петербурге – ее забрал в свою семью дядя (брат матери), юрист Генрих Терк. С приемными родителями Саре повезло: преуспевающий адвокат-предприниматель и его влиятельная жена Анна смогли дать девочке не только новое имя – Софи (Соня) Терк, но и обеспечить прекрасное образование. А в школьные каникулы она путешествовала по Европе, открывая для себя музеи Франции, Германии, Италии.
Учитель черчения, заметивший способности Сони к живописи, посоветовал продолжить учебу в художественной школе. Сначала девушка уехала в Германию, училась в Художественной академии в Карлсруэ. А спустя два года отправилась в центр искусств – Париж. Академия «Ла Палетт» разочаровала Соню чрезмерным академизмом в системе преподавания, зато в студиях художников и галереях, где бурлила жизнь и собиралась радикально настроенная молодежь, она с восторгом погружалась в изучение нового искусства. Работы, созданные молодой художницей в те годы, написаны под сильным влиянием художников-постимпрессионистов – Ван Гога, Гогена, примитивиста Руссо, а также фовистских произведений Анри Матисса и Андре Дерена.
Тем временем приемные родители настойчиво звали дочь домой, в Петербург – устраивать личную жизнь. Чтобы остаться в милом сердцу Париже, Соня делает «ход конем» – выходит замуж. Этот брак по расчету был выгоден и ее жениху – критику, коллекционеру и владельцу художественной галереи Вильгельму Уде, – чтобы отвести подозрения в нетрадиционной сексуальной ориентации (Вильгельм был гомосексуалистом). К тому же обширные связи Уде и возможность выставляться в его галерее на улице Notre-Damedes-Champs оказались как нельзя кстати для начинающей художницы. Пышное бракосочетание гражданина Германии Вильгельма Уде и подданной Российской империи Сони Терк состоялось в Лондоне в 1908 году.
А уже в начале следующего года в жизнь Сони вошел французский художник Робер Делоне. Кстати, познакомились они в галерее Уде! Брак Сони и Робера стал не только союзом любящих сердец длиною в жизнь – их сроднили творчество, общие идеи и поиски, совместные произведения. А Вильгельм Уде, с которым Соне пришлось срочно развестись, всю жизнь оставался ее добрым гением и другом семьи Делоне – покупал их работы, всячески поддерживал. Единственный сын Делоне – Шарль – впоследствии стал известным историком джаза.
Именно малыш Шарль – пусть и косвенно – в какой-то мере ответствен за «поворот винта» в творческой судьбе Сони Делоне. Художница вспоминала: «В 1911 году мне захотелось смастерить из кусочков ткани лоскутное одеяльце для моего новорожденного сына – такое, как я видела когда-то в домах русских крестьян. Закончив работу, я обнаружила, что соотношение различных лоскутов ткани напоминает кубистическую концепцию. Мы затем стали использовать этот метод в живописных работах и других объектах искусства». Так 70 прямоугольных и треугольных лоскутов ткани, спонтанно соединенных по принципу теорий колористических резонансов и гармонии, которыми так увлекался Робер Делоне, стали переходной вехой в истории раннего абстракционизма. Соня уходит от перспективы и натурализма работ предыдущего периода. А лоскутное одеяльце сына – с таким характерным для нее практицизмом – покажет вскоре на выставке как свою первую чисто абстрактную работу!
«В Робере Делоне я нашла поэта. Поэта, который писал не словами, а цветами». Соня Делоне
Робер Делоне углубленно изучал теорию цвета Эжена Шеврейля, много экспериментировал с цветом и ритмом, написал несколько программных теоретических работ о живописи. Разрабатывая свою новую живописную систему, он стремился сплавить воедино структуру и цвет, кубистическую конструкцию и чистые цвета неоимпрессионистов Сера и Синьяка. Робер создал оригинальный метод построения «цветовых конструкций» из концентрических окружностей, арок, радуг, окрашенных в семь основных цветов по системе «одновременного контраста цветов» Шеврейля. Свои композиции художник называл «симультанными» (от франц. simultanée – одновременный) – то есть основанными на одновременном контрасте тонов. «Ничего горизонтального или вертикального — свет все деформирует, все ломает», – писал Делоне. Симультанизм проявлялся, когда один рисунок или элемент, расположенный рядом с другим, воздействовал одновременно на оба – возникал эффект взаимопроникновения предметов друг в друга, иллюзия движения посредством игры цвета и света.
Разработки мужа произвели огромное впечатление на Соню, примкнувшую к его экспериментам. Первой большой работой художницы в стиле симультанизма стала картина «Бал Буллье» (1912-1913). Она писала: «Чистые цвета становятся плоскими и дополнительными (противоположными) в одновременном контрасте. Таким образом, впервые форма строится не с помощью светотени, но глубиной самого цвета». Друг Робера и Сони поэт Гийом Аполлинер буквально упивался феерическим каскадом «симультанных окон» Делоне. Он даже придумал специальный термин для этого направления – «орфизм». Имелся в виду, конечно, миф об Орфее, который звуками своей музыки мог усмирять волны, зачаровать животных и растения, преображать мир – как и гипнотическое по силе воздействия «чистое искусство» Делоне. И хотя сам Робер считал определение Аполлинера слишком уж литературным, цели у «орфистов» были достаточно амбициозными: «создание новой реальности из простейших, но тончайшим образом организованных цветовых сочетаний».
Аполлинер познакомил Соню с поэтом Блезом Сандраром, и художница иллюстрировала его кубистическую поэму «Проза о транссибирском экспрессе и маленькой Жанне Французской» (1913). Придуманная Соней 2-метровая симультанная книжка-гармошка, иллюстрированная орнаментами, в которых текст накладывался на рисунки, вышла тиражом всего лишь 150 экземпляров – и сразу разлетелась по подписке. Впоследствии книжка столько раз переиздавалась, что Робер однажды даже пошутил: мол, если сложить все экземпляры друг на друга, то получится башня высотой с Эйфелеву.
Делоне активно и успешно выставлялись в Европе, а когда началась Первая мировая война, уехали в Испании, а затем в Португалию. Это в Испании Соня повстречалась с Игорем Стравинским, Сергеем Дягилевым, Вацлавом Нижинским, создала для антрепризы Дягилева эскизы костюмов к спектаклям «Клеопатра» и «Аида». После революции 1917 года из Петербурга больше не приходили чеки с крупными суммами от дяди Терка, деньги которого все эти годы обеспечивали семье Делоне безбедную жизнь. Соня, и раньше создававшая декоративно-прикладные вещи в симультанном стиле, теперь, когда возникла необходимость самой зарабатывать на жизнь, с удвоенной энергией переметнулась из умозрительной сферы живописи в более практичные области: она создает модели одежды и обуви, аксессуары, театральные костюмы, разрабатывает рисунки тканей для лионских фабрик, ковров, игральных карт, занимается керамикой, мозаикой, витражами – вплоть до проектов оформления автомобилей. И ей все удается!
В 1924 году Соня вместе Жаком Хеймом открывает в Париже ателье мод «Симультанистский бутик», где демонстрирует модели деловой, вечерней и спортивной одежды из тканей авангардного типа – с крупными, эффектными рисунками, рассчитанными на аналогичные декоративные ритмы модных интерьеров и пульсирующую динамику мегаполиса. В том, что стиль ар-деко, соединивший в себе модерн и авангард, стал ведущим фактором моды того времени, есть и заслуга Сони Делоне. При этом художница не оставляет живопись: она – один из организаторов салона «Абстракция – Созидание» (1931) и авангардистского салона «Новая реальность» (1939).
Вместе с Робером Соня создает монументальные работы для выставочных павильонов крупных международных экспозиций. Одно из ее гигантских панно в 235 кв. м было отмечено золотой медалью. Смерть Робера от рака в 1941 году не сломила художницу: следующие 38 лет, отведенные ей судьбой, Соня посвятила разработке их совместных проектов и идей; представляла работы мужа и свои на всех выставках абстрактного искусства в Европе; опубликовала теоретические труды Робера, воспоминания об их друзьях – Аполлинере, Пикассо, Леже, Браке, Экстер, Кандинском, Альтмане, Архипенко. В 1963 году Соня передала в дар Франции 117 произведений – своих и Робера. Презентация дара проходила в Лувре – так Соня Делоне стала первой художницей, удостоившейся персональной выставки в знаменитом музее. А в 1975 году ей вручили высшую награду Франции – орден Почетного легиона. Работала художница до последних дней своей жизни – какое счастье быть способной творить в 94 года!
В абстрактном искусстве XX века работы Сони Делоне – как радостная стремительная мелодия, взбегающая по аркам и радугам звонких чистых цветов. «Яркие краски я люблю. Это краски моего детства, краски Украины», – написала художница в книге воспоминаний «Мы идем к солнцу».
The EY Exhibition: Sonia Delaunay До 9 августа 2015
Tate Modern
Bankside
London SE1 9TG
Изображая рай: искусство сада
Трудно придумать более подходящую выставку в весенние месяцы. Целые армии британских садоводов-любителей – от монархов до школьников – в эти дни с энтузиазмом копаются в своих садах и палисадниках. Кажется, национальная страсть передается из поколения в поколение с генами. Четыре века истории садового искусства – тема обширной экспозиции в Queen’s Gallery, расположенной в двух шагах от Букингемского дворца, окруженного – конечно же! – прекрасным садом. Более 150 живописных, графических работ, книг, манускриптов и предметов декоративно-прикладного искусства из Королевской коллекции рассказывают летопись садов, во все века остававшихся точками пересечения человека и природы.
Удивительно, как менялось восприятие сада в течение времени: идея земного рая («парадиза») – замкнутого оградой пространства с цветущими садами, водными источниками, густой сенью деревьев, уютными постройками – была популярна в Персии еще в VI веке до н. э. Миниатюра «7 супружеских пар в Саду» (около 1510 г.) из раннего мусульманского манускрипта представляет великолепный персидский сад с восьмиугольным бассейном, платанами и кипарисами, павильонами, устланными цветочными коврами. В средневековых монастырских садах каждый элемент наполнен особым смыслом – деревья, цветы, их цветовая гамма, колодец, певчие птицы – вплоть до садовой ограды, которая служила символом непорочности Богородицы. Среди полотен на религиозную тематику на выставке стоит обратить внимание на работу Рембрандта «Христос и Мария Магдалина», а также на «Эдемский сад» Яна Брейгеля Старшего. Брейгель дает довольно нетрадиционное решение: главных персонажей Эдемского сада – Адама, Еву, Древо жизни – выносит на задний план картины, зато авансцену щедро заполняет тщательно выписанными животными, птицами, растениями. Нельзя без улыбки смотреть на картину неизвестного британского художника XVII века «Преподнесение в дар ананаса Карлу II»: король при всех регалиях на фоне пышного дворца с уходящей перспективой грандиозного регулярного сада принимает из рук коленопреклоненного посла экзотический фрукт.
До XVI века изображения садов в живописи и манускриптах преимущественно строились на воображении художников. Первый известный в британском искусстве реальный сад зафиксирован в «Семейном портрете Генриха VIII» – правда, как фон (1545). К XVII веку сады аристократов достигли невообразимых масштабов. Вечная борьба за первенство между французским и английским королями Людовиком XIV и Уильямом III вызвала к жизни два самых грандиозных монарших сада того времени: Версальский и Хэмптон-Корт. Оба они представлены на выставке картинами Жана-Батиста Мартина (1700) и Леонарда Книффа (1702-1714). Чтобы дать полную картину грандиозного дворцово-паркового ансамбля Хэмптон-Корт, художник выбирает вид сверху, с высоты птичьего полета.
Переход к подражающим природе естественным романтическим садам XVIII века; ассоциация сада с семейной жизнью, упорядоченным гармоничным миропорядком в доме в викторианскую эпоху; ботанические рисунки, ювелирное искусство Карла Фаберже, запечатлевавшего хрупкую красоту цветов в драгоценных металлах и камнях, – кажется, кураторы выставки в Queens Gallery стремились создать визуальную энциклопедию темы сада в искусстве. Благо в богатейшей Королевской коллекции есть чем проиллюстрировать эту столь близкую сердцу многих британцев тему.
Painting Paradise: The Art of the Garden
The Queen’s Gallery
Buckingham Palace
London SW1A 1AA
www.royalcollection.org.uk
Что такое роскошь?
Что такое роскошь? Как она влияет на нашу жизнь? Размышлениям об этом феномене посвящена одноименная выставка в Музее Виктории и Альберта. 100 уникальных объектов экспозиции провоцируют наши стереотипы восприятия роскоши – в физическом, концептуальном и культурном аспектах.
Да, без золота и бриллиантов не обойдется, но они составляют лишь небольшую часть экспонатов, среди которых футуристическое ожерелье Nora Fok, выполненное вручную из тысячи нейлоновых пузырьков; платье лазерной резки от кутюр Iris van Herpen; символ точности и совершенства часового искусства – редкие часовые механизмы George Daniels; эталон безупречного кроя – мужские костюмы Carol Christian Poell; компас, вращающийся согласно случайной системе координат; седло Talaris от Hermès; люстра, в которой использованы семена-зонтики реальных одуванчиков, и многие другие весьма неожиданные предметы. Как связаны роскошь, цена и материалы? Почему некоторые предметы стали иконами XXI века – несмотря на полное отсутствие утилитарности, странный вид, низкую цену сырья и необычные способы использования?
Впрочем, некоторые категории роскоши не нуждаются в переоценке. Время, например. О наших взаимоотношениях с этой ускользающей бесценной материей напоминает работа «Время для тебя» – часы без циферблата.
Какой будет роскошь в будущем? Американский художник Габриэль Барсиа-Коломбо предполагает, что обладание образцами ДНК может стать роскошью, которую очень немногие смогут себе позволить. Свою мысль он подкрепляет работой «DNA Vending Machine» – торговым автоматом, заполненным вместо банок с колой образцами ДНК.
По словам кураторов, выставкой «Что такое роскошь?» они хотят поставить под сомнение саму идею роскоши сегодня, оспорить общепринятые представления о ней, помочь увидеть роскошь в повседневных вещах, расширить наше представление о том, какой вообще может быть роскошь. А вообще понятие роскоши у каждого свое. Сугубо индивидуальное.
What is luxury?
25 апреля – 27 сентября 2015
Victoria & Albert Museum
Cromwell Road
London SW7 2RL
www.vam.ac.uk
